— Ты все еще слишком худа, — прозвучало вместо приветствия, — но мы тебя откормим.
Ужин, который подали спустя несколько минут после ее прибытия, подтвердил, что слова тети не были пустыми угрозами. Уставшая от путешествия и слишком обильной пищи, Джейн отправилась в кровать, слишком измученная, чтобы обращать внимание на окружающую обстановку.
Следующим утром Джейн разбудил легкий прохладный бриз, ворвавшийся в открытое окно, и нежное тепло солнечных лучей. Какое-то время она лежала, оглядывая свою уютную розовую спальню, затем вскочила с кровати и подбежала к окну. Чистое небо было бледно-голубым, ярко-зеленые лужайки, все еще покрытые росой, простирались до скалистых вершин. Издалека доносился мягкий, непрекращающийся ропот моря, придавая воздуху, который она вдыхала, влажную, освежающую терпкость.
Зябко поежившись, Джейн закрыла окно и начала одеваться. Она не чувствовала себя здесь незнакомкой, ощущение, что она приехала домой, предзнаменовало приятное времяпрепровождение.
Внизу дом был пуст, но, когда Джейн вошла в холл, та же девушка, что прислуживала ей за ужином, появилась из-за лестницы, неся поднос.
— А я как раз несла вам завтрак, мадам! — воскликнула она с сильным корнуоллским акцентом. — Тогда я отнесу его в комнату для завтраков.
Миссис Кэрью спустилась, только когда Джейн, расправившись с теплыми булочками, пила кофе. Потягивая бодрящий напиток, они сидели на террасе, закутавшись в теплые пледы.
— Мне кажется, что я все еще в круизе, — сказала Джейн.
— Превращаешь свою жизнь в нескончаемые каникулы, а? Как долго ты собираешься убегать от жизни?
— Но я только что приехала сюда, — запротестовала Джейн.
— Я не гоню тебя, детка. Ты можешь считать это место своим домом, если хочешь. Мне просто интересно: это все, что ты хочешь от жизни?
— В настоящее время — да. Потом я уеду работать за границу.
— А Николас?
— Все кончено, и я не хочу говорить о нем.
— Ты самая упрямая…
Телефонный звонок требовательно вмешался в их разговор, и тетя Агата помахала рукой в сторону гостиной, чтобы Джейн взяла трубку, что она и сделала. Звонил Джон, чему девушка очень обрадовалась.
— Я слышу твой голос так близко! — воскликнула она.
— Я как перелетная птица. Сейчас живу в коттедже рядом с гаванью.
— Рядом с нами? Я не знала, что у тебя есть дом в Корнуолле.
— Это дом моего друга, он сейчас за границей и сдал мне его на время. Через пару месяцев у меня откроется персональная выставка, так что мне нужны покой и уединение. — Он понизил голос. — К тому же я хотел быть поближе к тебе. Когда мы сможем увидеться? Могу я прийти прямо сейчас?
— Я сама приду, — быстро сказала Джейн, — мне нужно немного прогуляться, а гулять без всякой цели я не люблю.
— Тогда прогуливайся по направлению к моему дому. Это последний коттедж у стены, ограждающей гавань, если идешь от деревни.
Джейн вернулась на террасу, и тетя Агата вопросительно посмотрела на нее. Услышав ответ, она издала неподражаемое фырканье и осведомилась:
— Все еще преследует тебя?
— Это мне льстит, — засмеялась Джейн. — Хотите пойти со мной?
— Гулять в моем возрасте? Иди одна! А если не придешь к ленчу, то обязательно позвони.
Следуя указаниям Джона, Джейн прошла вдоль небольшой рыболовецкой деревни к гавани и повернула налево, к низкой серой каменной стене, которая ограждала гавань от пляжа. Она шла, наслаждаясь видом деревенских домиков, которые усеивали весь полуостров. Дойдя до последнего коттеджа, она остановилась. Он точно не мог принадлежать рыбаку! Она залюбовалась домиком: фасад из белых клинообразных досок гармонировал с голубой дверью и наличниками, маленький садик удивлял обилием уже распустившихся цветов.
— Ну же, входи! — послышался голос Джона, и, взглянув вверх, она увидела его, выглядывающего из самого верхнего окна.
Помахав ему рукой, она прошла по широкой дорожке и оказалась сразу в главной комнате коттеджа. Она была несколько беспорядочно, но уютно обставлена: диван, несколько удобных стульев. Джейн, не задерживаясь, отправилась на второй этаж.
Джон был в запачканном краской свитере, который она помнила еще с тех времен, когда он рисовал ее портрет, его волосы были длиннее, чем когда она видела его в последний раз, но лицо излучало доброту и тепло, как и всегда.
— Джейн, — сказал он радостно, — как хорошо, что ты здесь.
Он провел ее в комнату, которая хотя была в два раза меньше, чем нижняя, но казалась больше, потому что была пуста. В одном углу стоял мольберт и старый стол, заваленный кистями и красками; по всей комнате стояло несколько полотен с пейзажами.
— Так вот где ты творишь свои шедевры?
— Некоторые из них! Моя лучшая работа еще впереди — если ты этого захочешь.
— А при чем здесь я? Чем я могу тебе помочь?
— Позволив мне написать тебя.
— Ты уже рисовал меня.
— Тот портрет не закончен, и я не хочу его заканчивать.
— Но он был так прекрасен.
Он пожал плечами:
— Он был стереотипным. Ничем не лучше, чем дюжина других портретов хорошеньких девушек. — Он подошел к ней, засунув руки в карманы потертых брюк. — Но ты не просто красивая девушка — у тебя есть не только красота, но и характер, — и я хочу написать это.
— А все это не предлог, чтобы чаще видеться со мной? — напрямик поинтересовалась она.
— А если и так, неужели это плохо?
— Это было бы нечестно по отношению к тебе. Я уже не раз говорила тебе, Джон, что я…
— Не делай скоропалительных выводов, — со смехом перебил он и, притянув ее к себе, крепко обнял. — Конечно, я хочу видеть тебя каждый день, но я не стал бы рисовать твой портрет, если бы не испытывал в этом потребности. Твое лицо преследует меня, Джейн, и я должен запечатлеть его на холсте.
— Теперь мне будет трудно отказать тебе.
— Значит, согласна позировать?
Она кивнула, и он еще раз обнял ее и отпустил.
— Тогда мы начнем немедленно.
— Что ты хочешь, чтобы я надела?
— Ничего. — Заметив выражение ее лица, он рассмеялся. — Я имел в виду, дорогая, что твоя одежда не имеет значения. Меня интересует твое лицо. Все остальное придет позже.
Весь следующий месяц Джейн каждый день посещала коттедж, и вскоре им уже казалось, что они никогда и не расставались. Джон был единственным человеком, с кем она чувствовала себя совершенно свободно; она могла обсуждать прошлое без всякого смущения, не боясь, что он попытается заставить ее вернуться к Николасу.
Работа над портретом занимала почти все утро, а после ленча, который они устраивали либо в коттедже, либо в одном из маленьких местных кафе, где подавали свежих омаров, они исследовали окрестности на машине или пешком; а иногда просто сидели на узкой стене гавани за коттеджем, наблюдая, как чистят лодки, стоящие на песке.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
