— Нет, слишком человеческая форма.
— Видишь шипы на земле? На ней такие же. Я думаю, нужно быть осторожнее, уверен на все сто, что она может управлять ими.
— Как ты до этого додумался?
— Это очевидно. Готовь свой камень, если что укроемся от них.
Уже давно заметив нас, женщина решила повернуться только теперь, когда мы уже обсудили всё что хотели.
— Неужели у нас гости?
В ее голосе слышался шелест листьев и скрип деревьев. Множество ран на ее груди источали кровавые потоки стремящиеся в землю. Глазные яблоки вероятно были вырваны, и на их месте сияли лишь темные дыры; В открытой груди, глубоко под почти прозрачной кожей, струилась кровь по множеству вен и капилляров.
— Ты «Апостол культа плоти»?
— Я слуга Тухоку, бога и отца нашего.
— Ты не возражаешь, если мы самую малость испортим его планы?
— Почему вы стремитесь навредить моим детям?
— Эти люди, не твои дети.
— Они стали моими детьми, я приютила их в своем доме.
— Слушай Рей, по моему с ней нет смысла разговаривать.
— Ты понял это только сейчас? Как по мне, так существ с такими сильными метаморфозами всегда сначала надо убивать, а потом спрашивать.
— Лучше и не скажешь.
— Как вы смеете отвлекаться от меня? — раздался противный скрип, и в мою сторону полетел один из острых шипов. Я практически машинально разрубил его в воздухе, ощутив движение где то справа, в слепой зоне, и даже не поворачивая голову.
— А о чем с тобой говорить? Тухоку Тухоку, вы только все и говорите о своем безумном боге.
— Не смей оскорблять нашего отца!
Напарник едва успел накрыть нас каменным куполом, как снаружи посыпался град шипов.
— Ну вот, мы наконец ее разозлили. Кажется она не любитель прятать тузы в рукаве.
— Что будем делать?
— Она не выглядит очень сильной, но чтобы к ней подобраться без потерь, нужен какой то план. Ты случайно не можешь передвигаться под землей?
— Нет, к сожалению у меня камень а не земля.
— Да уж, вариантов в таком случае мало…
— У тебя ведь огонь. Это вроде как идеальное оружие против нее, разве нет?
— Да, но мне нельзя его использовать.
— Почему? Тут кроме нас двоих никого нет.
— Мне нельзя. Я не могу сейчас это объяснить, рассказ займет слишком много времени. Просто давай найдем другой способ.
— Ну хорошо, тогда можно подобраться к ней рывком.
— А шипы?
— Шипы это проблема да… Они выглядят достаточно острыми, чтобы пробить кожу.
— Слушай, а ведь я уже был в похожей ситуаци… Знаешь, у меня только что созрел план. Положись на меня, я всё сделаю. А теперь отзови на секунду камень.
— Ты уверен?
— Ага. Как только уберешь стены, сразу беги обратно в лес.
— Что? Как я могу бросить тебя? Мы ведь должны работать вместе.
— Тогда прикрывай меня снаружи, и помоги Эви разобраться с деревьями. Если увидишь что я проигрываю, поможешь мне, но ни в коем случае не приближайся ко мне вплотную, это может быть опасно.
— Ладно, я просто доверюсь тебе. Поехали.
Как только каменная преграда спала, в нас устремились сотни шипов, вонзающихся в тело. Их пробивная способность была поменьше, чем у тех же живых сталактитов, но их было на удивление много, а еще я ощущал как они прорастают в тело, если их не убрать, что вероятно и было «секретным оружием» этого апостола.
Убедившись что Рей скрылся в лесу, я наконец мог проявить себя. Хоть я и не могу использовать пламя на врагах, но я всё ещё могу использовать его на себе. Раскалив своё тело подобно солнцу, теперь я был неуязвим для этих дистанционных атак, сжигая шипы проникающие в мое тело, а раны от атак тем временем быстро затягивались благодаря моей регенерации.
— Ну и как тебе, нравится служить безумному богу, с мыслью что ты лишь инструмент? — произнося эти слова, я доставал из пустоты меч, медленно приближаясь к своему противнику.
— Не зарывайся, я не боюсь огня.
— Могу тебя заверить, я страшнее огня.
Одним рывком переместившись вплотную к апостолу, я нанёс череду достаточно сильных ударов, с хрустом разрывающих капилляры и плоть моего противника.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— И это всё? Хах, придумай что поинтереснее.
Через мгновение существо оказалось на том месте, где ранее стоял я, на другом конце поляны. Ее раны затягивались невероятно быстро, даже быстрее чем у меня, а цветы на поле начинали шелестеть и синхронно колебаться.
— Не попробуешь не узнаешь.
После очередного рывка, я вновь нанёс серию ударов. На этот раз мой клинок остро отреагировал на атаку, от чего она повторилась несколько раз создавая эффект «ряби в воздухе».
Однако, это вновь не возымело эффекта. Появившись у меня за спиной, существо пробило мне грудь своей «ветко-рукой». Дерьмово, если я сейчас попробую сжечь ее, то наверняка сожгу тут всё до тла. Неужели она разгадала мой секрет?
Оттолкнув от себя апостола, я сделал несколько рывков назад, но она вновь появилась у меня за спиной и вновь нанесла мне тот же удар. Теперь в моей груди зияло уже две дыры.
Черт, кажется без пламени я не смогу ее победить. В любом случае, приняв решение не сдаваться я продолжил наступательные атаки, не давая ей нападать на меня и атакуя ее когда она переносилась ко мне за спину. Со временем паттерн ее движений стал мне очевиден, похоже что это существо всегда полагалось лишь на свою регенерацию, и не особенно продумывало стратегию атаки.
— Ну что, будем танцевать до старости?
— Признаю, ты неплох, но победить меня ты не сможешь.
— В чём секрет твоей регенерации? Не поделишься?
— Просто мои друзья помогают мне, в отличии от твоих.
— Хах, ну раз не хочешь говорить, значит буду использовать тебя как тренировочный манекен.
Последующие минуты тянулись для меня часами. Перемещаясь бесконечными рывками я совершал длинные и короткие серии сильных и слабых ударов, комбинировал техники, стойки, менял руки, и в целом использовал весь свой арсенал мечника на полную, опробовав практически всё что у меня было.
Постепенно я стал замечать, что регенерация апостола увядает. Ее раны заживали всё медленнее, а шум цветов на поле становился всё тише.
В один момент, мой глаз уловил Эви стоящую на краю леса. Девочка что то говорила дереву, после чего поднимала руку, и оно увядало. Ее лицо в этот момент было до жути серьезным, что впрочем говорило лишь об успехе моей воспитательной практики. И теперь же я начинал понимать, о каких друзья говорит мне апостол.
— Похоже, твои друзья скоро не смогут поддерживать тебя, не так ли? Оглянись вокруг, твой лес почти полностью мертв.
Цвет кожи апостола угасал, а кровь струящаяся по капиллярам становилась всё темнее. Лес вокруг увядал, и теперь в живых осталась лишь пара деревьев, к которым уже подходили Рей и Эви.
— Ну так что, может быть у тебя есть последние слова? — Я переместился в плотную к апостолу, готовясь нанести заключительный удар.
— Ты не уйдешь отсюда живым.
— Алан! — откуда то издалека до меня донесся тревожный крик.
Прежде чем я понял что произошло, моё тело уже было насажено на сотни огромных шипов вырвавшихся из под земли. Безумная боль эхом бушевала в голове, а шипы тем временем распространяли в моем теле яд ненависти, и пока мой взгляд мутнел, в душе росла безумная ярость.
— Ах ты проклятая сука! — моё тело вмиг взорвалось безумным потоком черного пламени, пожирающим всё вокруг. В этот момент я ощутил, словно готов уничтожить весь мир. Монументальным усилием воли вернув свой разум в реальность, я убеждал пламя не трогать моих друзей, забрав всё остальное.
Поток мыслей, желаний и стремлений, умерших в этом саду людей, струился в мой разум, едва ли не смешивая мою личность с общей массой других неизвестных мне людей. В попытках сохранять идентичность, я лишь без конца повторял свое имя.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Кажется, я теряю сознание.
— Алан! Алан, очнись! — кто то бил меня по щекам, судя по голосу это был Рей.
— Что происходит…
