– сказал он. И я решила. Ну куда он мне в общагу, Аль?! Что я буду делать одна с малышом? – подружка поднимает на меня взгляд полный горечи, смотрит так, точно ждет, что я в миг решу ее проблему, скажу что-то такое, что заставит Ксю поменять решение.
– Я помогу тебе с деньгами, если решишь оставить ребенка, – строгий безэмоциональный голос позади меня решает наш вопрос мгновенно.
Подруга стирает слезы рукавом свитера, но молчит.
– На, – мужчина протягивает Ксюше купюры, что достает из портмоне, – это пока все, что есть. Первый взнос. Хочешь – пропей бабки, хочешь – накупи шмоток, а хочешь – оставь ребёнка, если он нужен тебе. С ответом не тороплю, – Демьян передает Ксю еще и визитку. – Позвонишь, когда решишь. А нам с женой ехать пора. У меня срочные дела.
Мы с подругой ошарашено переглядываемся. Обе молчим. Ну что тут скажешь? Лично я мужу вообще не верю. Он способен на такие подлости, что мне и не снилось.
Напоследок обнимаю Ксюшу. С Демьяном лучше не спорить – уезжаем, значит, уезжаем.
– Я люблю тебя, – шепчу ей на ухо, и девчонка отвечает тем же.
Быстро поднимаюсь со своего места, чтобы не расплакаться. Слишком тяжело, ведь я не знаю, когда мы подругой теперь встретимся вновь.
– Я согласна! – вдруг выкрикивает она, вскакивая с диванчика.
– Мой юрист свяжется с тобой завтра, – спокойно отвечает муж, и мы скрываемся за поворотом коридора.
ГЛАВА 27
Аля
Знаю, должна была отговорить Ксюшу. Отговаривать со всей силы, потому что брать деньги у этого человека, как минимум, не обдуманно. Наверняка, у Демьяна и тут есть корыстные цели.
Но только могла ли я забрать у Ксю этот шанс сохранить ребенка? Я не вправе решать за нее. Давать советы. Да я и сама бы ни за что на свете не хотела оказаться на ее месте. Хотя, мое абсолютно ничем не лучше.
– Зачем ты это сделал? – спрашиваю у мужа, когда мы оказываемся в его автомобиле.
– Что? Привез тебя? – делает вид, что не понимает.
– Нет. Предложил ей деньги. Ты же не станешь всю жизнь содержать чужого малыша, – в своих словах я уверена на все сто.
– Я и не говорил такого. Это первое. Втрое: пока твоя подруга ни в состоянии себя обеспечить, я могу помочь. Поверь, мне это ничего не стоит, я даже не замечу.
– Поможешь просто так? – смешок вырывается против воли.
– У меня было отвратительное детство, – зачем-то говорит Демьян. – Я был грязным, голодным воришкой, готовым ради куска хлеба даже убить кого-нибудь. И мне не хочется, чтобы дети жили так, как довелось мне. Да, я не могу помочь всем детям, хотя регулярно жертвую деньги, но я могу обеспечить ребенка, что может вообще не родиться или жить в нищете по моей вине. Считай, что это совесть говорит во мне.
– Что, прости? – напрягаюсь. Все сказанное повергает меня в шок. – Я бы не сидела тут, будь у тебя совесть.
– Дети – это другое. Они не рождаются ублюдками и заслуживают нормальной жизни. Я подумал над тем, что ты сказала. Да, если бы я не приставил Соболева к твоей подруге, она бы не залетела. В какой-то степени я виноват.
– А в том, что меня похитил? Бросил в подвале? Угрожал? Принуждал заниматься с тобой... – я не договариваю.
– Ну, давай, продолжай бесконечный список моих прегрешений. Очень интересно послушать, – усмешка на его губах выглядит устрашающе, но и раздражает одновременно. – Про видео еще забыла. Я отправил порно-ролик твоему отцу.
– Ты просто… Ты просто… – хочется оскорбить его как-нибудь посильнее, но я сдерживаюсь. Все же играть с дьяволом не стоит.
– А ты не думала, что все могло бы сложиться по-другому, будь ты чуточку умнее?
– То есть, я тупая?! – возмущенно восклицаю.
– Ты сама это сказала, Попова.
Разговор с этим человеком бесполезен. Ему хоть кол на голове теши.
Далее Демьян привозит меня еще в одну клинику. Там меня осматривает женский доктор, в срочном порядке проводят анализы, а потом делают противозачаточный укол.
Я не сопротивляюсь, потому что перед глазами есть реальный пример того, что будет, если его не сделать.
Полагать, что я смогу устоять от близости с Демьяном, или что получится сопротивляться, сокрушающему даже здоровенных мужиков, Палачу – несусветная глупость. Да и приставать ко мне он не перестанет. Сам же сказал.
После муж отвозит меня домой. К себе домой. Понимаю, что даже в мыслях уже называю это место домом, потому что в моем настоящем доме меня не ждут.
Горько, да, но мириться приходится. Я решила выбрать смирение, нежели эмоции, рвущие на мелкие клочки.
Вечер я снова провожу в одиночестве.
Очень скучно. Очень. Ни телефона, ни соцсетей, ничего.
Из развлечений только телевизор в гостиной, от которого уже начинает подташнивать.
Я дохожу до того, что прошу кухарку научить меня готовить. Она с радостью соглашается. Мы стряпаем гуляш и картошкой и овощной салат.
Поначалу я с опаской смотрю на куски говядины, но идеально наточенный нож с легкостью справляется со своей задачей. На этот раз я даже не получаю увечий.
Ужинать собственноручно приготовленным оказывается намного вкуснее, чем лакомиться изысканными блюдами из кафе. Уже давно я не ела с таким аппетитом.
Я вообще заметила, что Мария Петровна готовит довольно простые блюда. Мне кажется, такой ужин может быть на столе любой среднестатистической семьи.
Демьян сказал, что у него было тяжелое детство. Может, это тоже своеобразная компенсация того, чего ему не додали, пока он был ребенком.
Признаться, меня даже тронул этот рассказ о прошлом в одно предложение. Захотелось узнать больше. Чтобы мужчина открылся мне. Сама не знаю зачем, потому что все еще не верю в правдивость всего, что он говорил. Он же бандит! Ради выгоды может с три короба наплести, я уверена.
– А ты делаешь успехи, – низкий хрипловатый голос доносится от двери.
Я уже легла спать, но сон никак не приходил.
– Гуляш был бесподобен.
– Это все Мария Петровна. Ее поблагодари, – бурчу в ответ.
– Уже, малышка, уже… – слышу, что Демьян приближается. – Первое правило хорошей жены ты усвоила. Пора закрепить второе.
После недвусмысленного намека Демьяна, я плотнее вжимаюсь
