В общем дело Макашарипова живёт и процветает. Почти каждую ночь в Махачкале гремит взрыв. На помощь местной милиции прислали их коллег со Ставрополья и Калмыкии. Только до «победы над террором» ещё далеко. На днях глава Госсовета РД Магомедов с помпой объявил по телевидению о новом генеральном наступлении на террористов. Ночью того же дня, словно в ответ на слова главы республики, в районе Кизилюрта был подорван и пущен под откос пассажирский поезд «Махачкала — Астрахань». В отсутствие жертв, о чём поспешно сообщили СМИ, верится с трудом.
Конечно, не все взрывы, диверсии и громкие убийства в Дагестане организованы ваххабитами. За многими из них скрываются либо криминальные разборки, либо борьба этнических кланов за власть. Убивают своих конкурентов в борьбе за чиновничьи кресла и коррупционные доходы. Пострадавшие от милицейского беспредела мстят своим личным врагам из органов (кстати, в начале лета в Махачкале прошёл митинг матерей, чьи дети пострадали от садистских пыток в ментовских застенках; об этом не посмело сообщить ни одно СМИ). Ходят слухи, что глава Госсовета долгое время негласно потворствовал ваххабитам, чтобы выбить из Москвы новые дотации на борьбу с ними и доказать свою незаменимость перед лицом ваххабитской угрозы.
В дагестанской прессе гуляет версия, что за убийством министра Арухова стоят вовсе не исламские экстремисты. Дело в том, что в свете аваро-даргинского противостояния Арухова, как представителя малочисленной дагестанской народности, общественность могла воспринять третьим кандидатом на грядущих президентских выборах. За него, в принципе, могли проголосовать многие: и те, кто устал от лжи и коррупции республиканского правительства, и те, кто видит в притязании на власть аварских кланов попытку установления диктатуры одного народа.
В общем, линия фронта в Дагестане проходит не только как «власть — ваххабиты». Здесь есть третий фактор — этническая борьба за руководство. Ваххабитскую карту в своих интересах используют и те, и другие. Сейчас, когда очень многие недовольны и Госсоветом, и кровавым террором боевиков, обстановка для аварских кланов складывается благоприятная. Прошлогодние угрозы мэра г. Хасавюрта Умаханова устроить в Махачкале «цветную революцию» теперь могут обрести под собой почву. На социальный протест уповают и ваххабиты (среди них, кстати, преобладают те же аварцы и даргинцы), щедро финансируемые из саудовских неправительственных фондов. Народ в массе их не поддерживает, но и активно сопротивляться вряд ли будет…
Отдельно хочется сказать о событиях в станице Бороздиновской в Чечне, которые стали наглядной иллюстрацией на тему «братских взаимоотношений дагестанского и чеченского народов», о котором столько трубили в прессе и на телеэкране. Русские в этой терской станице были почти полностью вырезаны чеченцами ещё при Дудаеве, теперь она в массе населена аварцами — переселенцами из Дагестана. Однако чеченцы, уничтожив терских казаков, принялись и за дагестанцев. «Это — наша земля! Сули (т. е., аварцы), убирайтесь отсюда. Вам здесь не жить», — шипели чеченские женщины и подростки аварцам на протяжении последних лет. 4 июня в Бороздиновскую вошёл батальон спецназа ГРУ «Восток», укомплектованный чеченцами под командованием известного работорговца и бандита Сулима Ямадаева. Зачистка мгновенно превратилась в этническую чистку. Чеченцы собрали всех аварцев в станице, под дулами автоматов положили их лицом в грязь под дождём, избивали и издевались над ними. Потом позволили уйти тем, у кого отец либо мать были чеченцами. После этого боевики в военной форме сожгли несколько домов и увели с собой одиннадцать аварских жителей станицы. Уцелевшие в ужасе бежали в Дагестан и разбили палаточный лагерь под Кизляром.
Уговаривать беженцев вернуться назад съехалось всё руководство Дагестана и Чечни. Дагестанскому руководству ничего не стоило обустроить беженцев в республике, однако в политических целях оно сознательно этого не делало, предлагая бороздиновцам вернуться назад. Вероятно, таково было указание из Кремля, дабы в очередной раз создать иллюзию отсутствия национальных конфликтов на Кавказе. Русские жители Бороздиновской (их там осталось около 20 семей), несмотря на смертельную опасность, так и остались в Чечне. В Дагестане у них никого нет, бежать не к кому и некуда. Брошенные дома мгновенно были бы заняты чеченцами, и русские станичники оказались бы бомжами на просторах России.
Аварцы, поверившие клятвенным заверениям чеченского руководства в безопасности и попытавшиеся вернуться, вскоре вновь оказались в палаточном лагере. Чеченцы их запугивали, под угрозой смерти требовали отказаться от показаний, данных следователям военной прокуратуры. Излишне говорить, что одиннадцать похищенных бороздиновцев домой не вернулись. Никто не сомневается, что все они были убиты, а трупы сожжены. Руководство Чечни по-прежнему отрицает причастность Ямадаева и батальона «Восток» к этнической чистке. Апогеем театра абсурда стало возбуждение уголовного дела на станичного милиционера за то, что, по мнению прокуратуры Чечни, «не воспрепятствовал противозаконным действиям неизвестных». Так и не дождавшись помощи от дагестанского правительства, бороздиновцы заявили, что собираются переехать в Россию, в Пензенскую область.
Конфликт на этнической почве произошёл и в Дагестане. Чеченцы, заселившие село Новосельское и изгнавшие из него представителей всех остальных национальностей, развернули террор в отношении аварцев, проживавших в соседнем Моксобе. Действовали по отработанной «чеченской» схеме: запугивали, угрожали, постоянно нападали, будучи в численном большинстве избивали аварских детей и подростков, требовали оставить свои дома, обещая повторить бороздиновский вариант. Толпа чеченцев устроила погром в Моксобе. В результате были сильно избиты и попали в больницы несколько человек, в том числе и глава сельской администрации. К аварцам приехало подкрепление из горных районов, в результате чего был предпринят ответный рейд в Новосельское. Получив отпор, чеченцы несколько утихомирились, но очаг напряжение по-прежнему сохраняется.
Таковы кавказские реалии. Местное чиновничество ворует и строит дворцы, этнические кланы дерутся за власть, свирепствуют чеченцы, милиция охотится за ваххабитами (хотя, часто бывает наоборот), взрывы, вооружённые стычки и убийства. Одна часть дагестанцев усиленно пытается жить в соответствии с религиозными канонами, другая часть не менее стремительно вестернизируется и разлагается, хватая вершки европейской цивилизации, а третья — просто торгует, ворует и спекулирует, особо не задумываясь о завтрашнем дне…
Игорь Бойков, г. Махачкала
Певчие
«Лимонка» № 310, декабрь 2006 г.
Мусульмане просыпаются рано. Без двадцати шесть махачкалинское радио «Прибой», на которое настроен наш радиоприёмник, заводит утренний азан (молитву). Правоверные, подъём! Кто долго спит, тот шайтану угождает. Минут через пять местный чеченский мулла спешит поднять своё село. В морозном воздухе, над Энгиноем и палатками псковской дивизии разносится его торжественное, мощное пение. На фоне заснеженных гор это смотрится очень впечатляюще. Наверное, здорово знать, что в эти минуты миллионы твоих единоверцев во всём мире, как один человек, просыпаются и произносят богоугодные слова: «бисмилла… иншалла…»
Обычно я тоже не пропускал это время. Вылезал из спального мешка и садился у печки, глядя на огонь. Тихо кругом, только радио бормочет. Все спят. Армейский дурдом начнётся позже. Сидишь и думаешь обо всём. Что до конца командировки осталось немного. Что письмо Лимонову в Лефортово опять забыл отправить. Что у БМД (боевой машины десанта) первой роты сегодня надо будет двигатель поменять. Тишина…
Внезапно со стороны сапёрной роты раздались какие-то странные звуки. Что-то среднее между скулёжем побитой собаки и овечьим блеянием. Я прислушался. Голоса вроде русские. И слова тоже чем-то знакомы. «Россия священная наша держава…» Точно! Гимн гундосят. Что это на них нашло? Я вышел из палатки. «Да залетели они вчера. Кэп (командир полка) несколько «бычков» в их палатке нашёл, да ещё по мелочи там всякое… Вот ихний ротный и выслуживается. Вчера целый день палатку с места на место перетаскивали, а теперь гимн запели» — пояснил ситуацию наш часовой.
Да-а, причина уважительная. Займёт рота последнее место и выделят ей «боевых» меньше всех. Или вовсе не дадут. Части офицерских доходов как не бывало. Надо стараться, грехи замаливать. Но не самим же петь, позориться! И прапорщикам в падлу… Да и солдат, которые характером покрепче, не заставить. Вот и блеют одни «слоны». Жалобно так…
Чечены в ауле, поди, обхохотались. Что такое? Они ещё флаг подымают! Во комики! С американцев пример берут. Те, по фильмам, каждое утро так выдрючиваются. Да ещё руку к сердцу прикладывают, будто мотор шалит. Только у американцев «шакалы» тоже поют. И сержанты. «Слонов» в таком случае и пинать не надо — сами запоют с превеликим удовольствием. Великая вещь — свой флаг. Когда-то и мы его имели. В России же всё наоборот — кричат о «патриотизме» одни, петь заставляют других.
