Значит, он и тут ошибся.
— Алексис спал в прихожей. Похоже, ему вчера изрядно досталось. Но какой был смысл устраивать этот зловещий спектакль? — спросил Готлиб, немного смягчившись.
— Бабадагская прорицательница в самом деле ясновидящая, — ответила княгиня задумчиво. — Она мне столько раз убедительно это доказывала, что я и вас смело могу в этом уверить. Фокус, секрет которого вы разгадали, был предназначен лишь для того, чтобы подстегнуть ее талант, а заодно и ваше воображение. Но неужели и в самом деле не было никакого человека, заплатившего жизнью за ваши сокровища?
— Какие сокровища? — спросил Готлиб. — Если вы о сапфире, который я надел на ужин с пашой, то вы из мухи делаете слона.
Она испытующе впилась в него взглядом черных глаз. Готлиб стойко его выдержал. Княгиня вздохнула.
— В любом случае, — продолжила она через какое-то время, — подлинный секрет этого мира, граф, это власть. Я не знаю, верите ли вы по-настоящему в истории об эликсире вечной молодости и философском камне, но позвольте мне в этом усомниться. Вы мне кажетесь слишком рассудительным. Единственное, в чем мы можем быть уверены, — это в том, что наш мир существует. О потустороннем же мы не знаем ничего и не имеем над ним никакой власти. Паша предлагает вам действовать в реальном мире. Если вы присоединитесь к нашему делу, то станете одним из его творцов и разделите нашу победу.
Готлиб невозмутимо слушал. Быть может, княгиня не ошибается. Но она защищает некое дело, и поэтому ее стоит остерегаться. Он прикоснулся пальцем к губам.
— Вы ведь гречанка, княгиня. Как получилось, что вы служите тем, кто поработил вашу страну? И Констанца не ваш родной город. Неужели вы тут лишь для того, чтобы подстерегать проезжих прибалтийских немцев и вербовать их на службу Высокой Порте?
Вопрос был дерзким, но Готлиб решил прояснить ситуацию.
— Полиболосы живут в Константинополе испокон веку, — ответила она. — Как и Ипсиланти, Маврокордато, Кантакузены, Комнины и многие другие. Обязательно ли накладывать на себя руки, если побежден? Тогда бы не слишком много народу осталось на земле. Римляне-победители научились говорить по-гречески, на языке побежденных. Османы тоже оценили наш опыт и наше терпение. Они доверяют нам управление землями Восточной Европы, которые мы знаем лучше, чем они. Мой супруг был наместником Бессарабии. Год назад его унесла лихорадка. Я жду его преемника. И пока выполняю его обязанности.
Фрейлина сделала знак слуге, и тот подал поднос с кувшином из голубого хрусталя, украшенного золотом, два таких же кубка и блюдо засахаренных абрикосов. Напиток напоминал оршад. Готлиб попробовал его и поднял брови.
— Миндальное молоко, — пояснила княгиня.
— А если я отклоню ваше предложение? — спросил он.
— Я буду огорчена. Из-за сожалений, которые будут мучить вас всю оставшуюся жизнь, — ответила она, поднося к губам засахаренный абрикос.
Из приличия он удержался от смеха.
— И кто же будет руководить моими дальнейшими действиями?
— Вы сами. Ситуация ведь проста: надо изолировать Австрию и Россию, помешав им заключить союзы, которые вовлекли бы Францию, Англию или Пруссию в вероятный конфликт с Высокой Портой.
— Но как я этого добьюсь?
— Приобретя доверие французов, англичан и пруссаков. Для этого и нужен ваш талант. Чем выше будет ваш престиж, тем большего успеха вы достигнете. Не сомневайтесь: женщины будут на вашей стороне. Однако никогда не позволяйте им властвовать над вами. Впрочем, мой совет кажется излишним, — добавила княгиня, усмехнувшись.
Готлиб чуть улыбнулся в ответ.
— Не похоже, что вы женаты, — сказала княгиня. — Есть у вас любовница?
— Это было бы то же самое, но не так удобно.
— Неужели женщины вам безразличны?
— Если не хотят покоряться мне.
Услышав такой ответ, княгиня задумчиво, если не скептично, посмотрела на него.
— Женщинам надо что-нибудь обещать.
— Дарить удовольствие и вдобавок связывать себя обещаниями?
— Это что, новые представления балтийских немцев о чувстве? — усмехнулась княгиня.
— Я бы хотел быть уверен, что чувство, о котором вы говорите, княгиня, не окажется блюдом, которое готовят горячим, а подают холодным.
Она обдумала ответ, явно неожиданный для нее, потом улыбнулась.
— Сколько же вам лет?
— Девятнадцать и несколько месяцев.
— Как вы, такой молодой, стали таким черствым?
— Неужели я черств? Или вы хотите сказать, что у меня холодная голова?
— Неужели вы не мечтаете? Неужели ни одна любовница не вызвала у вас желания увидеть ее вновь?..
Мог ли он признаться, что у него никогда не было ни любовницы, ни даже плотской связи после тех гнусных вечеров в Лиме и Мехико? Нет, это была его тайна.
— Если бы я и испытал подобное желание, то, скорее всего, к образу, который, быть может, не существует. Вы ведь гречанка и наверняка знаете изречение одного из ваших древних философов, Гераклита: нельзя дважды войти в одну и ту же реку.
Княгиня посмотрела на него, чуть приоткрыв рот:
— Вы пугаете. Известно вам это?
— Я был бы огорчен, если бы испугал вас, княгиня, — ответил Готлиб, улыбаясь. — Вы бы решили, чего доброго, что я беру реванш за тот ужас, который вы пытались мне внушить вчера вечером.
Она шевельнулась, подогнула ногу, отпила глоток миндального молока, потом посмотрела на своего собеседника.
— Интуиция не обманула пашу. Вы незаурядное создание.
Готлиб удивился перемене, произошедшей в этой женщине, еще накануне казавшейся такой непререкаемо властной благодаря своему опыту и высокому положению, обеспеченному вдовством. Она вдруг почувствовала себя безоружной, cтолкнувшись с характером, который представляла себе совсем иным.
Наступило долгое, напряженное молчание.
— Так что вы думаете о моем предложении? — наконец спросила княгиня.
— Оно лестно.
— Оно вас соблазняет?
— Я бы проявил легкомыслие, ответив сразу. Дайте мне время подумать.
— Завтра, — объявила княгиня, вдруг снова став властной, — от паши прибудет посланец, чтобы узнать о вашем решении.
Готлиб не торопился с ответом.
— А потом?
— Потом вас внесут в списки оттоманского правительства как доверенного человека и во все посольства империи будут разосланы письма, чтобы там это знали и оказывали вам всяческое содействие, где бы вы ни оказались.
— Какое содействие?
— Вам придется встречаться с людьми, о которых вы ничего не знаете; чтобы лучше их использовать, нужны сведения о них. Вам также понадобятся деньги для некоторых прочих нужд. Неплохо, если вы будете знать, что о вас говорят. Наши агенты это устроят.
