слышала, как он тихонько отсчитывал шаги, пока они быстро шли вдоль линии. Опять налетел холодный туман, взвыл ветер, и они шагнули на тихий солнечный склон холма в нескольких милях от Праги. Пришлось прогуляться по сельской местности среди молодых зеленых полей. Зато они подошли к городским воротам как раз в тот момент, когда стражники открывали их.
Вместе с ними в город стремились торговцы и прочий люд, прибывающий по дневным делам; они миновали ворота, прошли по узким улочкам и пересекли широкий красивый мост. Здесь Берли наконец остановился.
— Очень похоже на Лондон, — заметила Хейвен, одобрительно поглядывая по сторонам. — Только поменьше и почище. Но сходство определенно есть.
— Дворец на вершине холма, — сказал Берли, указывая на самую высокую точку города. — А кто сейчас правит здесь?
— Рудольф Второй, — ответила Хейвен. — Это всем известно. Зачем вы спросили?
— Хотел убедиться, что вы сами знаете. — На башне собора зазвонили колокола. Звон подхватили остальные колокольни, созывая верующих на мессу.
— Мы увидим Его Величество? — спросила Хейвен. — Я бы с удовольствием познакомилась с ним.
— Вполне может быть. — Берли задумался. — Если он узнает, что я посетил город, то может назначить аудиенцию. Он вбил себе в голову, что возрождает науку, и любит считать, что держит руку на пульсе всех новых направлений.
— Вы из-за этого выбрали Прагу, когда заказывали свой прибор?
Берли бросил быстрый взгляд на свою спутницу. Сообразительная девчонка. Похоже, под этими рыжими кудрями скрывается довольно гибкий и быстрый ум.
— Отчасти, моя дорогая. Наука здесь в зачаточном состоянии, но здешние мастера вполне годятся для моих целей. Они многое умеют и не задают лишних вопросов. — Он помолчал, а потом добавил: — В отличие от вас.
— Вы мне льстите, сэр, — беззаботно ответила она.
Улица круто поднималась к дворцу, минуя ряды аккуратных домов и магазинов. Люди, идущие по своим делам, казались неплохо одетыми, состоятельными и, главное, чистыми. Ступени домов мыли, окна тоже, даже улицы подметали, а мусор складывали аккуратными кучками. Их потом увозили дворники на тележках.
Хейвен все высматривала кофейню, надеясь уговорить Берли остановиться и выпить чашечку модного напитка. Но ничего похожего на глаза ей так и не попалось. Дошли до дворцовых ворот и свободно вошли внутрь огороженной территории. Однако там их встретили два гвардейца в блестящих серебряных нагрудниках и шлемах. Они скрестили пики, церемонно преграждая путь, внимательно выслушали Берли, на грубом немецком языке перечислившего свои имя, титул и род занятий.
Видимо, стражников это удовлетворило, потому что они подняли пики и позволили посетителям следовать дальше; они прошли под статуей Святого Георгия, расправлявшегося с драконом, и вступили в большой вестибюль дворца. Навстречу вышел один из имперских швейцаров, чьей обязанностью было провожать гостей императора в нужное место.
Берли снова сказал несколько слов, в результате их провели через лабиринт комнат, которые и были имперской резиденцией.
— Вы говорите по-немецки? — спросил Берли, пока они шли по длинной галерее.
— Нет, я совсем не знаю языка, — призналась Хейвен.
— Э-э, вы знаете больше, чем вам кажется, — сообщил ей граф. — Раз вы говорите по-английски, то уже знаете примерно тысячу слов, если не больше. Однако говорить вам не обязательно. Просто слушайте внимательно, и вы сможете уловить большую часть того, о чем пойдет речь. Остальное поймете по жестикуляции и по ситуации. Люди в Богемии довольно предсказуемы.
Возле больших дверей они остановились. Швейцар постучал, и голос изнутри что-то ответил. Швейцар поклонился и отошел, оставив их перед дверями.
— После вас, дорогая, — галантно проговорил Берли.
ГЛАВА 19, в которой предлагается задача трех чашек
Кит проснулся. Впервые за последние несколько недель ему удалось поспать спокойно. Некоторое время он лежал, прислушиваясь к плеску воды о корпус дахабии, — такой безмятежно-мирный звук! Очнувшись, он сел и понял, что лодка движется. В ночной рубашке, выданной доктором, он выполз из своей каюты и поднялся по трапу на верхнюю палубу. Почти рассвело. Лодка шла вверх по реке. Луксор остался позади, впереди — только зеленые берега Нила с финиковыми пальмами и полями цветущего кунжута.
— Доброе утро, мой друг! — раздался голос с возвышения на корме. — Хотите чаю?
— Не возражаю, — согласился Кит. Подойдя к трапу, ведущему на верхнюю палубу, он увидел доктора Юнга в шелковом халате. Доктор сидел в большом плетеном кресле с дымящейся кружкой в руках. На низеньком столике рядом с ним лежало письмо Вильгельмины. Кит придвинул поближе еще одно ротанговое кресло и сел к столу.
— Самое рабочее время, — сообщил доктор. — Прохладно. Очень способствует ясности мысли. — Он снял крышку с расписного керамического чайника, налил кружку и передал ее Киту. — Чай неизменно помогает мне разобраться с очередной проблемой.
— Да, ничто не сравнится с утренней чашкой чая, — согласился Кит. — А молоко здесь есть?
— Вон там, в крынке. Пожалуйста, не стесняйтесь. Правда, это верблюжье молоко.
Кит сделал осторожный глоток на пробу — чай имел сладковатый вкус с ореховым оттенком. Вполне приемлемый. Некоторое время мужчины прихлебывали из чашек, наблюдая, как берег реки медленно скользит под небом цвета розовых лепестков. Наконец доктор промолвил:
— Я полночи не спал. Все думал о вашей проблеме. — Подошел Мехмет со свежим чайником и забрал старый. Доктор разлил чай по чашкам и откинулся на спинку кресла. — Что вы можете сказать о том артефакте, который мы предположительно найдем в гробнице?
Кит задумался.
— Вы, наверное, знаете о лей-путешествиях? Вильгельмина говорила?
— Межпространственный способ передвижения, да. — Очки Юнга азартно сверкнули в свете раннего утра. — Эту область я намерен изучить в первую очередь, но пока того, что я видел, мне достаточно. — Он отпил из чашки. — Продолжайте.
— Видите ли, дело в том, что это явление было обнаружено или, по крайней мере, активно исследовалось человеком по имени Артур Флиндерс-Питри, он находил лей-линии и определял, куда они ведут. По результатам он составил карту.
— Очень благоразумно с его стороны, — одобрил доктор. — Он мне уже нравится.
— Чтобы всегда иметь при себе карту, он вытатуировал ее на собственном теле. — Кит провел рукой по груди и туловищу. — Так она не потерялась бы ни при каких обстоятельствах.
— Отличный
