Как бы еще раз на него взглянуть? Вот бы он остановился у какой-нибудь витрины. Но нет, не сбавляя скорость, он свернул за угол. Когда я вылетела следом, мужчина уже садился в «Вольво». Все, что я смогла сделать, это записать номер машины.
Человек уже уехал, а я все стояла и гадала. Надо рассказать нашим, посетила меня наконец светлая мысль. И я побежала в сторону дома. Но пара столкновений с беззаботно гуляющими туристами окончательно вернули меня с небес на землю.
Дура! Надо просто позвонить по телефону. Окончательно придя в себя, я отошла в сторонку и набрала номер Собинова.
– Да, Юлия Павловна? Простите, Юлия.
– Володя! Я кажется только что видела Мравинова! – клокоча от волнения, сообщила я.
– Рассказывайте, – хладнокровно скомандовал фээсбэшник.
Вот это выдержка, не то, что я, импульсивная идиотка. Сразу захотелось соответствовать. Взяв себя в руки, я постаралась, по возможности спокойно, изложить факты.
– Немедленно возвращайтесь, – приказал он, выслушав мой отчет.
– Есть. – Отключив телефон, я повернулась на девяносто градусов и, чеканя шаг, прямой наводкой направилась к дому.
Некоторые просто рождены, чтобы командовать, подумала я, энергично работая руками. Прямо держа спину и не снижая темпа, я через двадцать минут домаршировала до нашего штаба.
– Боец Таирова прибыл. Нет. Прибыла, – отрапортовала я главнокомандующему.
– Входите, боец, – усмехнулся Собинов.
Мы опять были одни.
– Где народ? – поинтересовалась я.
– Как обычно. Один спит, другой караулит. Я собирался ехать менять Сергея. Но теперь с поездкой придется повременить. Во-первых, шайка сегодня вышла на связь со своим работодателем. В двух словах речь шла о следующем: бандиты требовали, чтобы Мравинов заплатил им за работу. В ответ получили жесткий отказ, так как дважды, простите, трижды умудрились упустить вас. Пока работа выполнена не будет, они не получат ни копейки. Исполнители стали требовать увеличения гонорара, в связи с полученными тяжелыми увечьями и необходимостью оказания немедленной медицинской помощи. И в том, и в другом им было отказано. В результате почти получасовой торговли договорились о следующем: Мравинов заплатит им половину оговоренной суммы, вторую – после выполнения заказа. Разговор велся на повышенных тонах и в основном на жаргоне, смешанном с нецензурной бранью. Поэтому слушать вам не даю. Второе, Мравинов сейчас загнан в угол. В России его бизнес превратился в карточный домик, дунешь, и нет его. Мы взяли его за горло по всем направлениям. Назад ему дороги нет. Сейчас он живет на подкожные сбережения, на то, что было отложено на черный день. Деньги тают, надолго их не хватит. К тому же услуги такой оравы дармоедов стоят недешево.
У него есть сейчас два выхода, или он все сворачивает, ложится на дно и ведет тихую, незаметную жизнь со скромным достатком в стране подешевле. Или идет ва-банк и любой ценой убирает вас с дороги. Первый вариант не для него. Он будет биться до последнего. О нас он ничего не знает. Историю с мини-вэном ему не доложили. То ли побоялись, то ли сочли нашу машину случайно подвернувшейся на трассе.
Дальше. Наши действия. Попробуем выследить Мравинова и взять при передаче денег бандитам. Василий Никанорович сидит в клинике вплоть до окончания операции. Там он в безопасности. Никаких визитов, чтобы случайно не засветиться. Связь только по телефону. Ему истинную причину не объяснять, чтобы не сбежал.
– А как ему объяснить, почему он там должен сидеть?
– У него сотрясение, это не шутки. К тому же перелом двух ребер и многочисленные гематомы. По-моему, это достаточно весомые основания.
– А это правда?
– Правда.
– А почему мы не можем его навещать?
– Ну, например, вы отправились в Лугано на пару дней, с нашего, разумеется, согласия. Подальше от боевых действий. На самом деле вы будете сидеть дома. Ни шагу за порог, к окнам не подходить.
– Вы что, шутите?
– Какие уж тут шутки. Я только что объяснил вам ситуацию, чтобы вы поняли: Мравинов опасен как никогда. Поэтому, чтобы мне не пришлось запирать вас в прямом смысле слова, обещайте мне, из дома ни на шаг. Итак… – Он впился в меня пронзительным взглядом. Граф Дракула отдыхает. Их, что, специально учат так на людей смотреть?
Поерзав минуты две на стуле, я пообещала, причем искренне.
Побуравив меня еще минутку, чтобы убедиться в твердости моих намерений, он сообщил:
– Сейчас я уеду. Вы останетесь с Игорем. Читайте, вышивайте. Можете приготовить что-нибудь вкусненькое на ужин, – добавил он уже с улыбкой.
– Хорошо, – вздохнула я.
Ну вот, опять взаперти.
– А, кстати, – спохватилась я, – как они собираются искать нас на этот раз?
– Пока не знаю. Мы тоже думаем над этим вопросом. Все связи Василия Никаноровича проверены и находятся под контролем. Общается он сейчас только с двумя людьми. Сугубо по делу. О своем местонахождении никому не сообщал. Для всех – он во Франции. А вот с кем вы общаетесь?
– Только с семьей. Мама, папа, дети. Два раза сестре звонила. Но детей Василий отправил за границу. Но я никому не рассказывала, где мы. Сказала только, что в Швейцарии и путешествуем по стране.
– А точное местонахождение вы кому-нибудь говорили?
– Нет. Только когда из Люцерна уже уехали, я им сказала, что мы там были. Больше ни одного названия.
– Хорошо. Отдыхайте.
– Есть.
Владимир Кириллович, не заметив никакой иронии в моем ответе, отбыл.
Глава 38
Проснувшись на следующее утро и умывшись, я отправилась на кухню. Там шло совещание.
Владимир Кириллович с Сергеем сидели, склонившись над мобильником, и по громкой связи согласовывали свои действия с Игорем.
– Повтори еще раз, – скомандовал Собинов.
– Встреча назначена на семнадцать часов. На вокзале в зале ожидания. Мравинов сказал, сам его найдет.
– Хорошо. Ты остаешься на месте, вести его не надо. Мы с Сергеем будем на вокзале за час до них. Дальше договариваемся так: я веду Мравинова, Сергей страхует. Будем надеяться, тип, который придет за деньгами, своих подельников не бросит. Если удастся взять Мравинова по-тихому в пути, хорошо. Если нет, главное, выяснить, где он базируется. Тогда будем брать ночью.
– Ясно, – дружно ответили подчиненные.
– Оптимальный вариант – при посадке в машину. Он будет наиболее уязвим. Отбой. – И совещание прервалось. – Юлия Павловна! Давно вы здесь?
– Ну как вам сказать… – затруднилась я с ответом.
– То есть в курс дела вас вводить не надо? – усмехнулся Володя.
– Думаю, что нет, – подтвердила я.
– Ну что ж. Сегодня остаетесь за старшую. В случае непредвиденных обстоятельств связывайтесь с Игорем. Сейчас нам с Сергеем надо проверить оборудование и подготовиться к операции.
Они поднялись наверх, и до двух часов я их не видела. В два они спустились, пообедали и ушли одеваться.
Вниз спустились два туриста с фотоаппаратами на шее и видеокамерами в руках. Они снова превратились в итальянцев. Из дома отбыли на разных машинах.
Я осталась с нетерпением ждать новостей. Скрасить досуг мне помогла генеральная уборка. Хоть домик и без того был чистеньким и аккуратным, но домашняя работа, как ничто другое, помогает успокоить расшатавшиеся нервы.
Скоро пять. Они сейчас увидят негодяя, который весь последний месяц старается извести нас с Ползуновым всеми доступными способами.
Шесть. Ну где же они? Почему никто не звонит? Неужели им придется дожидаться ночи в засаде?
Дождусь семи и позвоню, решила я, меряя шагами гостиную. Но ждать семи не пришлось. Без двадцати семь на пороге появились Володя с Сергеем.
По их траурным лицам я сразу поняла, план провалился.
– Да говорите вы! – накинулась я на молча развалившихся на диване конспираторов.
Взглянув на меня исподлобья, Сергей покачал головой.
– Что? – теряя терпение, прокричала я.
– Он не появился, – ледяным голосом известил меня Собинов. – Ровно в пять Прилизанному, как вы его окрестили, позвонили и сообщили номер ящика в камере хранения багажа. Все. Пошел, взял, ушел. Мравинов на вокзале не появился. Просто и изящно. А деньги он мог и вчера туда положить.
– Хитрый гад, – прокомментировал Серега.
– И что делать? – упавшим голосом спросила я.
– Думать. Номер машины, который вы сообщили, мы пробили. Оформлена на постороннее лицо, скорее всего, не существующее. У вас с господином Ползуновым документов целая сумка. Думаю, и Мравинов не отстает, – поделился информацией Володя. – С этим закончили. Сергей, поезжай, смени Игоря. Мне надо подумать.
И они отбыли в разные стороны. Правильно мы сделали, что не стали волновать Василия. Дергался бы сейчас, психовал. А так пребывает в блаженном неведении.
Я уселась на диване, обняла подушку и, уставившись в одну точку, просидела до самого приезда Игоря.
Я думала о том, как выловить этого скользкого типа. Никаких светлых мыслей моя голова не рождала. Наоборот, они были одна глупее другой. Нанять добровольцев и прочесать город из конца в конец. Или раздать добровольцам его фото и запустить в город, спрашивая всех встречных, не знают ли они этого субъекта. Нет! Еще лучше! Сесть на лавочку на центральной площади и ждать, пока он сам меня не найдет и не задушит.
