– Вы меня убьёте? – спросил Рональд минуту спустя.
– Представь, не имею ни малейшего желания.
– Но ведь тех…
– Те – другое дело. Те были отъявленными бандитами, а ты мне им почему-то не кажешься. Дело в том, что мы уже с тобою встречались, хотя ты и не догадываешься об этом. Но это не так важно. Скажи мне, только честно, как ты попал в эту компанию?
– Отец! Он был с ними… ещё тогда…
– Когда «тогда»?
– Ну… когда их первый раз разгромили и ликвидировали базы. Отец погиб, и я остался сиротой. Мать умерла ещё раньше. Ну и…
– Понятно. Тебя приютили, и ты стал служить неогуманистам. И тебе подходят их цели и нравятся методы?
– Вы мне, конечно, сейчас не поверите. Не поверите, подумаете, я вру, чтобы спасти жизнь, но я скажу… Да, мне не нравятся их методы, и я хотел бы с ними порвать… Но как? К ним можно прийти, но уйти от них нельзя… это всем известно…
Сергей уже знал, что Рональд говорит искренне. «Что меня смущает в его лице? Кого он мне напоминает?»
– Сколько тебе лет?
– В октябре исполнится двадцать, – ответил Рональд. Он уже немного успокоился и вдруг непонятно чему улыбнулся. Эта улыбка снова мучительно напомнила Сергею кого-то, так хорошо знакомого.
«Ну, конечно! – обрадовался он своей догадке. – Дик! Несомненно, он, вернее, его предок, дедушка или прадедушка. Вот оно как заворачивается. Выходит, что Рональд, если планы неогуманистов не потерпят краха, займёт в их иерархии видное место и станет предком диктатора. По-видимому, он не глуп», – пришёл к заключению Сергей и подумал: «Надо его как-то спасти, вернуть на пути праведные. Парень, видно, ещё не совсем пропал».
– Послушай меня, Рональд! Сейчас мы с тобою улетим отсюда.
Рональд кивнул головой в знак того, что понял.
– Меня будут судить?
– Нет! Ты подбросишь меня ближе к городу, а сам вернёшься к тем, кто тебя послал.
– Что я им скажу? Меня убьют!
– Не убьют. Ты расскажешь все как было, за исключением того, что мы с тобою здесь мирно побеседовали и ты подвёз меня к городу. В общем, ты скажешь, что тебе одному удалось вырваться. Все остальные убиты. Тебе поверят, так как кое-что им обо мне известно.
– Вы так и не сказали мне, кто вы?
– Я тот, кто летал к Счастливой. Тебе известно об этом полёте?
– Известно. Теперь мне все ясно. – Он долго молчал, а затем нерешительно попросил:
– А если мне вообще не возвращаться?
– Слушаю тебя, – Сергей сочувственно посмотрел ему в глаза.
– Мне, действительно, не нравится то, что делают неогуманисты. Теперь, когда вы меня отпускаете, я могу говорить об этом, зная, что вы мне поверите. Мне бы хотелось с ними порвать…
– И уйти в сторону? Наблюдать со стороны, как они устанавливают на Земле свои порядки? Не так ли?
Рональд слегка покраснел.
– Что я должен делать? – он открыто посмотрел в глаза Сергею.
– Пока только то, что я тебе сказал. Но если к тебе подойдёт человек и скажет: «Привет от старого Дука», – поможешь ему.
– Я сделаю все!
– Я тебе верю, Рональд. На, возьми свой автомат и пойдём к вертолёту. Пора в путь.
– Вы так мне доверяете? – изумился Рональд, не решаясь взять в руки протянутое ему оружие.
– Видишь ли, мой мальчик, я имею свойство хорошо разбираться в людях…
Вечером этого же дня Сергей вернулся в адаптационный центр. Он забрал необходимые документы и сразу же его покинул. До утра он просидел в ночном ресторанчике на окраине города, а утром был уже в аэропорту.
В Москве пересел на самолёт, идущий в Рим. Надо было спешить!
ЧАСТНАЯ ФИРМА
– Сайд! Посмотри, не они ли это? – Николай указал на движущуюся вдали между барханами цепочку каравана.
– Надо подлететь ближе. – Сайд взял бинокль и стал внимательно изучать приближающуюся цель.
– Точно! Они! – радостно воскликнул он, когда до каравана осталось не больше пяти километров. – Я узнал хозяина. Это Селимбек. Он на третьем верблюде. И погонщик тоже знакомый.
– Снижайся! – приказал Николай пилоту.
Вертолёт плавно пошёл вниз. Два других последовали за ним, окружая караван с трех сторон.
– Если не ошибаюсь, то вы – многоуважаемый Селимбек? – приветствовал Николаи приземистого и толстого пожилого мужчину в пёстром халате, которого, подталкивая автоматом, привели к нему вместе с семью приказчиками. Погонщиков каравана посадили поодаль в кружок, приставив к ним двух часовых.
– Да, многоуважаемый господин, я Селимбек, хозяин этого каравана.
– Что везёте, многоуважаемый?
– Шёлк, ковры и другую мелочь.
– Где вы прячете наркотики?
– Что вы, многоуважаемый? Какие наркотики? Мы этим не занимаемся.
– И давно вы бросили этот промысел, Селимбек? Мы сейчас проверим!
– Проверяйте, клянусь Аллахом…
– Не клянитесь, Селимбек, это грешно, – Николай сделал знак. Два бойца собрали погонщиков и заставили их разгружать верблюдов. Николай был почти уверен, что среди товаров наркотики обнаружить не удастся.
– Может быть, вы сами покажете, где их держите?
– Клянусь вам, у меня ничего нет! Я честный купец, – он замолчал и насторожённо спросил: – Вы из Интерпола?
– Нет, – засмеялся Николай, – мы частное предприятие. Ну что там? – обратился он к бойцу, подошедшему к ним. Тот развёл руками.
– Нет ничего?
– Я же говорил, что этим делом не занимаюсь. – Селимбек заохал, видя распоротые тюки и разбросанные по земле куски размотанного шелка. – Кто мне заплатит за убытки, – захныкал он.
– В желудке у верблюдов, – шепнул сзади Сайд.
– Забейте пару верблюдов и вскройте им желудки, – распорядился Николай.
– Не делайте этого! – закричал в отчаянии Селимбек. – Вай! Что вы делаете! – завопил он, когда один из бойцов выстрелил верблюду в голову.
– Ну что, Селимбек? – спросил Николай, показывая на кучу пластмассовых шариков, извлечённых из желудка верблюда. – С каких пор вы кормите верблюдов героином?
Селимбек молчал.
– Других тоже? – спросил боец. Николай кивнул головой.
Из вертолёта вынесли видеокамеру и понесли её к убитым верблюдам. Кончив снимать извлечённые из желудков капсулы с героином, установили её рядом с первым вертолётом.
Подождав, пока погонщики освежуют туши верблюдов, Николай обратился к приказчикам:
– Сейчас каждый из вас подойдёт к видеокамере и даст подробные показания. Вот ты, иди первый, – он поманил к себе одного из них в зеленой тюбетейке.
– Я ничего не знаю!
– Так уж ничего?
– Ничего!
– Жаль, – Николай махнул рукой. Приказчика схватили, подвели к одному из верблюдов, связали руки и ноги и, затолкав во внутрь вспоротого и очищенного от внутренностей живота, зашили, оставляя промежутки.
– Теперь ты. Тоже ничего не знаешь?
Последним перед видеокамерой предстал Селимбек. Николай внимательно слушал, иногда перебивал и уточнял адреса, имена и пути дальнейшей транспортировки наркотика.
– Спасибо, Селимбек, Интерполу будет любопытно посмотреть эти видеоплёнки. – Он отвернулся, и Селимбека потащили к верблюдам.
– Я же все рассказал! – в ужасе вопил хозяин каравана.
– Увы, Селимбек, твои грехи перед Аллахом слишком велики, чтобы я позволил тебе разгуливать на этом свете.
– Вас, – он обратился к приказчикам, – вина которых меньше, чем вашего хозяина, мы сейчас расстреляем. А вас, – он подошёл к дрожащим от ужаса погонщикам, – отпустим, чтобы вы рассказали другим, что вы здесь видели и слышали. Только мы вас выпустим в сорока километрах отсюда, чтобы вы не успели освободить своего хозяина до той поры, пока его не съедят личинки мясной мухи.
Погонщиков высадили в предгорье, как и обещали, в сорока километрах от последнего привала каравана.
– Тсс, – предупредил голос. Сильванио почувствовал, как ему в зубы упёрся ствол пистолета. – Спокойно, – тихо произнёс тот же голос. – Не надо будить жену. Она устала и поздно легла спать.
Чьи-то руки помогли ему подняться с постели и мягко подтолкнули к двери из спальни.
– Я оденусь, – прошептал Сильванио.
– Не трудитесь. Вечера сейчас тёплые. В машине вас не продует, – так же шёпотом последовал ответ.
Они вышли на освещённую лестницу виллы, прошли мимо связанного, с мешком на голове швейцара и вышли на крыльцо.
– Сюда, пожалуйста, – предупредительно открывая дверцу автомобиля, пригласил его один из похитителей.
Машина тихо отъехала и, минув ворота виллы, помчалась по шоссе. В машине Сильванио пришёл в себя от нервного потрясения и стал протестовать.
– Я член парламента! Вы ответите!
– Не будьте скучным, Сильванио, – посоветовал один из сопровождающих, сидящий от него справа на заднем сидении. – К чему эти банальности?
– Кто вы?
– Частная фирма.
– Сколько?
– Много, Сильванио, много. Скоро вы узнаете.
Белоснежная яхта, после того, как второй снаряд разворотил ей нос, послушно легла в дрейф. От подлодки отделился катер, и вскоре вооружённые автоматами люди взобрались по спущенному трапу на палубу.
