Бернис обмахивалась обеими руками и смотрела на потолок кареты, недовольно поджав губы. Ее скорбный вид и маленькая армия имбирных человечков, разбросанных по сиденьям и полу, застрявших в шторах и даже лежавших на коленях старушки, развеселили Аристу.
— Ты была права, Бернис, — сказала она. — Пряники меня и в самом деле подбодрили.
Фанен показал рукой в сторону человека в камзоле из коричневой замши.
— Видишь его? — спросил он Аристу. — Это сэр Энден, возможно, величайший из ныне живущих рыцарей после сэра Бректона.
После целого дня тряски в карете, от которой Аристу клонило в сон, принцесса решила скрыться от Бернис в лагере Пикерингов. Мовин и Фанен жили вдвоем в элегантном шатре, украшенным золотыми и зелеными полосами. Они установили его на восточной окраине главного лагеря.
И теперь все трое сидели под балдахином с фестонами, натянутым между двумя высокими деревянными шестами. Слева развевался штандарт дома Эссендонов — золотой сокол на красном поле, справа — флаг дома Пикерингов, золотой меч на зеленом поле. Однако по сравнению с большинством дворянских шатров их пристанище выглядело довольно скромно. Некоторые палатки напоминали миниатюрные замки. Чтобы их воздвигнуть, требовалось несколько часов и многочисленная прислуга. Пикеринги путешествовали налегке и перевозили все необходимое на своих жеребцах и паре вьючных лошадей. У них не было столов или стульев, и Ариста в своем простеньком платье растянулась на холщовой подстилке. Бернис хватил бы удар, если бы она это увидела.
Ариста не имела ничего против такого отдыха. Она была рада вытянуть ноги и просто полежать под открытым небом. Это напоминало ей о Летних играх, когда они были детьми. Ночью взрослые уходили танцевать, а дети лежали на южном холме в замке Пикерингов на Дрондиловых полях, пересчитывая падающие звезды и светлячков. Они собирались все вместе: Мовин, Фанен, Алрик и даже Ленара. Тогда сестра мальчиков еще не вела себя как важная леди. Ариста вспомнила прохладный ночной ветерок, мягкую траву под босыми ногами, россыпь звезд над головой и оркестр, который играл вдалеке «Калиду Портмор», народную песню провинции Галилин.
— А вон того великана в зеленом камзоле видишь? Это сэр Гравин, он искатель. Работает в основном на церковь Нифрона. Ну знаешь, ищет артефакты, сражается с чудовищами, все в таком духе. Он считается одним из величайших искателей приключений в мире. Он из Вернеса. Это рядом с Делгосом.
— Фанен, я знаю, где находится Вернес! — воскликнула Ариста.
— Точно, ты должна все это знать, — сказал Мовин. — Ваше превосходительство госпожа посол! — Старший Пикеринг, не вставая, отвесил замысловатый поклон.
— Смейся-смейся, но погоди, — пригрозила ему Ариста. — Ты свое еще получишь. Однажды ты станешь графом, и веселье на этом закончится. У вас появятся обязанности, господин Мовин.
— А у меня нет, — печально сказал Фанен.
Не будь Фанен тремя годами младше Мовина, братья вполне могли бы сойти за близнецов. Все Пикеринги отличались ярко выраженными фамильными чертами: у обоих братьев были угловатые лица с острыми подбородками, густые темные волосы, сверкающие белые зубы, узкие талии и широкие плечи атлетов. Фанен был немного стройнее и чуть пониже ростом и в отличие от Мовина, у которого на голове всегда творилось черт знает что, тщательно следил за своей прической.
— Поэтому ты должен победить, — сказал брату Мовин. — И ты, разумеется, победишь, потому что ты Пикеринг, а Пикеринги никогда не проигрывают. Глянь вон на того парня, — обратился он к Аристе. — У него нет шансов.
Ариста даже не шевельнулась. Полночи Мовин, указывая на того или иного соперника, рассказывал им, почему Фанен непременно одолеет его, а основанием для таких выводов служили походка человека или его манера носить меч. Ариста не сомневалась, что он прав, но уже порядком устала это слушать.
— А что за приз будет на этих соревнованиях? — спросила она.
— Пока не говорят, — пробормотал Фанен.
— Скорее всего золото, — сказал Мовин. — В виде какой-нибудь награды. Но ценность не в этом, а в престиже. Как только Фанен получит этот трофей, он сделает себе имя. У него уже есть имя Пикеринга, но титулов пока нет. А когда появятся, откроются и новые возможности. Конечно, могут наградить и землей, тогда он будет обеспечен на всю оставшуюся жизнь.
— Надеюсь. В монастырь я точно не хочу.
— Ты все еще пишешь стихи, Фанен? — спросила Ариста.
— Давно уже не писал.
— Хорошие были стихи. По крайней мере, насколько я помню. Ты раньше все время писал. Что случилось?
— Он предпочел поэзию меча. Она послужит ему куда лучше, чем перо, — ответил за брата Мовин.
— Кто это? — спросил Фанен, указывая в сторону.
— Это Рентинуал, — ответил Мовин. — Самопровозглашенный гений. Представь себе, он притащил с собой какое-то большое хитроумное изобретение.
— Зачем?
— Говорит, для состязаний.
— А что он изобрел?
Мовин неопределенно пожал плечами:
— Не знаю, но это нечто ужасно громоздкое. Он прячет его под холщовым полотном и вопит, как девчонка, каждый раз как тележка подскакивает на ухабе.
— Скажи-ка, а это не принц Рудольф?
— Где? — Ариста вскинула голову и приподнялась на локтях.
Мовин усмехнулся:
— Шучу. Алрик рассказал нам о вашем… недопонимании.
— А ты знаком с Рудольфом? — спросила Ариста.
— Вообще-то да, — сказал Мовин. — Повстречавшись с ним, даже осел удивится, отчего это у них имена одинаковые. — Фанен и Ариста расхохотались, а вслед за ними и сам Мовин. — Настоящий болван, и я был бы жутко расстроен, если бы мне пришлось всю жизнь ходить перед ним на задних лапках. Честное слово, Ариста, удивляюсь, как ты не превратила Алрика в жабу или во что-нибудь подобное.
Ариста тут же перестала смеяться.
— Что ты сказал?
— Ну, ты понимаешь. Наложила бы на него заклятие. Провел бы он недельку в виде лягушки… Что с тобой?
— Ничего, — сказала она, переворачиваясь на живот.
— Эй, послушай, я ничего такого не имел в виду.
— Все в порядке, — солгала она.
— Я просто пошутил.
— Первая шутка была удачнее.
— Ариста, я знаю, что ты не ведьма.
Наступила долгая неловкая тишина.
— Извини, — пробормотал Мовин.
— Наконец-то догадался, — буркнула Ариста.
— Могло быть и хуже, — вставил Фанен. — Алрик мог бы выдать тебя за Мовина.
— Это вообще был бы кошмар. — Ариста перевернулась и села. Мовин бросил на нее полный обиды и удивления взгляд. Она покачала головой. — Я просто хотела сказать, что это почти как выйти замуж за брата. Я всегда считала вас частью семьи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
