В полночь я повстречал в украшенной победными транспарантами гостинице "Бернард" Йо Зифферта. Очередной раз Зеппи рассказал об агонии последних 15-и кругов, после чего знаменитый швейцарский архитектор Тингли спросил: "Я уже было решил, что ты блефовал, чтобы сделать финал поинтереснее?" Хозяйка специально вытащила фондорфского кондитера из ванной, потому что Тингли хотел сделать своему другу сюрприз и подарить торт. На нем надпись "Arriva Joe". Из взбитых сливок и крыжовника выложен швейцарский крест.
Зифферт отпраздновал необычным сочетанием шампанского, торта, красного вина и шпика. Он так возбудился, что не смог (или не захотел) уснуть до четырех часов утра. Незадолго до того к нам еще подсел Грэм Хилл. "Привет фанатам", - поздоровался он, - "сегодня у меня были похожие проблемы, как у Йо. Тоже терял воздух, справа сзади, с 16-го круга. Поэтому я стал только пятым".
Самый лучший день года для BRM подарил и команде Brabham лучший результат в сезоне. Но перед Монцей все команды уже чувствовали новую опасность: Matra отказалась от Цельтвега, чтобы, наконец, довести до ума свою синюю 12-цилиндровую машину. А творческие перерывы во время напряженного сезона, как правило, приносят пользу, тем более что им было, над чем подумать.
Гран-при Италии
Еще до Гран Премио д'Италия большинство пилотов продлили свои договоры: Зифферт с BRM, Икс и Регаццони с Ferrari, Север с Tyrrell, однако Фиттипальди с Lotus еще нет, "хотя Чепмен всю неделю перед Монцей говорил мне: вот твой договор, подпиши, пока ты тут". Эмерсон колебался, но все же взял договор с собой в Монцу и Питер Уорр его ежедневно мягко подталкивал: "Доброе утро. Ты подписал?".
У Чепмена были веские причины не появляться в Монце. Чтобы не рисковать конфискацией со стороны прокуратуры, он не послал и Lotus 72, только турбинную машину. Она была заявлена багамской фирмой Колина, для маскировки окрашена в черно-золотой цвет, а обслуживающие ее механики надели застиранные темно-зеленые комбинезоны. Работающие теперь на другие команды бывшие механики Lotus, которые были здесь год назад, работали сгорбленно, испуганно, как в подполье.
Через год после Йохена самая быстряя духовка Европы - Монца - слегка изменилась: новая трибуна и больше пространства в Параболике, колючая проволока на решетках, чтобы удержать под контролем монцевские толпы и новый мост перед первой Лесмо, открытый мотоциклетным чемпионом Агостини и освященный священиком.
Когда Зифферт прибыл в мрачный парк автодрома, незадолго до конца неофициальной тренировки, Тим Парнелл сделал ему выговор, имея в виду КанАм: "Тебе надо раньше вставать, даже если ты теперь стал богачом". Стюарт показал второе, Крис Эймон первое время: сенсационные 1:23,9, которые единогласно зарегистрировали во всех боксах.
Не только Matra сильно изменилась, Крис тоже производил слегка модифоцированное впечатление. Свое открытое, почти нежное лицо с честными голубыми глазами он затемнил бородкой. Но изменился ли таким образом его имидж? Ведь после 66 Гран-при без побед Эймон считается самым большим неудачником Формулы 1. Тем более после победы Зифферта в Цельтвеге.
Крис Эймон: Я старею и устаю
Когда в 1963 году в Монте-Карло он впервые сел в машину Формулы 1, Кристофер Артур Эймон (родился 20 июля 1943 года) стал самым молодым гонщиком в Гран-при после довоенного француза Ги Молля, который дебютировал тоже 19-ти летним и тоже в Монте-Карло. Но Молль, который, как написал в своих мемуарах Энцо Феррари, "был, к сожалению, всего лишь кометой, пусть и незабываемой" - дебютировал победой в Гран-при. Эймону до сих пор не удалось победить, и часто его этим попрекают.
Одни говорят - у него есть безошибочный инстинкт выбрать в неправильное время неправильную машину. Другие: "Такие пилоты как Фанхио и Кларк, приводили даже плохую машину к финишу первыми". Есть победители, и есть неудачники, а Эймон просто "a looser, that boy". Однако все не так просто. И уже даже само сравнение с великими показывает, сколько уважения заслуживает Эймон. Он считается одним из самых лучших "natural drivers" нашего времени. В отличие от механиков за рулем типа Хилла, он талант от природы. Для многих даже - самый талантливый после Джеки Стюарта.
Насколько несгибаемым может быть Эймон, он доказал самое позднее в 1967, когда его путь к пилоту номер один в Ferrari прошел мимо огненной стены трагедии Бандини в Монако и обломков аварии Паркса в Спа. К концу сезона он, будучи надежным добытчиком очков, начал атаковать пилотов Lotus Кларка и Хилла. В 1968 и 1969 он должен был выиграть Гран-при. В Канаде он лидировал с минутным преимуществом, в Барселоне - в полминуты… но мелкие дефекты снова и снова останавливали его перед финишем. Однажды это был малюсенький болтик, который упал в масляный бак и по капле его опорожнил, в другой раз - расшатавшийся кабель, камень, попавший в радиатор или даже - как в Сильверстоуне в 1968 году - разбившиеся очки.
"С Эймоном вечно что-то случается!", - жаловался Форьери, не желая признавать, сколько уже раз Эймон, лидируя, ехал, смотря только на показания приборов: с тающей надеждой и растущим отчаяньем.
В конце 1969 года Крис покинул Ferrari. О том, каковы были настоящие причины, он однажды рассказал мне в ресторане аэропорта Найроби, где вентилятор дул нам в лицо горячий воздух. "Тогда я многое говорил, чтобы уйти. Что боялся, что вместе с миллионами от Fiat Ferrari потеряет свой особенный имидж. "The Old Man, you know" - и станет такой же, как Ford. Или то, что мне не нравилось, что Икс получит больше денег. Но это все были лишь отговорки. Я просто должен был уйти, порвать с Ferrari, потому что не мог себе позволить еще один плохой сезон".
Эймон последовал приглашению Matra, прилетел в Париж, "но не собираясь там подписать. Я даже не сел в кокпит". Так сбылось то, что Йохен уже давно предсказывал Крису: "Однажды ты кончишь лидером английской команды". В случае Эймона это был March.
Представлять себе, что случилось бы в 1970 году, если бы Эймон остался в Ferrari, не только глупо, но и гротескно. Ведь итальянцы обязательно хотели его оставить и даже ссылались на письмо, в котором Эймон в сентябре 1969 согласился подписать новый договор с Ferrari. Во-первых, я думаю что Эймон все же выиграл бы парочку Гран-при, а во-вторых, вряд ли бы взошла звезда Регаццони. Или, по крайней мере, не так стремительно.
"Увидишь, Ferrari выиграет в 1970 году Гран-при быстрее, чем March", - предсказал Энцо Феррари своему уходящему пилоту. Крис рассмеялся и предложил пари на один миллион лир. Проигравший нам известен: его зовут Эймон. Ferrari летела от победы к победе, а после бурного старта - в Мадриде он чуть не швырнул в Макса Мосли свой шлем и открыл собственный бокс - Эймону вскоре стало в March скучно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
