- Какого черта вы несете?
- То, что я сказал, герр Маккой. Берлинские экспонаты транспортировали по железной дороге, затем грузовиками к шахте. Немцы не бросили бы автомобили. Они были слишком ценны, необходимы для других задач.
- Мы не знаем, что случилось на самом деле, Грумер. Может, эти гребаные капустники решили оставить здесь грузовики, кто знает?
- Как они попали внутрь горы?
Маккой пристальнее посмотрел в лицо немца:
- Как вы сказали раньше, может быть, здесь есть еще один вход.
Грумер отпрянул:
- Как скажете, герр Маккой.
Маккой ткнул в него пальцем:
- Нет. Как вы скажете.
Великан переключил свое внимание на съемочную группу. Лампы пылали. Две камеры были наготове. Звукооператор подвесил микрофон и встал позади и в стороне.
- Я захожу первый. Снимайте все с моего ракурса.
Люди кивнули.
И Маккой ступил в темноту.
Пол зашел последним. Он последовал за двумя рабочими, которые втаскивали подставки со светильниками в помещение, бело-голубые лучи разорвали темноту.
- Эта пещера естественная, - сказал Грумер, и его голос отразился эхом.
Пол рассматривал скалы, которые поднимались и заканчивались аркой на высоте как минимум шестидесяти футов.
Это напомнило ему потолки в великих соборах. Только потолок и стены в пещере были окутаны проводами и антеннами, которые сверкали в ярком свете. Пол был мягкий и песчаный, как в шахте, которая вела сюда.
Он вдохнул застоявшийся и несвежий воздух. Свет камер был нацелен на дальнюю стену. Еще одно отверстие или, по крайней мере, то, что от него осталось, открывалось взору. Оно было больше, чем шахта, по которой они шли, более чем достаточно места, чтобы вместить транспорт. В проеме были плотно уложены камни и щебень.
- Еще один вход, а? - сказал Маккой.
- Ja, - сказал Грумер.
- Но странно. Весь смысл был в том, чтобы иметь возможность отступления. Зачем так замуровываться?
Пол переключил свое внимание на три грузовика. Они были запаркованы под странными углами, все восемнадцать колес были спущены, ободья были смяты под их весом. Темные брезентовые тенты над длинными кузовами были все еще на месте, но покрыты плесенью, стальные кабины и каркасы сильно проржавели.
Маккой продвинулся дальше в пещеру, оператор шел за ним следом.
- Не волнуйтесь о звуке. Мы наложим его позже! А сейчас снимайте, снимайте!
Рейчел прошла вперед.
Пол подошел к ней вплотную.
- Странно, не правда ли? Как будто идешь по могиле.
Она кивнула:
- Именно об этом я и думала.
- Посмотрите сюда, - сказал Маккой.
Лампы осветили два тела, распростертых на песке, камни и щебень были с каждой стороны. Ничего не осталось, кроме костей, лохмотьев и кожаных ботинок.
- Они были убиты выстрелом в голову, - сказал Маккой.
Рабочий поднес ближе подставку со светом.
- Постарайтесь ничего не трогать, пока мы все не сфотографируем.
Министерство это потребует. - Голос Грумера был тверд.
- Там еще три тела, - сказал один из рабочих.
Маккой и съемочная группа двинулись в том направлении.
Грумер и другие последовали за ними, как и Рейчел. Пол задержался у этих двух тел. Одежда была прогнившая, но даже в тусклом свете остатки выглядели как некая униформа. Кости посерели и почернели, плоть и мышцы давно превратились в пыль. В каждом черепе отчетливо было видно отверстие. Оба лежали на спине, их позвоночники и ребра были не повреждены. Штык-нож лежал с левой стороны, прикрепленный к тому, что осталось от прошитого ремня. Кожаная кобура была пуста.
Его взгляд направился далее направо. В тени он заметил что-то черное и прямоугольное. Несмотря на то что сказал Грумер, он протянул руку и взял это. Бумажник.
Он осторожно открыл потрескавшееся кожаное отделение.
Потрепанные остатки того, что раньше было деньгами, наполняли отделение для банкнот. Он сунул палец в один из боковых кармашков.
Ничего. Затем в другой. Обрывки карточки выскользнули оттуда. Края были потертые и хрупкие, чернила выцвели, но некоторые надписи остались. Он с трудом прочитал буквы.
AUSGEGEBEN 15-3-51. VERFALLT 15-3-55. GUSTAV MULLER.
Там были еще слова, но от них остались только разрозненные буквы, все неразборчивые. Он зажал бумажник в руке и направился к основной группе. Пол обогнул грузовики и вдруг заметил в стороне Грумера. Он уже собирался подойти и спросить о бумажнике, когда увидел, что Грумер склонился над другим скелетом. Рейчел, Маккой и другие стояли спиной в десяти метрах слева, камеры все еще подвывали, Маккой говорил в микрофон. Рабочие собрали телескопическую мачту и, поместив на нее галогеновый светильник, установили ее по центру, создавая больше чем достаточно освещения, чтобы рассмотреть Грумера, обыскивающего песок вокруг костей.
Пол отошел в тень за одним из грузовиков и продолжал наблюдать.
Фонарик Грумера обыскивал кости, впечатанные в песок. Он гадал, что за резня бушевала здесь. Луч фонарика Грумера закончил свой обыск у вытянутой руки, остатки костей пальцев были четко видны. Он присмотрелся внимательнее. На песке отпечатались буквы. Некоторые стерлись от времени, но три остались, разбросанные с неравными промежутками между ними.
OIC
Грумер остановился и сделал три фотографии, осветив место вспышкой.
Затем немец нагнулся и легко замел все три буквы песком.
Маккой был впечатлен. Видео должно получиться зрелищным. Три ржавых немецких грузовика времен Второй мировой войны были найдены относительно неповрежденными глубоко внутри покинутого серебряного рудника. Пять тел, все с отверстиями в черепах. Какое это будет шоу! Его проценты от показов будут впечатляющими.
- Вы сняли достаточно видов снаружи? - спросил он одного из операторов.
- Более чем.
- Давайте тогда посмотрим, что за хрень там.
Он схватил фонарик и подошел к ближайшему грузовику.
- Грумер, где вы?
Доктор вышел из-за него.
- Готовы? - спросил Маккой.
Грумер кивнул.
Он тоже был готов.
Внутри каждого грузовика должны были быть деревянные ящики, сколоченные в спешке и вразнобой упакованные, с вековыми тканями, костюмами и коврами, использованными в качестве набивки. Он слышал истории о том, как кураторы Эрмитажа использовали царские одеяния Николая II и Александры, чтобы упаковать картины, которые отправлялись на восток, подальше от нацистов. Бесценные предметы туалетов, беспорядочно набитые в дешевые деревянные ящики. Все, что угодно, чтобы защитить картины и хрупкую керамику. Он надеялся, что немцы были так же легкомысленны. Если это была та пещера, которая хранила предметы из берлинского музея, то найденное должно было быть сливками коллекции. Возможно, Вермеер Дельфтский, или «Голова Христа» да Винчи, или «Парк» Моне. Любая из них принесла бы миллионы на свободном рынке. Даже если правительство Германии настояло бы на правах владения - что скорее всего, - премия нашедшему составила бы миллионы долларов.
Маккой осторожно раздвинул жесткий брезент и посветил внутрь.
Кузов был пуст. Ничего, кроме ржавчины и песка.
Он кинулся к следующему грузовику.
Пуст.
К третьему.
Также пуст.
- Твою мать! - выругался Маккой. - Выключите эти проклятые камеры.
Грумер посветил своим фонариком в каждый кузов.
- Я боялся этого.
Он был не в настроении.
- Все признаки говорили о том, что, возможно, это не та пещера, - сказал Грумер.
Самодовольный немец, казалось, почти наслаждался его провалом.
- Тогда какого черта вы мне не сказали об этом тогда, в январе?
- Я тогда не знал. Звук радара показывал, что здесь было что-то большое и металлическое. Только в последние несколько дней, когда мы подобрались ближе, я начал подозревать, что это может быть ложный след.
Пол подошел:
- В чем проблема?
- Проблема в том, господин адвокат, что эти чертовы грузовики пусты. Ни хрена в них нет. Я потратил миллион долларов, чтобы найти просто три ржавых грузовика. Как я объясню это людям, которые прилетят сюда завтра, ожидая разбогатеть от своих инвестиций?
- Они знали о рисках, когда вкладывали деньги, - сказал Пол.
- Ни один из этих подонков не признает этого.
Рейчел спросила:
- Вы честно предупредили их о возможных рисках?
- Настолько честно, насколько можно, выбивая деньги.
Он с отвращением покачал головой.
- Господи Иисусе Всемогущий.
ГЛАВА XXXVII
Штодт, Германия Понедельник, 19 мая, 12.45 Кнолль бросил свою дорожную сумку на кровать и стал осматривать тесный номер. «Кристиненхоф» возвышался на пять этажей, его фасад был частично отделан деревом, его интерьеры дышали историей и гостеприимством. Он намеренно выбрал комнату на третьем этаже окнами на улицу, отказавшись от более роскошной и дорогой с окнами в сад. Его не интересовала обстановка, только местоположение, так как «Кристиненхоф» располагался прямо напротив отеля «Гарни», где остановился Вейленд Маккой со своей командой, заняв весь четвертый этаж.
