— В компания «Развитие» вход с animals[8] нельзя! — строго добавил второй охранник. — Вы покинуть офис! — он положил руку на пояс, недалеко от кобуры пистолета.
— Вот так ситуация! — усмехнулась Элен. — Нет, граф, ты только посмотри на это безобразие — теперь они еще и охрану из-за кордона выписывают. Насколько я понимаю, такое вообще ни в какие ворота не лезет. Так, прокурор?
— Так, — подтвердил тот, оживляясь. Почувствовал, родимый, твердую опору под ногами в виде родных его душе законов, уставов параграфов и прочей бюрократической тягомотины. — Статья четырнадцатая закона «об оружии». Гражданам иностранного государства на территории РФ запрещен ввоз, покупка, хранение и ношение боевого и гражданского оружия. Ввоз, покупка, хранение и ношение охотничьего и спортивного оружия разрешен только при наличии лицензии выданной юридическим лицом, занимающимся соответствующим видом деятельности, или для участия в спортивных соревнованиях. Переноска разрешенного оружия в пределах городских поселений иностранным гражданам дозволена только в специализированных чехлах, опечатанных работниками правоохранительных органов в разобранном состоянии.
— Молодец, хвалю! Видишь, и от тебя польза может быть. А пистоли-то у этих, «иностранных граждан» — явно боевые! Вы уж поверьте, бывалому гусару. Так как? Арестовывать будешь?
— Мы есть граждане Соединенных штатов Америки! — Возмутился внимательно прислушивающийся к нашему разговору охранник. — Вы не иметь право нас арестовать без присутствия консул! Вы обязан предъявить ордер на арест!
Судя по изрядно смутившемуся и замявшемуся Владимиру, доля истины в словах охранника имелась. Что ж… Законы есть законы. Вот только написаны они людьми и для людей. Я же — вампир, а посему…
— Чума!
— Туточки я! — грач на моем плече радостно встрепенулся. — Что прикажите, хозяин? Успокоить? Шлакоблок я тут, неподалеку оставил, мигом притащу! Говорил же, что понадобится! Только не надо опять глаз на афедрон натягивать. Больно процедура хлопотная! — Разговаривающий грач даже сам по себе заметно поразил заморских стражей, а тут еще и слова не слишком соответствовали дрессированной птичке.
— Зачем так банально? Два раза повторять одно и то же… — Я даже несколько расстроился из-за проявленного моим питомцем отсутствия фантазии. Как уцепился за одну идею, так и продолжает её мусолить. Нет уж, я за творческий подход!
О жалости я не задумывался, и щадить охранников, несмотря на довольно вежливое поведение — не намеревался. Иностранец, с оружием, нарушающий законы России — враг! Немало я таких в свое время навидался, немало они крови русскому народу пустили. Эти же, защищали кровавого ублюдка, что находился за прикрытой широкими стенами дверью, и жалости потому не заслуживали вдвойне.
Сила земного притяжения — весьма странная вещь. Считается неизменной, но применений у нее множество, особенно если руководствоваться не только естественными, но и мистическими науками. Чуток магии и тело падает не вниз, а вверх. Убери воздействие — и оно вновь подчиняется исключительно природным законам. А если перевести это в постоянно-периодический вариант? Правильно, получатся превосходные прыгающие мячики в количестве двух штук, то есть экземпляров.
Вопят, то ли просят о чем, то ли просто ругаются… Слова-то английские вроде, да только акцент какой-то уж больно сильный, да и из-за громкости разобрать слова сложно. Да и вообще… Приехал сюда — учи русский язык. Ну а коли не удосужился, то каждый сам себе полено.
Вот пистолеты у них изъять пришлось, а то еще стрелять будут, народ беспокоить. К чему? Не слышно ничего, это понятно, барьер я первым делом установил, но вот шальные пули — совсем другое дело. Непричастные не должны обеспокоиться, ну а причастных я и сам обеспокоить в состоянии.
Однако, пора и сидящих внутри навестить, а то как-то несправедливо выходит — охрана уже получила от моих щедрот, а хозяева их, вместе с маньяком, пока еще лишены этой «радости». Пинок в дверь… Закрыто! Совершенно машинально использую таранное заклинание, от которого деверь разлетается в щепки, пригодные разве что для растопки или использования в качестве зубочисток.
— Граф, дверь открывалась, если ее тянуть НА себя, — укоризненно покачала головой готесса.
— Ну почему же? — я демонстративно кивнул на оголенный дверной проем. — При желании, и некотором усилии, её всегда можно открыть в любую сторону.
— Да? — деланно удивилась готесса. — Ну а теперь, ты посмотри, как реагируют на твои методы открывания те, кто находятся за дверью… Если они еще и не стекли из кресел на пол, то только потому, что и этого побоялись
— И что, я должен теперь испытывать угрызения совести? — поинтересовался я, глядя в лучащиеся искренним весельем глаза Элен.
— Какие угрызения? Какая такая совесть? — тут же ворохнулся восседающий на моем плече комок перьев. — Пусть только попробует укусить моего хозяина! Я её сам загрызу! — Чума широко распахнул клюв, на котором тут же выросли немалых размеров зубы.
— Да успокойся ты. — Элен бесстрашно погладила взьерошенного грача — мутанта. — Не может грызть то, что давно спит в анабиозе. Граф-то сам из могилки вылез, а вот совесть так под землей и оставил.
— Разумеется, — поддержал я шутку. — Вещь сия для вампира бесполезна абсолютно, лишь только лишние хлопоты приносит.
— Кар-р! — насмешливо каркнул Чума, несмотря на несколько неподходящий внешний вид, старающийся добросовестно исполнить роль ворона. Тоже мне, актер погорелого театра.
Как говорится, цирк уехал, а клоуна забыли. Или он сам убежал, не суть важно. Зато публика в зале, где проходило какое-то важное совещание, подобралась небольшая, но не вызывающая особых симпатий с первого взгляда. Нет, я понимаю, первое впечатление бывает и обманчивым, но далеко не всегда. На лицах не было откровенной тупости, но больше всего они напомнили мне мерзкие физиономии ростовщиков, с коими как-то приходилось сталкиваться волею случая. Не мне, моим знакомым, но впечатления от того не стали менее отвратительными.
Быть может, деньги плохо влияют на человека? Да нет, я ведь сам отнюдь не бедствовал, получив от отца весьма немалое наследство. Тогда в чем же дело? Скорее уж это не слишком приличные люди изо всех сил тянутся к деньгам, ставя их во главу угла и не интересуясь более ничем. И все же правила приличия требуется соблюдать. Именно так говорил корнет Малахов, называя свое имя и звание только что убитому им английскому офицеру. Дело было в каком-то замухрышистом трактире, а поединок состоялся вроде бы из-за неподеленной симпатии со стороны смазливой девчушки. Говорили ему, сначала представься, а уж потом на шпагу нанизывай, так он, паразит, с тяжелого похмелья будучи, все и перепутал. Забавный человек был… Потом вроде в кадетский корпус подался, фортификацию преподавать.
Извините, господа, отвлечься изволил на воспоминания о той, давно минувшей, но все же дорогой жизни. Так я к чему… Маньяка можно и на кусочки порезать и в фарш мелкого помола перекрутить, но представиться я все же обязан до, а не после:
— Граф Бельский. Извините за столь шумное появление, но ваша охрана оказалась настолько нелюбезной, что попыталась воспрепятствовать моему желанию пообщаться кое с кем из вас.
Ответом было абсолютное молчание, нарушаемое лишь постукиванием зубов да громкой икотой одного из тузов местной финансовой колоды. Жалкое зрелище, надо признать. Примерно так я и выразился, на что моментально последовала жесткая отповедь со стороны Элен:
— Этих жалеть не стоит. Они не побрезгуют не то что последний рубль из кармана вытащить, так еще и у покойника изо рта золотую коронку изымут. А если тот вдруг оживет и пнет их по причинным местам, так они поднимут вой на весь мир. «Нарушение прав человека» — явно процитировала она кого-то мне неизвестного. — Да ну их к бесу… — Похоже, у моей готессы имелись какие-то личные причины их недолюбливать.
— Да, да! Ко мне их! — оживился Чума, продолжающий восседать на моем плече, словно охотничий сокол. — Я уж им покажу, не только где раки зимуют, но и где они лето проводят.
— И где же? — проявила вечное женское любопытство Элен.
— А в котле с кипятком… У них такой роскошный красный загар появляется!
Право слово, как дети… Особенно Чума. Меж тем один из относительно отошедших от ступора попытался было протянуть лапку к мобильному телефону, но тот ускакал от него, словно взбесившаяся крыса, то есть быстро и с писком.
— Вы что себе позволяете, — начал было раздуваться сидящий во главе стола один из иноземных визитеров, полный темнокожий мужчина лет сорока, чье лицо буквально сверкало, словно офицерский сапог, добротно начищенный ретивым денщиком до глянцево-блестящего состояния. А этот-то арап что здесь делает?
