– А что мне ей сказать?
– Спроси, куда пропала Наталья. Почему она не пришла на свидание? Не забудь включить громкую связь, чтобы я все слышала. По ходу разговора сориентируюсь, что делать дальше.
Женька набрал номер, который запомнился на серой симке.
– Алло, – еле слышно пролепетала Юля.
– Бонжур! Это – Эжен. Мадемуазель, вы хотели со мной поговорить? – спросил «француз», делая в каждом слове ударение на последний слог.
– Да, хотела, но сейчас я уже не уверена, что этого хочу...
– Что-то случилось?
– Да, то есть нет.
– Джулия, я не понимаю вас. Вы очень энигматичны.
– Чего?
– Вы загадочны, как улыбка Джоконды.
– Вот еще! Мне никогда не нравилась эта мрачная тетка с картины Леонардо.
Женька вопросительно посмотрел на меня, и я прошептала, чтобы он спросил про Наталью.
– Скажите, Джулия, а где ваша сестра? Почему она не пришла к музею истории костюма? Я ждал ее больше часа.
– Сестра? Какая еще сестра?
– Натали. А что, у тебя есть другая сестра?
– Нет, только Натали. Интересно, чем она вам так приглянулась?
– При... что? Пардон, я вас плохо понял.
– Приглянулась, значит, понравилась. Так понятней?
– О да! Натали очень веселая. А вот вы, Джулия, так серьезны.
– Моя сестра уехала. Бросила меня здесь одну, понимаешь? – с вызовом в голосе спросила Юлька. Мне показалось, что она выпила с горя. – Мне плохо, мне очень плохо. Эжен, давай с тобой встретимся!
Прежде чем что-то ответить, Евгений посмотрел на меня, и я дала ему знак, чтобы он соглашался.
– Хорошо, я не против. Где и когда?
– В том же бунгало, где ты встречался с моей ма... с Натали, – поправилась Юлька. – Сможешь снова его арендовать?
– Да, смогу, – ответил Эжен после того, как я утвердительно кивнула.
– Тогда жди меня там. Я к тебе приду, как только начнет темнеть.
Знала бы Наталья, что удумала ее дочь! Пока она знакомится с сокамерницами следственного изолятора, Юлька обихаживает Эжена. Ну и семейка! Папашка умер верхом на любовнице, мамашке грозит срок в испанской тюрьме, а дочка вместо того чтобы искать ей адвоката, пускается во все тяжкие. Это было за гранью моего понимания. Хотя с такими родителями Юля просто не могла вести себя как-то иначе. Похоже, порочность передается по наследству.
– Так, и что мне теперь делать? – осведомился Евгений.
– Симку мне отдай. Она тебе больше не пригодится.
– Я не про телефон, а про Юлю. Знаешь, я напоследок бы с ней развлекся. А что? Вон наши мужики, Ромка, Вовка, да и Альберт Львович времени здесь зря не теряли, а я, как дурак, свой карточный долг отрабатываю. Завтра улетать, а я, можно сказать, не отдохнул.
– Сам виноват. Потом ты ведь с Натальей, кажется, развлекался...
– Давай не будем о ней... Я от этой старухи еле сбежал. – Эжен зашелся юношеским румянцем. – А вот Юлька совсем другое дело... Может, мне принять ее предложение?
– Мне надо подумать.
* * *
Я дала Женьке деньги, и он снова снял самое дешевое бунгало на окраине Барселоны. В этот раз я за ним проследила и обнаружила, что это был небольшой деревянный домик, расположенный на берегу моря. Из мебели в этом бунгало имелись только двуспальная кровать да тумбочка. Если комфорт там был минимальный, то романтики вокруг – по максимуму. Особенно ночью, когда луна отражалась в морской воде, а набегающие на берег волны нашептывали в тишине слова любви. Зачем я дала денег на мартини, если здесь все и так было экзотично-опьяняюще?
Юля брела по берегу, пока ее не окликнул «француз»:
– Мадемуазель, вы не меня ищете?
– Возможно, тебя. А может быть, себя, – сказала она, остановившись.
– Иди ко мне! – позвал ее Эжен, она подошла. – Расскажи, почему ты такая грустная?
– Все достали.
– Достали до чего? – дурачился «француз».
– До ручки, – горько усмехнулась Юля. – Пойдем в дом! Я сегодня твоя!
Женька подхватил ее на руки и внес в бунгало. Чем они там занимались, это видел глазок видеокамеры моего мобильника, который я пристроила на подоконнике рядом с какой-то потрепанной икебаной. Возможно, Чирков тоже скоро об этом узнает. Часа через два Юлька с Женькой побежали купаться в море.
– Я хотела бы остаться здесь на всю жизнь! – радостно кричала Джулия. – А ты?
– Я тоже, – вторил ей Эжен.
Я незаметно пробралась в домик, взяла свой мобильник, а затем собрала в кучу все вещи и разбросала их по песку. Женькины – поближе к бунгало, а Юлькины – подальше. Из ее сумки выпал загранпаспорт. В ушах назойливо звенел ее радостный крик: «Я хотела бы остаться здесь на всю жизнь!»
– Нет проблем, – усмехнулась я, подняла документ, убрала к себе в карман и быстрым шагом направилась в сторону города.
Хотя правильнее было бы сказать «направился», потому что на мне был мужской прикид – джинсы, клетчатая рубашка с длинными рукавами и кепка, под которую я заправила свои длинные волосы.
Я поймала такси и в целях конспирации назвала отель «Каталония Берни». Около него я и выбросила Юлькин загранпаспорт в урну. Рвать на клочки документ не стала, дала Ложкаревой счастливый шанс. Может, его найдут и успеют вернуть ей до окончания срока путевки. А нет, так ей придется задержаться в этом «раю» на неопределенное время.
* * *
С Женькой мы встретились только в автобусе, который должен был отвезти нас в аэропорт. По его невыспавшемуся лицу нетрудно было догадаться, что он провел бурную ночь.
– Как все прошло? – спросила я уже в аэропорту.
– Я столько времени потерял! Надо было мне сразу с Юлькой замутить, а не с ее старшей сестрой.
– А как насчет долга?
– Черт! Я забыл.
– Значит, в последнюю ночь ты смог наверстать упущенное?
– Да, все было потрясно, если не считать небольшого инцидента...
– А что случилось?
– Да так, – замялся Евгений. Я не стала приставать к нему с расспросами, но это его только раззадорило. – Представляешь, какой-то шутник стащил из домика нашу одежду и разбросал по пляжу.
– Кто бы это мог быть? – искренно удивилась я.
– Понятия не имею. Терся там какой-то парнишка, с виду бомжара бомжарой. Но с другой стороны, если бы он был нищим, то взял бы из карманов деньги, а он к ним не притронулся.
«Похоже, Юлька ночью не хватилась своего загранпаспорта, – сделав такой вывод, я подала свои документы на регистрацию. – А когда хватится, то мы будем уже далеко от Барселоны, Женька – в Воронеже, а я – в Горовске».
У испанских таможенников не было ко мне никаких претензий, а вот российские что-то заподозрили. Неужели догадались, что перстень не тот, что задекларирован? Уж больно внимательно его стали рассматривать.
– Гражданка Казакова, пройдемте на личный досмотр! – сказала мужеподобная тетка в погонах.
Будучи юристом по образованию, я знала, что таможенники имеют право досматривать пассажиров, ориентируясь исключительно на свою интуицию. Спорить и доказывать свою законопослушность было бессмысленно. Буквально вся наша группа беспрепятственно прошла через терминал, и только меня одну подвергли унизительнейшей процедуре личного досмотра. Разумеется, ничего не нашли. Я ведь не везла с собой никакой контрабанды. Тем не менее выпускать меня не собирались, а завели еще в один кабинет. Там сидел майор милиции.
– Здравствуйте, – сказал он вполне доброжелательно, – присаживайтесь.
Мужеподобная тетка передала ему мой загранпаспорт, и майор стал его неспешно листать.
«Ну, все, Поля, ты доигралась, – пронеслось в моей голове. – Думала, что тебе все сойдет с рук? А вот и нет. Похоже, ты на чем-то прокололась. На чем? Может, Женька вовсе не программист, как заливал мне, а мент или, хуже того, прокурор? Вот откуда здесь взялся этот майор? Наверняка он уже все знает про странные звонки с серой симки и про загранпаспорт Юлии Ложкаревой, исчезнувший ночью из ее сумки. Если Наталья будет отбывать срок в испанской тюрьме, то мне грозит российская зона».
– Вот вам лист бумаги, ручка, – сказал майор милиции, – сейчас вы кое-что будете писать.
– Я не понимаю, что вас интересует? О чем мне писать?
Майор не спешил отвечать на мой вопрос, держал паузу. Эта минута показалась мне самой долгой в моей жизни.
– Я сейчас все объясню, – наконец сказал он: – Изложите в свободной форме то, как к вам попало это кольцо.
– Кольцо? – Я непонимающе воззрилась на перстень.
– Только не говорите, что именно его вы задекларировали, вылетая в Испанию, – таможенница саркастически ухмыльнулась.
Я еще не успела сообразить, чем мне грозит подмена кольца, но обрадовалась, что меня никто не собирается обвинять в краже загранпаспорта.
– Я и не утверждаю это. Понимаете, перстень, который был мною задекларирован, утонул в Средиземном море. Он был мне немножко велик. Мне было его очень жалко, поэтому я купила себе похожий...
– Где вы его купили? – осведомился майор.
– В бутике на Лас-Рамблес.
– Чек у вас есть?
– Нет.
– А почему вы не сохранили чек?
