Смит занимался наркотой и девочками. Но этот возникать не станет. После того как не стало Гурцула, он перебил на себя все его точки. И прибыль нарастил, и свой вес за круглым столом увеличил. Но в то же время Смит в какой-то степени зависит не только от Лени, но и от Чайхана. Ведь это Гоша «зачистил» Шмита.
Но Чайхана-то бояться нечего, он всецело на стороне Лени.
Собралась братва за столом и во главе – Леня Воротынцев. Он поднял руку, и в зале установилась тишина. Пора начинать.
Менты не дремлют, тем более в городе до сих пор работают федералы. Но зал чист. Его вдоль и поперек просканировали электронными детекторами, потом охрана руками прощупала все, за что мог бы зацепиться жучок. Нет ничего и не было. Окна зала на улицу не выходят, но все равно на них установлены стекла, с которых не снимешь звук никаким лазером.
Не прослушать ментам, о чем пойдет здесь разговор. И в зал так просто не прорваться. Охрана вокруг ресторана конкретная, пока ее пройдешь, Леня сто раз успеет свалить. Отец оставил ему не только свое место за этим столом, но и его тайну, о которой не знал даже Чайхан. А Гошу Яков Алексеевич любил. Не меньше, чем Леню, любил. Но Чайхан не было его сыном, поэтому не он здесь сейчас главный. А ведь хочется ему быть во главе угла. Хочется, но он умеет это скрывать.
Леня не должен был подниматься со своего места. Отец никогда так не делал, когда начинал речь. Да ему и не нужна была трибуна, он и без того возвышался над всеми.
А вот как смотрится Леня на его месте? Хотелось надеяться, что так же. Но все-таки он не решился начать разговор сидя. Поэтому поднялся сам и заставил это сделать всех остальных, предложив почтить минутой молчания светлую память своего отца. А когда все сели, остался стоять.
– Гурцул нанес нам подлый удар в спину, но мы выстояли, братва, – сказал он. – Потеряли нашего отца, но выстояли…
– Это ты хорошо сказал, брат, – неожиданно перебил его Чайхан. Леня сурово глянул на него, но тот даже бровью не повел. – Яков Алексеевич был нашим отцом. И нам надо сделать все, чтобы найти и покарать его убийцу.
– Убийцу мы нашли. И покарали.
– Кого мы покарали, Гурцула?
– А разве не он заказал моего отца?
– Нашего отца, Леня. Нашего.
Воротынцеву очень не нравился этот разговор, но ведь он принял вызов и должен был, что называется, держать базар.
– Гурцул заказал нашего отца. Я так понял, это вызывает у тебя сомнения?
– Да нет, сомнений нет, заказ был реально.
– Так в чем же дело, Гоша? Чего ты здесь воду мутишь?
Леня недовольно смотрел на Чайхана. Не ждал он от него смуты, но получил. И неизвестно, к чему все это приведет. Ведь есть грех за душой. Большой грех.
– Обхитрил ты, Леня, Кирьяна. Конкретно обхитрил. Увел отца от удара… – с жесткой насмешкой смотрел на него Чайхан. – Облажался Кирьян, облажался. Зато ты не облажался.
Братва внимательно слушала его, не перебивала. Всем интересно, чем закончится этот смахивающий на перепалку разговор.
– Да нет, облажался, – со злостью посмотрел на Чайхана Леня. – В ловушку мы попали.
– Кто – мы?
– Отец попал. И я с ним. Ты знаешь, как все было.
– Да, но ты почему-то жив. Яков Алексеевич в машине сгорел, а ты живой.
– Я не понял, это что, предъява?
– Предъява, – поднимаясь со своего места, жестко отчеканил Чайхан. – Причем конкретная.
Он подал знак, и в зал привели Солоуха. У Лени мозг в голове содрогнулся, когда он увидел его, и звездочки перед глазами запрыгали.
С Мишей Солоухиным он сдружился, когда служил в армии. Пуд соли с ним съел. После армии в Крым к нему пару раз ездил, дома у него гостил.
Миша по штатному расписанию был гранатометчиком. Причем стрелял он как бог. Потому Леня и выписал к себе в Гордынск старого друга. Втайне от всех выписал. С жильем проблему решил, с бизнесом помог. Про запас он Мишу держал, на всякий пожарный случай. А не так давно загорелось…
Все чисто Миша сделал. Исполнил заказ и уехал в Крым. И совсем непонятно, как Чайхан его вычислил.
– Узнаешь? – кивнув на Солоуха, спросил Гоша.
– Миша, ты откуда взялся? – пытаясь унять дрожь в голосе, проговорил Леня.
Не похоже, что Солоуха били: ни синяков на лице, ни ссадин. Правда, вид у него потерянный, голова вжата в плечи, в глазах животный страх. Но, возможно, и сам Леня сейчас выглядел немногим лучше.
– Из Крыма приехал, – ухмыльнулся Чайхан. – Якова Алексеевича грохнул, и домой, в отпуск. Да, Миша, так было?
Солоухин жалко кивнул.
– А кто тебе заказ на Якова Алексеевича сделал? – не унимался Гоша.
Миша взглядом показал на Леню и дрожащим голосом озвучил его имя.
– Кто – я?! Я заказал своего отца?! – взвыл от возмущения Воротынцев.
Он обвел взглядом всех, кто сидел за столом, в надежде, что братва поднимется и порвет изменников. Но братва ждала объяснений.
Леня глянул на своих телохранителей, но в зале, помимо них, появились еще и люди Чайхана. Судя по всему, Гоша предпринял все меры предосторожности. Телохранители Воротынцева готовы были защитить своего босса, но смогут ли они это сделать?
– Да, ты заказал нашего отца! – конкретно предъявил Чайхан.
Братва загудела, требуя объяснений.
– Ты, Леня, заказал, а твой армейский кореш Миша его исполнил.
– Миша, я заказывал тебе своего отца? – простонал Воротынцев.
– Да, ты, Леня, ты заказал мне своего отца, – вздохнул Солоухин.
– И кто тебе поверит, Миша? Ты же все врешь! Не было такого!..
Леня с ужасом смотрел на Гурьяна. На губах этого доморощенного вора играла злорадная ухмылка. Недолюбливал его Гурьян, а тут вдруг появилась такая возможность унизить его. И Колос будет рад свести с ним счеты.
Воротынцев посмотрел на Клима, который должен был поддержать его по-любому, но тот рассматривал авторучку, которую крутил в своих руках. Не спешил он выручать своего босса. Капитос тоже не рвался на помощь.
– Было. Все было, Леня, – жал на всю катушку Чайхан. – Яков Алексеевич не родной тебе отец, он тебя усыновил, человеком сделал. А ты какой монетой ему отплатил? И ради чего? Ради того, чтобы занять его место?
– Я… Я не заказывал своего отца! Я не мог этого сделать! – Для пущей убедительности Леня скрестил на груди ладони, но это не произвело на братву никакого эффекта.
Братва поверила в его виновность и требовала крови.
– А я вообще не понял, почему место Воротына занял его сынок? – противным чавкающим голосом спросил Колос. – Почему не было схода?
– Он сам себя на это место назначил, – усмехнулся Чайхан. – А сход мы собрали, будем решать.
– Да сход собрали, – кивнул Колос. – И все равно вопрос на клапан давит. Почему Леня самоназначился? Потому что чистый бизнес за ним, да? А почему он за ним? Потому что Воротын ему наследство оставил? Так не было никакого наследства. Воротын, Царствие ему Небесное, мог всем владеть. Он большой человек, он все мог. Но владел-то он всем, что всей братве по праву должно принадлежать. Казино, кабаки, все дела – это на «общаковые» деньги поднималось. Леня поднимал, не вопрос, но на «общаковые» деньги.
– Там не все на «общаковые» деньги, – мотнул головой Леня.
Он вдруг решил, что у него есть возможность уйти от объяснений за смерть отца. Сейчас он зациклит разговор на деловые разборы, затем бросит братве реальную кость из скелета своего бизнеса, а затем предложит кандидатуру Клима на свое место. Завяжутся споры, начнутся выяснения… Смит не прочь занять место Чайхана, Гурьян мог бы стать большим боссом. Они-то и навалятся на Гошу, втопчут его в грязь. И еще обвинят в том, что он заставил Мишу пустить им тут всем пыль в глаза. Да Леня и сам обвинит его в этом. Дескать, Чайхан сам на место Воротына метит, потому и устроил здесь мистификацию на его костях…
– Разберемся! – метнул в него молнию-взгляд Колос. – Мы со всем разберемся. И расклады дадим, и постанову сделаем. Но сначала с тобой, пацан, надо разобраться!
– А чего со мной разбираться? Я на своем месте! Это Чайхан на мое место лезет! Потому и скормил вам тут лажу! А вы схавали ее как лохи! Неужели не ясно, что Чайхан на моем горбу в рай въехать хочет!
– А кто тебе, Леня, сказал, что я на твое место лезу? – возмущенно спросил Чайхан. – Мое дело – за Воротына с тебя спросить. Я и человека нашел, которому ты нашего отца заказал, и расколол его, и тебе предъявил. Я предъявил, а ты ответить должен.
– Ответить, – кивнул Колос.
– Ответить, – постановил Гурьян.
– Ответить, – вторил им Смит.
Клим промолчал, но на его помощь рассчитывать не приходится. Он еще не против Лени, но уже не за. И с Капитосом тот же расклад.
– Да не заказывал я своего отца! Миша, скажи, что Чайхан тебя запугал!
Но Солоух лишь опустил голову.
Колос подошел к нему, взял его за подбородок, приподнял голову и заглянул ему в глаза:
– Ты убил Воротына?
– Да, Леня сказал…
Колос презрительно глянул на него и тем же взглядом окатил Воротынцева.
