который достался мне вместе с сейфом, а на ум мне пришёл товарищ Сухов из фильма, который периодически мысленно обращался «Любезная Катерина Матвевна…», словно писал в дневнике или длинные письма.
У меня никогда не было дневника, даже в подростковом возрасте не вёл, а свои гневные мысли я изливал в посланиях, адресованных в генеральную прокуратуру.
Открыл наугад, полистал. Почерк сравнительно ровный, читабельный. Автор строк был камердинером, а потом батлером (что бы это не значило) при богатом вздорном дворянине, которого он, тем не менее, называл ёмко и уважительно «хозяин».
Полистал. Играли в карты, разговаривали, хозяин прибухивал. При прочтении этого факта мне тоже захотелось холодненького пивка. Ладно, потом почитаю.
Что ж с моей личной Изнанкой делать? Надо чистить оружие. Китайский кузнец взялся изготовить новые ключи для сейфа, но про ружья сказал, что это работа оружейных мастеров, он их монополию нарушать не возьмётся. Что-то я сомневаюсь, что его волновал вопрос законности. Короче, спрыгнул с этого вопроса, негодяй.
С этими мыслями я лёг спать.
* * *
Чен стоял перед входом в мой офис, озаряя Каспийский проспект белозубой улыбкой и бессовестно трезвонил, дергая за цепочку колокольчика.
«Сниму к хренам эту звенелку», пронеслось у меня в голове.
Я в этот момент умывался и искренне считал, что располагаю ещё десятью минутами до «открытия». Впрочем, приставучего Чена впустил. Осмотрев с головы до ног, понял, что открывать офис сегодня с утра вообще не буду.
— Жень.
— Я Чен. Вы с утра что-то путаете, Аркад Ий.
— А Игорь на улице?
Я накинул пиджак, взял деньги и потащил непонимающего помощника на свежий воздух.
— Поехали к фабричной улице, там магазин английского платья, — повернулся к Чену. — ты теперь Женя просто потому, что это созвучно с Чен. При посторонних буду называть тебя Женей, и мы сейчас купим тебе английский костюм-тройку и классические туфли вместо твоего халата.
— Это хорошее мужское ханьфу. Почти новое и сшитое на заказ.
— Да похрену. Со мной будешь рассекать в костюмане и со своим портфельчиком.
— Ээээ… Начальник, всё равно у меня на лице написано, что я ханец.
— Тут даже слова такого не знают, судят по одёжке. А лицо, вообще, сделай стройматериалом.
— Это как?
— Морду кирпичом, — показал ему на себе. — Погнали наших городских, дел невпроворот.
Я потратил некоторое время, своё и невозмутимого продавца, который и сам «косил» под англичанина, хотя морда вполне рязанская, но облачил своего помощника в костюм и туфли, взял квитанции об оплате, чтобы потом стрясти эти суммы с триад, после чего мы поехали в заведение мадам Кукушкиной, согласовал первое судебное заявление от сына Стрижова о признании его отца умершим.
Не стал брать туда юного китайца, отчего он по-детски надулся, однако я был непреклонен, потому что эти вопросы никак не касаются триад. И если они хотят с ней наладить дипломатию, то флаг в руки, барабан на шею, но меня в это нельзя впутывать, я ей и так денег должен, как земля колхозу.
Хозяйку пришлось ждать, зато мне удалось поймать за рукав и пообщаться с Платоном. Тот поделился, что подготовка к работам по добыче макров в Стрижовском поместье идёт полным ходом, а я у него разузнал, какие сегодня мероприятия у юной Пенелопы.
Через полчаса попал на приём, мадам Кукушкина довольно быстро мне всё согласовала, и затем вообще отмахнулась от общения со мной. Чувствуется, что очень занята. Вскоре я с двумя скучающими китайскими товарищами отправился в банк платить пошлину, оттуда на почту и в суд.
Чена везде таскал с собой, во-первых, он носил все бумаги, что освобождало мне руки, а во-вторых, делал так с тем корыстным умыслом, чтобы какие-то поручения в дальнейшем он мог делать и сам, знал дорогу, какие окошечки и в целом осваивался в своём новом статусе помощника и заодно бросил вредную привычку чуть что козырять незнанием языка.
С чувством выполненного долга мы покатились в китайский квартал на очередной, теперь уже один из последних, обыск.
Вообще, уголовное дело — это в первую очередь, рутина. В фильмах детективы сидят в ночном офисе, среди клубов дыма — расследуют дело, заливают бессонницу литрами кофе и делая прорывные умозаключения.
Что мы имеем в реальности? Долгие нудные часы обысков, выемки документов и вещдоков, скучнейшие допросы, километры протоколов, запросов, очевидные выводы, экспертизы. «Дело», точнее его бумажное воплощение, растёт как на дрожжах, у этого, наверное, уже три десятка томов, если не пять. А ещё оно продлится не пару динамичных насыщенных дней, а месяцы и месяцы.
Следователь привычно ковырялся, мы пили чай, потом подписывали бессмысленный протокол обыска, а вечером я направил стопы к Танлу-Же.
Мне подали лапшу с овощами, которую я с удовольствием и с разрешения Триад, стал кушать.
Вполне допускаю, что я нарушал с десяток правил этикета, но голод есть голод, да и пёс разберёт эту тонкую китайскую культуру.
Дав мне насытиться, мой собеседник изучил квитанции на покупку английского костюма, одобрил эти расходы, сделал себе запись в блокнотике, причем не пользовался для этого арабскими цифрами, а какими-то своими закорючками. Значит, завтра мне выдадут эту сумму обратно.
Мой собеседник степенно налил себе очередную чашку чая и приступил к разговору.
— Мои люди доложили, что прииск находится в плохом состоянии, — его лицо при этом не выражало ни радости, ни печали, вообще никакой эмоциональной реакции, — заборы неудовлетворительны, одна хозяйственная постройка сгорела, вторая подвергнута разграблению, отсутствует инвентарь, подвод воды засорён до полной непроходимости, отработанный отвал высыпался бессистемно, рельеф неровный и из-за дождей возникло множество луж и заиленных мест. Мне продолжать?
— Нет, мистер Танлу-Же. Общая ситуация понятна, но, как мне кажется, мы из неё делаем совершенно разные выводы.
— И какой же вывод делаете Вы?
Я отставил тарелку и вытер руки салфеткой, после чего на пару секунд задумался.
— А такой, что Орлов продаст нам этот прииск не за двести-триста тысяч, как стоят работоспособные карьеры, а за две с половиной и ещё столько же ему из рук в руки наличными в качестве мзды.
— Две с половиной тысячи за кучу грязи?
— Пять, считая личный подарок. Напомнить, зачем мы его покупаем? Есть вариант за шестьдесят пять тысяч, но там есть и другие желающие. А этот никому нахрен не нужен, никто и не заметит, что глупые наивные китайцы и молоденький неопытный адвокат его купили, тем более на фоне
