— Он обедал с Джиджи. Обожает ее стряпню, так что она пригласила его на ленч.
— И что?
Отец Генри сидел в качалке на крыльце, наслаждаясь холодным чаем, когда мимо дома очень медленно проехала машина. Он заметил, как пассажир пристально посмотрел в сторону крыльца. Минуты через две машина появилась снова. Отец Генри попытался рассмотреть номера, но они были замазаны грязью. Он посчитал, что это сделано специально. Встревоженный священник вошел в дом и встал у окна. И точно: вскоре машина снова проехала мимо. На этот раз один из парней вышел из машины и заглянул в почтовый ящик Джиджи. Святой отец выбежал во двор и приказал ему немедленно оставить ящик в покое и не вторгаться в частную собственность. Мужчина в ответ заорал, что ищет дом Прескоттов и добавил, что если эта баба Прескотт попробует водить их за нос, то очень об этом пожалеет. Они удрали, когда святой отец крикнул, что немедленно вызовет полицию.
— Так он позвонил в полицию? —допытывался Сэм.
— Нет. Он позвонил мне. Он давал слово всегда звонить сначала мне.
Сэму очень хотелось узнать, что заставило священника дать такое обещание, но решил подождать, пока Лайра немного успокоится. У нее и без того дрожали руки.
— Ты же знаешь, что никуда не поедешь без меня.
— Я предполагала, что Алек пришлет другого телохранителя.
— Я остаюсь до завтра. Потом ты получишь нового стража.
— Даже если буду у бабушки?
— Даже в этом случае.
— Ты расстроен, что пришлось остаться?
— Я никогда не расстраиваюсь, — фыркнул Сэм. — Небольшое изменение в планах, только и всего.
Лайра побежала наверх. Поскольку дома был полный шкаф ее одежды, долго укладываться не пришлось.
Сэм захватил сумку и ждал ее в гостиной. Лайра поспешила на кухню и бросила несколько шоколадных батончиков в наружный карман рюкзака.
— Все, поехали!
На дорогах были пробки, так что в Сан-Диего они тащились целую вечность. Нетерпение Лайры росло с каждой милей. Примерно через час позвонила бабушка.
— Лайра, дорогая, это Джиджи!
— У тебя все в порядке? — крикнула Лайра.
— Не волнуйся, все хорошо. Отцу Генри пришлось вернуться в церковь, но со мной Харлан Фишуотер, занят своей работой. Отец Генри велел ему остаться, пока не приедешь ты. Собственно, я считаю, что в этом нет необходимости. Я вполне способна сама о себе позаботиться.
— Джиджи, я уже еду и скоро буду у тебя. Пообещай, что не отошлешь Харлана до моего приезда.
— Честное слово. И все же не спеши. Тебе не о чем тревожиться. Я же сказала, что все прекрасно!
Джиджи отсоединилась, и Лайра устало обмякла на сиденье. Хотя она была рада, что бабушка не паникует, все же не могла не волноваться.
— Джиджи сказала, что можно не торопиться, — объяснила она Сэму. — Она сама может о себе позаботиться.
— Похоже, она женщина сильная, — одобрил Сэм.
— Так и есть, — согласилась Лайра и, немного подумав, добавила: — Сэм, тот странный человек сказал, что если эта баба Прескотт попробует водить их за нос, то очень об этом пожалеет. Должно быть, он имел в виду меня, не так ли? Те двое, что вломились в квартиру, что-то искали. И считают, что я отвезла это к Джиджи.
— Логично…
— Очевидно, они ищут что-то ценное, — продолжала Лайра. — По крайней мере для них.
— Но ты говорила, что у тебя нет ничего ценного, — напомнил он.
Лайра вдруг выпрямилась и всплеснула руками, словно ее осенило.
— Есть. Книги.
— Книги с дворовой распродажи?
— Да, они очень дорогие. Не знаю, сколько они стоят, но первое издание классика с автографом должно уйти за тысячи долларов Теперь мне все ясно. Они хотят вернуть книги.
— Но с чего они взяли, что они у твоей бабушки? — удивился Сэм.
— После распродажи я поехала в Сан-Диего… — пробормотала Лайра и тут же ахнула: — Господи, они следили за мной!
Глава 26
— Расскажи о своей семье, — попросил Сэм, лавируя между машинами.
— Разве в моем досье этого не было? И кстати, давно существует это досье?
— С самого погрома в твоей квартире.
— Вот как…
— Похоже, ты разочарована, — рассмеялся он.
— Тебе следует перестроиться на другую полосу.
Они приближались к повороту, ведущему к дому Джиджи, и Лайра потихоньку расслабилась. Вскоре она сама убедится, что с Джиджи все в порядке.
— Я уже рассказывала о семье. Два брата, бабушка, которая нас вырастила… что еще ты хочешь знать?
— Когда твои родители официально получили наименование «эти люди»?
— Когда пытались объявить бабушку недееспособной. Видишь ли, эти двое истратили все немалые деньги трастового фонда, те, что дед оставил единственному сыну. Теперь им приходится жить довольно стесненно. А это для них невыносимо. Что скажет общество?
— А ранчо?
— Дед оставил его мне и братьям.
— Чем же занимается твой отец? — поинтересовался он.
— Ничем. Встречается с друзьями и играет в гольф.
— Но они твои родители, и несмотря ни на что, ты их любишь, — констатировал Сэм, но в голосе слышался вопрос.
— Нет. Потому что они делают больно бабушке… и только из-за денег!
— А как относятся к этому твои браться?
— Джиджи и их вырастила, — улыбнулась Лайра. — Они никогда не позволят упечь ее в лечебницу. Как славно, что они на моей стороне! А ты, как единственный ребенок, должно быть, близок к родителям.
— Так и есть.
— Тебе в детстве не было одиноко?
— Временами. А тебе? Единственная девочка в семье.
— Мы с братьями дружили всегда. Правда, я доводила их до безумия, когда еще девочкой повсюду таскалась следом.
Ей вдруг страшно захотелось оказаться на техасском ранчо.
— У моей жены Бет тоже были братья и сестры.
Сэм впервые назвал имя жены, и Лайра попыталась определить, нет ли в его глазах грусти. Но Сэм улыбнулся при воспоминании о ее семье.
— Они тебя любили? — спросила она.
— Сестры — да. Братьям потребовалось больше времени. Мы были молоды, возможно, слишком молоды, чтобы пожениться, но три года были вместе.
Она сложила руки на коленях.
— Не важно, насколько вы были молоды. Она была твоей любовью.
— Да ты романтик! — усмехнулся Сэм.
Он был прав, но Лайра не считала, что это плохо. Что странного в желании найти единственную любовь?
— Кстати, о братьях… — начал Сэм.
— Да?
— С минуты на минуту они тебе позвонят.
— Почему?
— Двое агентов ФБР уже должны стучаться в их двери. Они конфискуют посланные тобой коробки.
— Пожалуйста, скажи, что эти агенты не проговорятся Оуэну и Куперу о взломе квартиры.
