— Не считаете ли вы, что Пол Уоллах, который в настоящее время находится в коме, стал жертвой подобного воздействия?
Декан мрачно опустил голову.
— Как это ни трагично прозвучит, но мне кажется, что именно так и произошло.
— А не могли бы вы сказать нашим телезрителям, кого вы лично считаете ответственным за превращение столь одаренного студента в фанатика-убийцу?
Фоллуорт поморщился. Наверное, она все-таки перегибает палку. Но пути для отступления уже не было.
«Ну же, ну, — мысленно подгоняла декана Стефани, — ты ведь знаешь, что должен делать. Да ты и сам этого хочешь».
— Мне крайне неприятно произносить это вслух… Я полагаю, что один из сотрудников нашего факультета является главным вдохновителем всего обсуждаемого нами разрушительного движения.
Декан изобразил на лице особую гримасу, которая была призвана продемонстрировать, насколько неприятно ему говорить об этом.
Стефани поднесла микрофон еще ближе к Фоллуорту, словно погонщик кнут к морде быка.
— Профессор Майкл Мерфи.
Стефани продемонстрировала удивление, смешанное с ужасом.
— И какой же предмет преподает профессор Майкл Мерфи?
— Библейскую археологию, — ответил декан, и в его устах название дисциплины прозвучало как наименование какого-то опасного заболевания. — Он повернулся и взглянул прямо в объектив камеры. — В интересах студентов Престонского университета я бы порекомендовал совету нашего учебного заведения отстранить профессора Мерфи от преподавательской деятельности на время проведения тщательного расследования.
44
Мерфи сидел на корточках на полу в машине «скорой помощи» и держал Лору за руку; один из фельдшеров вводил иглу капельницы ей в вену, другой обкладывал Лору специальными термическими одеялами.
— Она потеряла сознание недавно?
Последние несколько часов казались Мерфи каким-то жутким путаным сном. Ему трудно было сосредоточиться.
— Да. Когда взорвалась бомба, она находилась в церкви. Но врачи сказали, что с ней все в порядке. Просто синяки, ничего серьезного.
Пока «скорая помощь» мчалась по шоссе номер 147, фельдшеры связались с ожидавшей их группой травматологов. К тому времени, когда они закончили разговор, машина с воющими сиренами уже свернула с шоссе и выехала на главную дорогу, ведущую от университетского кампуса к больнице. Мерфи приложил холодную руку к щеке жены.
— Держись, милая.
Машина резко затормозила, фельдшеры поставили носилки на асфальт и бегом покатили их по направлению к травматологическому центру, словно гонщики на бобслейных санях, набирающие скорость. Автоматические двери захлопнулись, будто пасть прожорливого чудовища, и санитары вместе с Мерфи оказались в приемном отделении, где ожидавшая их группа травматологов мгновенно окружила каталку.
Еще несколько игл вонзились в тело Лоры. Подключили монитор для отслеживания жизненно важных функций. Сестра начала вслух называть показания частоты пульса и кровяного давления. И все это в те несколько мгновений, пока каталка с Лорой двигалась к дверям с надписью: «ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ПЕРСОНАЛА ТРАВМАТОЛОГИЧЕСКОГО ЦEHTPA».
Мерфи внесло туда вместе со всей толпой. Он старался не выпускать лицо Лоры из поля зрения, пока группа травматологов суетилась, занятая своей работой. Затем каталка проехала в какие-то двери, и чья-то рука вежливо остановила Мерфи.
— Извините, вам придется подождать снаружи. Мы сообщим о состоянии вашей жены, как только получим дополнительную информацию.
Мерфи пробормотал слова благодарности, и сестра исчезла в том же направлении, в каком увезли Лору. Еще несколько мгновений он слышал шум обычной больничной суеты, затем двери захлопнулись, и профессор остался в полном одиночестве.
— Профессор Мерфи, что происходит? Что вы здесь делаете? — Это была Шэри, глаза ее покраснели от непрерывных слез.
— Лора. Она вдруг потеряла сознание. Они не знают, что с ней. Я…
Его голос сорвался.
Шэри рухнула в кресло и закрыла рот рукой.
— О нет, нет, только не Лора!
Мерфи подсел к девушке и обнял ее за плечи, не сводя глаз с двойной двери, за которой исчезли носилки с Лорой.
— Пол тоже там?
Она кивнула, тихо всхлипывая. Так они и сидели вдвоем. Шэри положила голову на плечо Мерфи. Они не знали, к какой еще помощи прибегнуть, кроме как к молчаливой молитве Богу. Шли минуты, и наступило мгновение, когда Мерфи утратил чувство времени и вот уже видел себя спорящим о чем-то с Лорой, и она смеялась, а его сердце забилось от радости, потому что он убедился, что с ней все хорошо, и тут же понял, что, наверное, задремал, и, вздрогнув, проснулся…
Рядом с ним стоял доктор Келлер. Он кивнул Шэри.
— В состоянии Пола пока никаких перемен. Но мы, собственно, и не ожидали их так скоро. — Он повернулся к Мерфи. — Состояние Лоры стабильно, хотя, боюсь, мы до сих пор не можем однозначно сказать, в чем причина того, что с ней произошло. Похоже, кто-то, обладавший огромной силой, пытался разорвать ей дыхательное горло. Мы делаем все, что можем. И будем продолжать бороться за ее жизнь. Но в данный момент я обязан предупредить вас, профессор Мерфи, что ваша жена находится в крайне тяжелом состоянии.
Шэри вскрикнула, и Мерфи инстинктивно прижал девушку к себе так, словно не он, а она нуждалась в утешении. Потом встал и протянул руку Келлеру.
— Спасибо, доктор. Я знаю, вы делаете все, что от вас зависит. И мы тоже будем делать все, что зависит от нас.
Келлер пожал ему руку и сдержанно кивнул, прежде чем скрыться за дверями в центр травматологии.
Мерфи заметил темные круги, появившиеся от усталости под глазами у Шэри.
— Пойдем, нужно выпить кофе или хотя бы просто воды. Нам предстоит много молиться, Шэри.
45
Несколько часов спустя Мерфи подошел к кровати Лоры, чтобы прикоснуться к ней, просто пожать ей руку. Несмотря на кислородную маску, капельницы и самую разную аппаратуру, которая со всех сторон окружала Лору, ему показалось, что она похожа на принцессу из сказки. Кожа Лоры приобрела фарфоровую белизну, губы были невероятно бледны. Ей дали очень сильное снотворное, и, тем не менее, Мерфи заметил, что веки жены слегка подрагивают. Это вселяло в него надежду: она все еще здесь, в этом мире, и пытается вырваться из своей тюрьмы.
Мерфи показалось, что он услышал что-то, кроме шипения кислорода, какой-то протестующий стон, словно она хотела сказать: «Пожалуйста, заберите меня отсюда». Однако теперь Мерфи уже сомневался в том, что может доверять своим органам чувств.
Он наклонился и нежно поцеловал Лору в лоб.
— Я здесь. Не бойся. Все будет хорошо.
Мерфи опустил глаза и с удивлением обнаружил, что сжимает в руке какой-то предмет. Наверное, его дал ему доктор Келлер. Это была маленькая косметичка с личными вещами Лоры. Тонкий золотой браслет, подарок в день их свадьбы, наручные часы, сережки с жемчугом, ключи. И маленький деревянный крестик на веревочке.
Мерфи представил, что вот сейчас выйдет из больницы, держа в руках эту косметичку, и слезы хлынули у него из глаз.
— Не оставляй меня, милая. Пожалуйста, не оставляй меня.
Мерфи услышал за спиной звук открывающейся двери, и ему стало стыдно своих слез. Но он тут же подумал: «Не глупи. Они к этому привыкли».
Однако это была не сестра.
На пороге стояла незнакомая рыжеволосая женщина в длинном черном пальто, которое явно было ей велико. Она смотрела мимо Мерфи на Лору с выражением бесконечной печали на лице.
— Мистер Мерфи? — произнесла женщина. Ее мелодичный голос показался Мерфи знакомым, но он никак не мог вспомнить, где он встречал ее раньше. — Я — Исида Макдоналд. — На мгновение их взгляды встретились, но через несколько секунд она уже вновь смотрела на Лору. — Мне очень, очень жаль.
Мерфи взирал на Исиду Макдоналд в полной растерянности, так, словно она была персонажем какого-то сна, и никак не мог понять, что она здесь делает. Призрак обернулся существом из плоти и крови, которое сейчас почему-то беседует с ним.
— Вы должны меня извинить. Не следовало врываться сюда таким образом. Поверьте, я не хотела вторгаться в вашу… не хотела мешать вам. Мы ведь даже не знакомы. Просто я…
Мерфи шумно выдохнул и попытался немного расслабиться.
— О, простите. Садитесь, пожалуйста. Вы ведь приехали издалека.
Исида села, крепко сжимая в руках старенький потрепанный саквояж. Она явно пребывала в полной растерянности, не зная, что говорить и делать дальше.
Неловкую паузу прервала сестра, вошедшая в палату с кофейником и чашкой. Сестра пристально рассмотрела Исиду, легким кивком поздоровалась с ней и с улыбкой сочувствия протянула чашку Мерфи.
— Я вообще-то совсем не хочу сейчас кофе, — сказал Мерфи, как только дверь за сестрой закрылась. — Вы не выпьете? Только вот, боюсь, без сливок и без сахара.
Исида взяла у него из рук чашку, в глубине души благодарная за возможность хоть как-то нарушить тяжелое молчание.
