Чуть меньше — мне.
Я стараюсь не оставлять его одного надолго. Если кудато отхожу или на чтото отвлекаюсь — постоянно ищу его взглядом или пытаюсь нащупать рукой.
Это может показаться ванильным показушничеством, но мне комфортней, когда я ощущаю его присутствие рядом. Даже в компании людей, с которыми училась шесть лет, лучше всего мне именно с ним. И соскучиться по нему я успеваю сильнее, даже если наша разлука длится несколько минут.
Он, наверное, простонапросто отсчитывает отведенные на это мероприятие два часа, но не цокает языком и не закатывает глаза, демонстрируя, что гул голосов, смех над непонятными ему шутками и не самая изысканная еда его утомили.
Однажды Рома даже сам вытащил меня танцевать. Я согласилась, потому что была шокирована. Но стоило положить руки на его плечи, почувствовать, как его пальцы сжимают талию, и я в очередной раз растворилась.
Рома прекрасно танцует. Я рядом с ним тоже почувствовала себя чуть ли не примой балета.
Мы плясали, немного дурачились, смеялись и флиртовали. Он кружил меня, я доверчиво выгибалась в его руках до ноющей боли в спине. Цеплялась за плечи, когда начинала кружиться голова.
Вернувшись обратно за стол, я жадно осушила стакан с лимонадом, пытаясь выровнять сбившееся дыхание, а Рома на ушко шепнул, что выйдет — ему срочно нужно позвонить.
Сейчас я жду его. Многие продолжают танцевать. Ктото тоже, как и я, отдыхает за столом. Шепчутся о чемто. Наверное, вспоминают университетские времена.
Я брожу взглядом по лицам. Не могу сказать, что мне кровь из носу хочется с кемто зацепиться языками, но а вдруг?
Что Марина, что Ольга (мои университетские подруги, которые в отличие от Светы не оказалась сволочами) были очень удивлены и рады приглашениям. Сейчас их яркие розовые квадратики отдыхают на столе, а они вдвоем зажигают под одну из наших любимых песен со времен третьего курса.
Я недолго смотрю на них, улыбаюсь.
Потом взгляд сам соскальзывает в дальний угол стола.
Туда, где сидит Света. Рядом с ней — пустой стул.
Она выглядит совсем не такой радостной, как в момент нашей встречи. Крутит в руках полупустой бокал и смотрит стеклянным взглядом перед собой. Напротив неё тоже никто не сидит, поэтому это выглядит так, будто она сверлит глазами стену.
Кривится и быстрыми глотками опустошает бокал.
Да уж…
Кажется, я испортила ей всю малину. Это не вызывает во мне особенного удовольствия, но и жалости к ней тоже нет.
Я несколько раз замечала, как они общаются с Денисом. Света выглядела недовольной. Денис — взведенным. Они даже ругались, кажется.
Теперь же его нет, кудато испарился, а она проводит время в прекрасной компании своего недовольства.
Когда именно и куда он ушел — понятия не имею. Но вполне допускаю, что Денису сегодня достается за то, что он не дотягивает до моего Романа. Если так — прекрасно. Он этого заслуживает. Сам же выбрал Свету, в которой желания превосходить конкуренток типа меня всегда было больше, чем любых других стремлений.
Почувствовав, что я наблюдаю за ней, бывшая подруга поворачивает ко мне голову. Сначала кривится сильнее, потом вымучивает улыбку. Но такую кислую, что будь я молоком — непременно свернулась бы. Да и самой Свете наверняка понятно — меня не провести.
Я в ответ улыбаюсь легко и беззаботно. Перебираю пальцами в воздухе, вроде как приветствуя. Конечно же, правой руки с кольцом. Она смотрит на неё и становится ещё недовольней.
А мне даже жалко, что созерцание действия этого кармического бумеранга не отзывается в душе особенным триумфом.
Зато теперь я точно знаю: на чужом несчастье счастья не построишь.
Оторвавшись от Светы, бросаю быстрый взгляд на открывшуюся дверь в надежде увидеть возвращение Ромы. Но это не он. Жаль. Я снова соскучилась.
Хочу быстренько сбегать в уборную. В идеале мне стоило бы дождаться его возвращения, но надеюсь, если он вернется, а меня не будет несколько минут, в розыск объявить не успеет.
На всякий случай подбегаю к Марише и шепчу на ушко, где меня искать, а потом быстрым шагом иду в сторону всё той же двери.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я почти не ела — аппетита не было, но в зале довольно душно, поэтому в напитках себе не отказывала. Теперь же ускоряюсь на каждом шагу, надеясь, что уборная встретит меня свободными кабинками.
Сделав свое дело, споласкиваю руки и разглядываю отражение в зеркале.
Мне нравится, как блестят глаза и светится кожа. Чтото подсказывает, что дело здесь не только в курсе витаминов, дорогой уходовой косметике и новой туши.
Наверное, именно так выглядит понастоящему влюбленная женщина.
Тяну бумажное полотенце, аккуратно вытираю руки, и выбрасываю его.
Прижимаю клатч к бедру, приближаюсь к двери…
Слышу жужжание мобильного, но брать не спешу. Прекрасно знаю, что это Рома. Он всё равно не услышит меня изза музыки. Но и разволноваться не успеет — я просто быстренько вернусь.
Выйдя в коридор, направляюсь в сторону нашего зала. Успеваю сделать несколько шагов, но на третьем слишком резко торможу. Не сразу понимаю, в чем причина. Первым делом думаю, что умудрилась подолом зацепиться за чтото. Оглядываюсь, дергаю, холодею…
На подоле стоит носок начищенной мужской туфли. Испытываю злость. Дергаю сильнее. Мужчина дает освободить подол, но уйти — нет.
На моем локте сжимаются пальцы. Я поднимаю взгляд.
Наглец, потоптавший мне подол, — это Денис. Но он не спешит извиняться. Губы бывшего кривятся в ухмылке. И взгляд тоже вроде бы улыбается, но я слишком хорошо до сих пор его знаю. Чувствую, что это напускное. Он тоже словно злится. Только в отличие от Светы лучше скрывает.
— Пусти. Меня ждет жених. — Я требую, но на Дениса это не действует. Он не отпускает локоть. Продолжает улыбаться и даже тянет на себя.
— Чутьчуть подождет. Нам бы поговорить, Мирусь…
От этого обращения меня передергивает. Он называл меня так, когда ещё плел о любви, изменяя при этом со Светой.
— Нам не о чем говорить…
Я снова дергаюсь. Хочу развернуться и уйти. Вернувшись в зал, я первым делом обрадую Рому новостью о том, что мы уже может уйти. Досиживать совсем не обязательно. Но и это не получается.
Пальцы Дениса сжимают мою кожу до боли. Мужчина перехватывает руку поудобней и тянет в сторону.
— Я нашел местечко, где нам не помешают. Поболтаем немного, как тебе идея?
Денис силой затягивает меня в какуюто темную комнатушку, закрывает дверь, щелкает включателем света.
Я жмурюсь и тру локоть, который он наконецто отпустил. По обстановке понимаю, что мы с ним наедине оказались в подсобном помещении.
Это может показаться странным, но я совершенно его не боюсь, а вот злюсь — ужасно.
— Ты что творишь? — шиплю, смотря в когдато любимые глаза, которые сейчас вызывают только раздражение. Денис улыбается и ступает на меня. Это злит сильнее.
Я делаю шаг назад, но убегать тут особенно некуда.
Руки мужчины, которого я когдато любила, ложатся на мои бедра и сжимают. Денис дергает меня, впечатывая в свое тело.
Мое сердце ускоряется. Все происходящее совсем не воодушевляет. Я просто хочу выйти из комнаты.
Накрываю его кисти своими руками и пытаюсь оторвать от тела.
— Пусти меня, придурок! — не подбираю выражений. — Тебя там Света заждалась! — не сдерживаюсь от язвительности.
К сожалению, физически я слишком слаба. Поэтому руки Дениса остаются на месте. Он притягивает меня ближе, я давлю уже на грудь, параллельно отклоняясь.
Этот дурацкий приступ вновь разгоревшихся чувств бывшего не вызывает во мне ничего, кроме раздражения.
— К черту Свету! — Денис произносит, пытаясь достать губами до моего лица. Меня начинает бить дрожь. Я не таю, скорее ущипнуть себя хочу. Если это сон — он какойто дурацкий. — Я смотрю на тебя с этим… И убивать хочу…
Будь я помладше и поглупее, может даже прониклась бы, а сейчас… С моих губ срывается истерический смех. Я продолжаю делать все, чтобы не давать себя поцеловать. Жаль только, не могу помешать Денису шариться руками по телу.
