Я сейчас аккуратно всё смою и схожу за лечебной мазью. А ты тут сама домывайся! Но пока ничего не надевай!
Отдал ей мыло и котелок с тёплой водой. И пошёл к палатке, где достал из аптечки баночку с «Мазью-заживлялкой» и «Мазью регенерационной». Когда я вернулся к ручью, Ангиррайя заканчивала мытьё. Она уже намылила ноги и смывала пену водой из ручья.
- Закончила? – спросил я.
- Д-да.
- Тогда выходи, я тебе раны обработаю.
- Н-не надо… оно… Само всё… Заживёт…
- Так будет лучше. Иди сюда.
Демоница встала с камня и подошла ко мне.
«Блин! Она же высокая! Я ей в сиськи дышу… лять… А на грудях тоже рубцы… И на животе… И на бёдрах… Её что пытали? О, а это что такое?» - то, что я вчера принял за разводы грязи, оказалось страной татуировкой. Такие вот рисунки покрывали её груди, шею, живот и даже на левой скуле был узор. Только сейчас они были какие-то «бледные» и еле заметные.
- Повернись спиной! – она повернулась. – И присядь!
Онасела на корточки и я стал аккуратно смазывать рубцы. А два особенно глубоких я обработал «Регенерационной мазью». Потом дал ей баночку с «Заживлялкой».
- Спереди сама помажь!
Она осторожно взяла баночку и стала смазывать рубцы. Когда она закончила, то отдала почти пустую баночку. Я протянул ей трусы и майку.
- Примерь! Может, подойдёт…
Как ни странно, но и трусы и майка налезли на неё. Правда, всё было в обтяжку. А вот рубашка, которую я ей дал, увы, застегнулась только на три нижние пуговицы – выше не дали груди. И рукава пришлось отрезать – не налезли.
«Ну и ладно! Пусть хоть так! А то этот «стриптиз» мне уже надоел…»
Затем она снова натянула на себя эти «сапоги-чулки» и пояс. А вот тряпки, которые были «набедренной повязкой» она, вместе с накидкой, взялась стирать.
- Ладно, занимайся своими делами. – я набрал воды в чайник и котелок и пошёл их кипятить – тоже собрался помыться.
Когда я вернулся, то демоница заканчивала свои постирушки.
- Закончила?
- Да. – уже более спокойно и без заикания ответила она.
- Оставь мыло и иди к палатке. Я там за кустами верёвку натянул – повесь сушиться свои… эти… вещи… - назвать «одеждой» эти тряпки я не смог.
Демоница ушла. Я с сожалением посмотрел на обмылок – «Вот ведь!... «Человек-с-сиськами»! …ать! Почти всё «смылила»! Вздохнул, разделся и полез в ручей.
А через полчаса мы сели ужинать. В этот раз я всё же пустил её в палатку и потеснился за столиком. Налил чай себе в кружку, ну а ей - в котелок, другой посуды у меня увы, не было. И за ужином она съела большую часть пайка.
«Так у меня осталось… сейчас посмотрю… двенадцать упаковок. Завтра она еще две «приговорит». И я одну. Нет, так дело не пойдёт – надо побыстрее её «отдавать», а то с голоду помру!»
Закончив с ужином я занялся своими записями, а она села на пол в углу у изголовья кровати. Пока я писал, она смотрела то на нас с Инкой(та помогала мне с рисунками) то на портупею со своим оружием. Наконец я не выдержал.
-Тебе что, твоя рапира нужна?
- Да…
Я дотянулся до ножен, взял в руки и достал клинок. «Рапира - как рапира! «Папенхаймер», если мне не изменяет память. Только клинок метр двадцать будет! Гарда как у кавалерийского меча, рукоятка из витой проволоки. На набалдашнике какой-то знак.» Потом достал кинжал, посмотрел на него. Тоже обычный, обоюдоострый, ромбовидный в сечении, гарда – простая, крестообразная. Длина клинка пятьдесят пять сантиметров – почти маленький меч! Рукоятка оплетена какой-то шершавой кожей.
«Отдать? Да! Хотела бы убить, так у неё для этого много возможностей уже было!»
- Возьми. – и протянул ей оружие.
- С-спасиб-бо… - дрожащим голосом произнесла она, прижав к груди рапиру и кинжал. Затем она встала на колени и поклонилась.
- Я… буду служить вам… Хозяин!...
- Успокойся! И встань!
«Мне ещё рабыни-демоницы в команде не хватало!»
- Завтра-послезавтра я встречу кого-нибудь из твоего народа, и ты пойдёшь домой!
Ангиррайя подняла голову и снова странно посмотрела на меня, словно я сказал какую-то глупость.
А я отмахнулся и продолжил свои записи.
«Так, сегодня мы прошли тридцать восемь километров. Ну да, и вышли позже, и остановились раньше. Завтра надо пройти не меньше пятидесяти. А сегодня надо хорошо выспаться!»
Я зевнул. Инка уже вытащила своё кресло и села в него «заряжаться». Достал из рюкзака коврик и плед и дал Ангиррайе. Она расстелила его на полу и легла, положив под голову портупею с кинжалом. А рапиру, вместе с ножнами отстегнула от перевязи и положила рядом с собой. И тут же уснула – характерные «звуки сна» стали разносится по палатке.
«Вот ведь гадство! По закону Мерфи, тот кто храпит, всегда первый засыпает! Нафиг, завтра пусть на улице спит!»
- Инка! Почитай что-нибудь! – попросил я роботессу, надеясь уснуть под её бормотание.
- «Скорбью объятый сказал своему он великому сердцу:
«Горе мне! Что претерпеть наконец мне назначило небо!
С трепетом вижу теперь, что богиня богинь не ошиблась…» - стала читать компаньонка.
- Инка! Пожалуйста, найди песнь повеселее! – от таких строф аж тоска навалилась.
Роботесса пошуршала листами и начала читать:
- «Скоро на остров Эолио прибыли мы; обитает
Гиппотов сын там, Эол благородный, богами любимый…»
Глава 12
«Так, и где нам развернуть лагерь? Что бы дождаться «того-кто-ее-заберёт»! И получить новое задание!» - раздумывал я, прохаживаясь по перекрёстку.
Сюда мы дошли незадолго до полудня. Несмотря на то, что я намеревался за вчерашний день пройти пятьдесят километров, больше сорока пяти не получилось. По вполне понятным причинам – вначале мы задержались с выходом – Инка пошла собирать гербарий и вышла из безопасной зоны. И мне пришлось бежать в этот проклятый туман, что бы найти её. Как оказалось, она просто забыла, что нельзя здесь отходить от Дороги дальше тридцати метров. Потом пришлось ещё немного подождать, пока окончательно просохнут вещи Ангиррайи. Хоть она и порывалась напялить на себя эту влажную «накидку» и тряпочки «набедренной повязки», но я подождал ещё час, пока солнце не просушит её. А вечером
