– О, боги, боги, неужели каждый настоящий еврей всегда отвечает вопросом на вопрос! – Фанни выудила из сумки сигарету, наклонилась над столом, и Даниэль дал ей огня. – Я знакома с вашей работой и считаю, что вы можете стать самым интересным автором сочинений о гурманской кухне после князя Курнонски. Но если вы будете порхать по всей Европе, не имея продуманного плана кампании, это не поможет вам достичь желаемой цели.
Даниэль улыбнулся.
– И что же это за цель?
– Дорогой, вы же должны понимать, что журнальная писанина – это тупик. Знаете, где место вашим сочинениям?
– Не в газетах?
– В книгах, дорогой. Это должны быть книги. В твердых переплетах для истинных ценителей, в бумажной обложке для остальных. Люди, любящие хорошую еду, как правило, любят книги. Это доказано наукой.
– Зачем вы мне все это говорите, Фанни? Вам-то что за дело?
– Закажите еще кофе, и я вам расскажу.
Он сделал знак официанту.
– Во-первых, – в зеленовато-карих глазах Фанни плясали огоньки, ее рыжие кудряшки подрагивали, – я уже некоторое время за вами наблюдаю и считаю, что у вас есть шансы на успех. У меня нюх на такие вещи. – Она улыбнулась. – А во-вторых, я думаю, мы с вами поладим.
Даниэль поднял свой бокал.
– Со вторым пунктом я согласен.
– Не будьте таким осторожным, Дэн! Это раздражает. Нет ничего отвратительнее ложной скромности. Вы прекрасно знаете, что у вас есть талант и вам хватит сообразительности понять, что самостоятельно вам карьеры не построить. – Фанни бросила на него долгий, пристальный взгляд. – Что вы вообще здесь делаете?
– Пишу для «Пари-матч», вы же знаете.
– Я спрашиваю, что вы делаете в Европе, почему живете на чемоданах, почему кочуете из отеля в отель? У вас совершенно необыкновенный выговор, но в нем чувствуется изрядная доля американского акцента. Вы жили там какое-то время. Почему вы вернулись в Европу?
Даниэль напрягся.
– У меня есть на то свои причины.
– Которые меня совершенно не касаются, верно?
– Верно. – Официант разлил свежий кофе по чистым чашкам и удалился. – Вы так и не объяснили, в чем состоит ваше предложение.
– Скажите, Дэн, – она сбросила пепел с сигареты, – какого вы мнения о нынешних путеводителях по ресторанам?
Он не ожидал такого вопроса, но ответил довольно уверенно:
– Весьма низкого обо всех, за исключением «Мишлена».
– Вы правы, – Фанни затушила сигарету, – «Мишлен» занимает совершенно исключительное положение, но я считаю, что на рынке найдется ниша еще для одного первоклассного путеводителя, иного по своему характеру.
– Есть и другие.
– Вы сами сказали, что придерживаетесь невысокого мнения о них, и в любом случае я задумала нечто особенное.
– В каком смысле?
Глаза Фанни не отрывались от его лица.
– Ваш стиль, Дэн, имеет двоякую ценность: краткость в сочетании с выразительностью. У меня сложилось впечатление, что вы умеете здраво судить, обладаете хорошим вкусом и способностью создавать тексты, от которых у читателей слюнки текут. – Она помолчала, по-прежнему не спуская с него глаз. – Хотите помочь мне создать бестселлер?
Даниэль в замешательстве откинулся на спинку стула. – Бог мой, Фанни, это совершенно безумная идея! Я… – Он попытался собрать воедино разбегающиеся мысли. – Мне потребуется время на размышление.
– А вы что же думали: что я заставлю вас подписать контракт не сходя с места? Разумеется, вам нужно все обдумать… или вы считаете, что я буду иметь дело с дураком? – Она вытащила еще одну сигарету, и Даниэль машинально ее зажег. – Просто постарайтесь избавиться от этой вашей дурацкой осторожности, или нерешительности, или боязни, ну, словом, я не знаю, в чем там у вас проблема.
Глядя на удивительную женщину, сидевшую напротив него, Даниэль вдруг вспомнил, как несколько лет назад, сидя в своей крошечной квартирке в Йорквилле, впервые подумал о фирме обслуживания. Те же чувства охватили его сейчас… словно открылся кран, из которого вместо воды полилось горячее, вскипающее пузырьками возбуждение…
– Итак? – мягко напомнила Фанни.
Даниэль выпрямился на стуле. Его глаза блеснули, губы решительно сжались.
– Я могу сказать только одно, Фанни.
Он взял свой бокал с коньяком и взглянул на свет сквозь янтарную жидкость.
– Вы приняли решение, – тихо сказала она.
Даниэль с улыбкой заглянул ей в глаза:
– Да.
24
Даниэль извлек книгу из многочисленных слоев белой папиросной бумаги и взвесил ее на ладони. Это было особое издание, которое Фанни заказала для него в подарок: с золотым обрезом и золотым тиснением на переплете, сделанном вручную из светло-бежевой телячьей кожи. Он медленно поднес книгу к лицу и вдохнул удивительный, ни на что не похожий запах кожи, потом с незнакомым ему чувством волнения открыл книгу и уставился на титульный лист.
СТОУН. ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО ПАРИЖУ ДЛЯ ГУРМАНОВ
Неужели это все-таки правда – то, что говорят о книгах и бессмертии? В эту минуту он не сомневался в их справедливости. А если так, значит, в эту минуту увековечивалось имя Дэна Стоуна, а Даниэль Зильберштейн уходил все дальше в темные закоулки памяти.
– Дэн? – Голос Фанни вернул его к действительности.
– У меня просто нет слов, Фанни. – Он покачал головой. – Это бесподобно, и я действительно не нахожу слов.
Она заглянула ему через плечо.
– Фронтиспис выглядит отлично, ты так не думаешь?
– Конечно. – Даниэль горделиво улыбнулся, как человек, только что ставший отцом. – Все еще не могу поверить, что ты заставила его это сделать, Фанни.
Фронтиспис был репринтным изображением иллюстрации, созданной для книги Сальвадором Дали в виде особой любезности специально для Фанни. Великий художник написал натюрморт: розовый омар, сочный кусок сыра «Шатобриан», луковица, изображенная с такой скрупулезной точностью, что с книжного листа, казалось, исходил ее запах, и два бокала – один с запотевшими от холодного белого вина стенками, другой с красным вином, горящим, как рубин. Разумеется, Дали не мог не привнести в картину свойственной ему «сумасшедшинки»: все эти деликатесы помещались внутри человеческого желудка. Однако под рукой мастера гротесковая фантазия приобрела удивительное очарование. Оригинал картины, любезно подписанный автором, висел в кухне парижской квартиры Фанни.
Даниэль и Фанни образовали слаженную команду. Все, что от него требовалось, – это поставить свои дегустаторские способности и владение пером на службу новому, теперь уже официально зарегистрированному партнерству «Харпер и Стоун». Обо всем остальном заботилась Фанни.
