По сравнению с «кратким» сеттингом, эффект перемен, который дают эти семинары, поразительно силен. Несмотря на это, мы пришли к мнению, что определенная непрерывность их проведения в течение достаточно длительного периода времени могла бы придать процессу изменений, происходящему в парах, еще большую стойкость. Поэтому наша концепция предполагает проведение в течение года серии из трех четырехдневных семинаров для одной и той же группы пар, и такие серии мы предлагаем регулярно уже пять лет. В качестве общей мы выбрали тему «Быть свободным и быть связанным», то есть полярность «автономия/связь», преодоление которой представляет собой, возможно, самую главную задачу сегодняшних пар. Кроме того, было естественно выбрать для каждого из трех семинаров различные «центры тяжести». В брошюре, описывающей нашу программу, мы даем следующую формулировку: «Центральной темой этой серии семинаров является обнаружение баланса между полюсами свободы и привязанности. При этом мы рассматриваем три измерения времени — настоящее, прошлое, будущее: Как более удовлетворительно организовать нынешнюю совместную жизнь пары? Какое влияние на модель отношений пары оказывают ее история и родительские семьи партнеров? Какие можно разработать перспективы на будущее?»
Итак, работу мы начинаем описанным выше образом с нынешней модели отношений, которую демонстрирует пара. На втором семинаре в центре внимания находится влияние прошлого партнеров — и прежде всего их ролей в родительских семьях — на их теперешние отношения. На третьем семинаре, чтобы заставить плодоносить то, что было приобретено, взгляд должен быть обращен в будущее. Такой выбор тем не означает их исключительности. Мы каждый раз идем вместе с тем, что становится актуальным для каждой отдельной пары. Но это позволяет — как участникам, так и нам — сфокусировать внимание, что снова и снова доказывает свою плодотворность.
2. Семейная расстановка в контексте процесса, происходящего в паре
Тем, что ключевым словом для второго семинара мы выбрали «прошлое», мы обязаны прежде всего методу семейной расстановки, которому мы учились у Берта Хеллингера. Этот метод дал нам способ действий, который очень хорошо вписался в рамки наших семинаров благодаря незначительным временным затратам. Дело в том, что мы постоянно убеждались в том, как важно сохранить описанную выше структуру диалога. Этот сеттинг обладает определенной строгостью и монотонностью, но именно благодаря этому в нем есть определенная неизбежность выхода на серьезные темы и при этом встречи с другим. Почти всегда, когда мы от него отступали, идя навстречу желаниям участников, это оказывалось уступкой их стремлению избежать перемен. Именно поэтому на первом семинаре мы обычно «упрямо» остаемся в рамках заданной структуры, в крайнем случае где-то ближе к концу коротко взглядываем на «теперешнюю систему» пар в духе Берта Хеллингера, предоставляя возможность расставить ее с помощью участников группы.
Правда, расстановка родительских семей партнеров, которую мы практикуем на втором семинаре, нередко требует некоторого уклонения от описанной структуры получаса. Кроме того, внимание в этом случае направлено в первую очередь не на пару, а на одного из партнеров. И все-таки процессы, как правило, протекают в одних временных рамках, так что мы всегда имеем возможность вернуться к сеттингу диалога, а индивидуальные процессы остаются вплетенными в общий процесс. Мы взяли себе за правило начинать всегда с беседы в паре. Если у нас складывается впечатление, что у одного из партнеров при этом актуализируется модель отношений из прошлого, мы предлагаем сделать семейную расстановку. Тогда партнер «имеет право» занять «позицию зрителя» и воспринимать происходящее — во всяком случае, сначала — со стороны.
Пример
(Несколько сокращенная видеозапись, имена изменены): Йоханнес и Биргит выходят на середину для диалога. Йоханнес обращается к Биргит. Йоханнес: Я заметил, что тут есть какая-то часть, где я становлюсь очень зависимым от тебя, выхожу из себя и обижаюсь... И я не могу на тебя реагировать со всем тем, что у меня в голове. Я хотел бы найти для себя решение... чтобы я мог оставаться собой и чтобы я больше себя чувствовал... Думаю, я тут реагирую на что-то другое, не связанное с тобой. Что я реагирую вовсе не на тебя, а...
Терапевт Маргарет: ...что у тебя происходит некий собственный процесс?
Йоханнес: Да, что какая-то старая история заставляет меня двигаться в этом фарватере и тогда, неважно кто, мог бы в этой ситуации... Только нажми на спусковой крючок, и я уже не...
Биргит: А мне нужно следить, чтобы самой не зайти в фарватер; я должна следить за собой и за тобой, должна следить, чтобы это не вскипало, или ты ужасно возбуждаешься... Чтобы ситуация была у меня под контролем.
Терапевт Ханс (Йоханнесу): У тебя есть какая-нибудь идея, что тут с тобой происходит? Что это такое конкретно, на что ты реагируешь?
Йоханнес: Что я ужасно обидчив. У меня такое ощущение, что если я в каком-то конкретном случае чувствую, что на меня нападают, я строю вокруг себя огромную стену... Я должен изо всех сил себя защищать, иначе я совсем себя потеряю...
Биргит: Ты говоришь, у тебя такое ощущение, что я тобой командую... А я раздражаюсь и говорю: «Я ведь сказала только то-то и то-то!»
Йоханнес: Вчера в какой-то момент, когда вы (другая пара) работали, а вы (терапевты) поставили тут (пустые) стулья, у меня возник вопрос: а кто же у меня тут сидит? И первое, что пришло в голову, на стуле сидит мой отец, с которым я конфликтовал десять лет. Но на самом деле тут сидит моя мать. И тогда я подумал: нет, не то, ведь были еще и другие. У меня дома было как минимум три, нет, четыре человека, которые вмешивались в мою жизнь как могли, а мой отец меня от этих трех женщин не защищал...
Терапевт Маргарет: Расставь это!
Йоханнес начинает расстановку своей семьи. Становится ясно, что вокруг него было много женщин, это были его бабушка и несколько теток, и все они конкурировали за роль родителей. Его родители, и главным образом отец, позволили этой «превосходящей силе» совершенно себя оттеснить. Интересно, что во время расстановки, несмотря на четкие инструкции Йоханнеса, постоянно возникает неясность, кто есть кто. У нас создается впечатление, что уже в самом процессе отражается то, о чем идет речь: о прояснении позиций в системе, и прежде всего о том, кто здесь на самом деле для Йоханнеса отец и мать. Так что в процессе расстановки конечного образа основное внимание мы уделили именно этому. Сначала Йоханнес, чувствуя стоящих за его спиной отца и двух дедов, принимает поддержку со стороны мужчин в системе, где доминируют женщины. Мы просим его встать перед всем этим «хороводом женщин» и произнести такие фразы: «Доротея, ты моя тетя, и я уважаю тебя как тетю. А здесь стоит моя мама, а здесь стоит мой папа!» Он несколько раз с соответствующими вариациями повторяет эти слова перед членами своей семьи.
Но теперь нужно еще связать проделанные им шаги с обозначенной в диалоге проблемой. Речь идет о том, чтобы Йоханнес «отличал» свою жену Биргит от женщин из своей родительской семьи, чтобы он не переносил на нее снова и снова ту смесь приспособленчества и мятежа, которую он там усвоил. Для того чтобы он экзистенциально реализовал это различение, мы включаем в расстановку Биргит. Она — как равноправная партнерша — встает рядом с ним, и тогда мы просим Йоханнеса «представить» жену родителям, бабушке и тетям: «Это моя жена Биргит, а ты...»
По окончании этого процесса, в течение которого Йоханнес все больше и больше «превращается» из «приспосабливающегося мальчика» во взрослого мужчину, они еще раз ненадолго выходят на середину группы и садятся друг напротив друга. Мы обращаемся к Биргит и остальным членам группы за обратной связью, на этом процесс заканчивается. Едва ли он занял больше времени, чем «предусмотренные» для пары полчаса. Тем не менее Йоханнес прошел интенсивный личный процесс, в ходе которого:
• ему, во-первых, стало понятно, какая конкретная семейная ситуация «питала» описанный конфликт с женой;
• во-вторых, он переструктурировал внутренний образ родительской семьи;
• и, в-третьих, осуществил экзистенциальное различение своего прошлого и настоящего в отношении своей партнерши.
Таким образом, работа с прошлым Йоханнеса оказалась непосредственно встроенной в работу с нынешними партнерскими отношениями. Конечно, не всегда это удается в столь четкой форме, но мы стремимся к этому, поскольку, существует опасность пережить в семейной расстановке интенсивные индивидуальные процессы, но при этом не создать перехода к ныне существующим структурам отношений.
Включить партнера непосредственно в работу с семьей, как это было в случае Йоханнеса, удается не всегда. Но даже если он или она сопереживает процесс «извне», для отношений это очень полезно. Мы следим за тем, чтобы в конце работы в коротком круге, посвященном обратной связи, партнер всегда имел возможность высказаться, чтобы была установлена связь со «здесь и теперь» их взаимоотношений.
