— Датторе, — сказал Мило. — Слово, пока ты не ушел.
Ник выпрямился, когда подошел наследник, и оказался выше него. Он был таким высоким, что Мило пришлось наклонить его ниже, чтобы шепнуть на ухо, пока он пожимал ему руку.
— Его величество зал разрешение идиоту Лорко на утро завтра. Но он хочет, чтобы «Аллирия» осталась с истинным капитаном, — Мило отпустил руку, и Ник ощутил что-то твёрдое и круглое. Глаза Ника расширились, когда он разжал пальцы и увидел, что Мило дал ему некую золотую монету. Нет, не монету, а медальон, как носила старшая сестра Мило или сам высший командир. Только те, кто действовал от лица короля, носили такие медали. Ник почти дрожал от чести.
Риса Диветри подошла к нему с другой стороны.
— Вне стены у моря ниже моста Пиратимаре есть каменная лестница, — шепнула она ему на ухо. — Многие нанятые работники Пиратимаре отмечают, что быстрее пройти туда и обойти край острова, чем идти по землям казы до пристани.
Они доверяли ему в этом деле? Ник посмотрел на короля. Камилла Сорранто уводила его из комнаты, но древний правитель обернулся и улыбнулся в сторону Ника.
— Спасибо, — сказал он, переполненный эмоциями. Мило кивнул. Риса коснулась его плеча.
И они ушли за Алессандро, покинули комнату. Они ушли, и Дарси подошла к нему.
— Что они тебе дали? — удивленно спросил она.
Ник разжал пальцы и показал ей медальон.
— Второй шанс.
22
Я часто хватаюсь за голову, когда слышу, как молодежь под нашим обучением обсуждает, так называемый, «правильный» способ решать проблему. Эта молодежь так увлечена правильным! Чудо, если они вообще понимают, что порой приходится принимать не самые приятные решения.
— Арнольдо Пиратимаре, старший в инсуле Детей Муро, в письме Джине Катарре, старшей в инсуле Кающихся Лены
Армада из Пэйс Д’Азур была в пяти лигах на юго-запад от Кассафорте — в двух с половиной часах пути. Ник увидел их сквозь пелену дождя, силуэт на фоне черного неба с молниями. Пятна на горизонте, больше дюжины. Все направлялись к Кассафорте. Ник прозвонил в колокол, крикнул опустить паруса. Шторм бушевал с прошлой ночи, буря не угомонялась. Даже если «Аллирию» нельзя было потопить, волны бросали корабль как игрушку. Ник стоял твердо на месте.
«Аллирия» принесла его сюда. Ник отдавал приказы за штурвалом, но он не знал, где именно окажутся среди волн Лазурного моря чужие военные корабли, как не мог предсказать, где была иголка в стоге сена. Нет, тут их вела женская фигура на носу корабля. Корабль знал цель и нес его туда, говорил с ним через дерево под его ногами и ладонью. Треуголка капитана Дельгвардино промокла давно, но сохранила форму. Он ловил на себе взгляды Рисы Диветри. Она порой замирала и касалась ладонями перил шканцев или штурвала, не переживая, что промокнет.
— Ты тоже это чувствуешь, — сказал он, когда она впервые коснулась штурвала.
Она удивленно посмотрела на него.
— Ты можешь ощущать энергии?
Его ответ был простым:
— Они поют мне.
Она засыпала его после этого вопросами. Как он это ощущал? Каким было пение? Он ощущал энергию не только «Аллирии»? Хоть она казалась разочарованной, что он ощущал только пульс корабля, она была впечатлена, что он мог хотя бы ощутить это.
— В энергии тут узор магии Аллирии Кассамаги, — объяснила она. — Схоже с Оливковой короной и Скипетром с шипами. Если бы я только понимала это лучше! — с тех пор она часто смотрела на него. Каждый раз, когда песнь «Аллирии» менялась, и он поправлял курс, она прижимала ладони к палубе и слушала, ее лицо было мокрым, она смотрела вдаль.
— Погасить лампы на корме! — закричал он. Одна из трех больших ламп уже была темной, ее потушил дождь. Квиандро поспешил потушить остальные. — Погасить свет в каюте капитана! Дамы и господа, с этого момента я не хочу видеть ни одной искры на борту этого корабля. Ни от трубки, ни от лампы, ни от огнива. Ясно?
— Да! — закричал экипаж.
То, что Риса Диветри была на борту «Аллирии» все еще потрясало. Ник под покровом тьмы прошел у стены, как и советовала Риса. Он не удивился, добравшись до пристани, где стояла «Аллирия», что экипаж был там. Он отправил Дарси ранее вечером собрать их, если они не против. Все люди Макаки поприветствовали его, хлопая по спине и пожимала ладонь, как делали в Кассафорте. Максл переоделся в свободную одежду, но все еще сохранил краску с утра. Он вручил Нику шиварсту, которую стражи забрали у него днем ранее. Ник радостно вернул меч на бок. Он не пел, как «Аллирия», но был с ним весь путь, и он не хотел теперь разлучаться с оружием.
— Спасибо, друг, — сказал Ник.
Он не успел понять, как оказался в медвежьих объятиях Максла, его поцеловали в щеки.
— Мы с тобой, — сообщил он Нику.
— Рад слышать! — пролепетал Ник, пытаясь вдохнуть.
Максл имел в виду и Артуро с их труппой. Это тоже не удивляло. Они получили лучшие аплодисменты в жизни прошлой ночью, и они хотели большего. Синьор Артуро тоже обнял Ника, а синьора прижала его лицо так сильно к своей груди, обвив его руками, что он думал, что не вернется. Нет, Ник был потрясен при виде трех фигур на пристани, едва заметных среди мрака ночи. Они сняли капюшоны и повернулись поприветствовать его.
— Казаррина, — сказал Ник при виде Рисы. — Высочество, — сказал он Мило.
Последняя фигура была хрупкой, сгорбленной, опирающейся на трость. Ник не говорил ничего королю, пока не опустился на колено.
— Величество, — прошептал он, ощущая, как его экипаж тоже так делает. — Приятно видеть, что вы пришли проводить нас.
— О, это я делаю, да? — король Алессандро указал Нику встать. — Я думал, что прокачусь на чудесном судне, — он скрывал голову от дождя капюшоном, посмотрел на «Аллирию» и прошептал ее название под нос. — Чудо. О, прошу, вставай, — сказал он и добавил Мило. — Самое раздражающее в роли короля — все эти поклоны. Ты скоро поймешь.
— Надеюсь, нет, — ответил Мило.
— Но, сэр… — Ник был в ужасе. — Это будет опасно. Мы не знаем, что случится…
— Юноша. Ты знаешь, что будет, если мы будем стоять тут? — Ник решил, что это был философский вопрос, и покачал головой. — Я знаю. Я простужусь от жуткого дождя. Поверь мне. Ты не захочешь видеть, как я раздавлен с насморком. Теперь докажи мне, что ты достоин того медальона, — сказал он, ткнув в грудь Ника тростью, — и покажи сухое место.
Ник быстро послушался, но, когда они прошли в его каюту, он все еще возражал:
— Но, Величество, у меня нет планов. Нет стратегии.
— У тебя есть ты, Никколо, — Алессандро опустился в кресло капитана, вздохнул от боли в старых костях. — И твоя команда. Этого пока что хватит. Доставь меня к армаде, чтобы я увидел ее сам. А потом придумаем, что делать.
Они достигли цели. Ник вошел в темную каюту, растерявшись. Он не знал, как долго будет сидеть в той камере, если не доставит в Кассафорте три самые важные политические фигуры целыми. Он не должен был пускать короля и его наследника на борт. Мило Сорранто был готов помочь в работе, а Риса не переживала из-за ветра и непогоды. Максл тоже так думал, когда вошел за Рисой, Дарси и Артуро. За ним шагали остальные, кто не был внизу.
— Женщины Кассафорте, — зубы Максла стучали. — Вы сильнее, чем выглядите. У вас на груди волосы, да?
— Надеюсь, нет, — Риса сложила ладони чашей и создала сияющий шар красного света, озаривший ее лицо снизу. Она отпустила огонек, и он опустился на край стола, кружился, но, даже пока корабль покачивался, огонек не двигался, в отличие от бумажных кораблей Ника, падающих отовсюду: с полок, стола и камина, бросая безумные тени. Она прошла к другому краю стола. — Свет не заметят, — сказала она Нику. — Но без него мы затопчем тут друг друга.
— И я благодарен за это, милая, — король Алессандро давно высох, но придвинулся ближе к шару света Рисы, словно грелся от него. Он тоже дрожал, и Ник пожалел, что они не взяли угли для камина в каюте. — Это я зову военным советом, — он указал всем сесть, капитану и пиратам. Упрямые искры блестели в его глазах. — Без высшего командира Фирнетто куда лучше, да?
