Конечно, результаты двух первых встреч радовали нас, но мы в то же время понимали, что подводить итоги еще рано, что первые две игры — это лишь предтеча, своего рода разминка перед предстоящими играми с национальной сборной США. Номинально это была та команда, которой сборная СССР проиграла в Скво — Вэлли год назад. Но состава той сборной, с которой нам предстояло играть, мы не знали. И нам, тренерам, было над чем задуматься.
И вот мы в Колорадо — Спрингсе — красивом курортном горном местечке, расположенном на высоте 1500 метров выше уровня моря. Мы прилетели туда в одном самолете с американской командой. А в вестибюле отеля увидели знакомые лица. На стенах среди портретов знаменитостей, посетивших этот отель, висели фотографии Николая Сологубова, Вениамина Александрова и других советских хоккеистов, отдыхавших и тренировавшихся здесь перед Олимпиадой в Скво — Вэлли.
Нашим гидом по Колорадо — Спрингсу стал наш капитан, армейский нападающий Игорь Деконский, который тоже был там годом ранее. Он и познакомил ребят с тремя старыми знакомыми, игроками олимпийской сборной США — Диком Баргом, Джимом Уэтсби и Бобом Тэрком. Они трое и запасной вратарь Лари Пальмер — это было все, что осталось от американской команды, которая в блестящем стиле выиграла олимпийское «золото». Да, сборная США сильно изменилась, но стала ли она сильнее или ослабла? Ответ на этот вопрос можно было получить только на льду.
По заведенному в Колорадо — Спрингсе обычаю в нашу честь устроили пляски индейцев в их старинных костюмах, а всех гостей облачили в ковбойские шляпы и прокатили в старинном фаэтоне. Все это создавало доброжелательную, теплую атмосферу. И несколько смягчало нервное напряжение перед самим матчем. Оно исчезло лишь в первые минуты игры, когда нашим хоккеистам удалось сразу же добиться тактического преимущества. Играть было тяжело: не хватало кислорода, но именно в этом матче мы показали свою лучшую игру. Мы переиграли противника по всем статьям, особенно, в скорости. Только в третьем периоде игра пошла ровнее, но исход матча уже не вызывал сомнений. Счет 10:1 — лучший результат, показанный командой СССР в США, был вполне заслужен.
После этой игры американцы, падкие на всякие помпезные прозвища, стали называть нашу команду «русский вихрь», а нам, ее руководителям, пришлось по телевидению рассказывать о том, что «вихрь» зародился на берегах Волги и Москвы–реки, что в составе команды четыре горьковчанина, пятерка из Воскресенска (при этом я, помнится, скрупулезно объяснял хозяевам, что это за центр хоккея Воскресенск и где он расположен), а остальные — москвичи. Рассказывали мы и о том, что наша «молодежка» подбиралась по клубным звеньям. У нас была горьковская тройка — Роберт Сахаровский — Игорь Чистовский и Лев Халаичев и вратарь Виктор Коноваленко, Воскресенская — Юрий Морозов — Юрий Борисов — Валерий Никитин, а в остальных двух тройках основу составляли армейцы — Валентин Сенюшкин и Игорь Деконский и динамовцы — Владимир Юрзинов и Вячеслов Орчаков.
Чтобы снять нервное напряжение матча, весь следующий день хоккеисты катались на лыжах, купались, гуляли. Вход на каток стоил по тем временам немало — семь долларов, но несмотря на это, следующая игра прошла при переполненных трибунах. На этот раз американцы играли значительно лучше, но победа все же осталась за нами — 8:3.
Лучшую свою игру сборная США показала в Нью — Йорке. Этого мы ждали. Американские хоккеисты, потерпев два поражения, злились и не скрывали своих чувств. В первом периоде они заиграли так, что нам пришлось только успевать поворачиваться. Счет 2:0 в их пользу полностью соответствовал игре. А в перерыве вместо того, чтобы обсуждать наши дальнейшие действия, нам пришлось перетачивать коньки. И по мере того, как коньки становились острее, менялось и настроение наших игроков, они становились увереннее. И во втором периоде «русский вихрь» начал, говоря образно, задувать вовсю. Сначала с подачи Халаичева шайбу забросил Роберт Сахаровский. Затем Игорь Деконский заметил выдвинувшегося вперед защитника Василия Данилова, последовал пас на клюшку и счет стал 2:2. Трибуны зааплодировали. Еще через минуту Владимир Юрзинов улучшил момент и передал шайбу на крюк клюшки Игоря Деконского. Бросок последнего — и мы повели 3:2! С начала периода прошло всего шесть минут, а наши продолжали «давить». Американцы явно растерялись, сделали попытку в какой–то момент перехватить инициативу, но горьковская тройка усилиями Халаичева и Данилова довела счет до 4:2. А еще до конца игры защитник Эдуард Иванов забил мощным броском свой «фирменный» гол. Этот второй период, самый яркий в матче, и решил исход всей встречи. В третьем — игра шла ровнее и единственная шайба была заброшена Юрием Морозовым. Со счетом 6:3 закончился последний матч нашей молодежной сборной в США.
Джон Плебен, тренер американской сборной, не скрывал своего удивления прогрессом советского хоккея, а Джек Райли, бывший тренер олимпийской сборной США даже заявил, что молодежная сборная играла лучше, чем сборная СССР на играх в Скво — Вэлли. Но тут была, разумеется, большая толика преувеличения. Тем не менее сыграли мы в США хорошо, и удовлетворение от тех матчей осталось несомненное. Да и в Федерации хоккея нас похвалили. Для меня, повторюсь, та поездка в США остро врезалась в память на всю жизнь, многие ее эпизоды до сих пор стоят перед глазами. Это действительно было, образно выражаясь, «интервью в прямом эфире» и с американской публикой, и с американским хоккеем. Мы не сплоховали. И уже на чемпионате мира в Швейцарии, в 1961 году, кое–кто из нашей молодежной команды был включен в состав первой сборной СССР: Коноваленко, Юрзинов, Иванов. Хотя я был убежден тогда, и не изменил своего мнения сегодня — вполне могла поехать в Швейцарию и великолепная «тройка» горьковского «Торпедо». Но команда формировалась А. Чернышевым и А. Тарасовым, и попали в нее хоккеисты только столичных клубов, в основном армейцы и динамовцы, плюс спартаковское звено Старшинова, которое играло настолько боевито и остро, что не взять его было просто невозможно.
Однако как бы то ни было, а в моей тренерской биографии был такой эпизод, когда я стоял у истоков создания молодежной сборной страны. И он мне дорог до сих пор.
Чистое сердце Александра Гусева
Я позвонил бывшему армейскому защитнику Александру Гусеву, чтобы спросить его мнение о «Химике» и Эпштейне. И первое, что услышал в ответ: «Хорошо, приезжай ко мне на «Сокол». Только учти, я ни о ком плохо говорить не буду!». Этим «предупреждением» Гусев расположил к себе сразу же. В молодости, болея за «Спартак», я часто злился на резкого и жесткого армейца, пройти которого было делом почти безнадежным. И жесток был на льду Александр Владимирович, не щадил в игре соперника, как, впрочем, и себя. Болелыцицкая объективность обязывала признать, что, разумеется, Гусев был защитником экстра–класса, но особых симпатий к нему я не испытывал.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
