князя Петр решился купить у него довольно большое место для церкви и монастыря по берегу озера; князь приказал протянуть вервь вокруг выбранного места, и Петр потребовал, чтобы выкопали ров, «как бывает в Орде, чтобы не пропало то место». Затем царевич начал класть в вырытом рву монеты, вынимая их из мешков апостольских и кладя девять серебряных, а десятую золотую; так клал он по всему протяжению рвов, а монеты, к изумлению и ужасу князя, не истощались. Целый воз денег достался князю, который принял их как благословение апостольское, и несколько дней щедро раздавал милостыню бедным. На отведенном месте построен был храм в честь святых апостолов Петра и Павла, и при нем основалась обитель иноков.
Сам царевич остался мирянином, но был молчалив, всегда занимаясь в душе то молитвою, то размышлением о вечности. Святой Игнатий и князь, опасаясь, как бы царевич не удалился в Орду, предложили ему вступить в брачную жизнь, и Петр согласился. Невестою себе он выбрал дочь ордынского вельможи, поселившегося в Ростове. Святой Игнатий сам венчал его; а князь побратался с ним, и святитель укрепил это душевное братство их церковною молитвою. На земли, предоставленные храму и царевичу, князь Борис выдал грамоты16. Петр прожил в супружестве много лет, имел детей, оставаясь отцом всех бедных и несчастных, пережил и князя, нареченного брата, и святого Игнатия17. В глубокой старости, овдовев, он принял монашество в основанной им обители и мирно перешел ко Господу, Которого возлюбил, и погребен в построенной им церкви. Это было, вероятно, около 1290 г.18
Между князьями русскими, современными преподобному царевичу Петру, были также замечательные подвижники благочестия.
Благоверный князь Роман Угличский был сыном князя Владимира, получившего Угличский удел от родителя – великого князя Константина Всеволодовича в то же время, когда братья его, святые Василько и Всеволод, получили Ростов и Ярославль. Блаженный Роман вступил в управление княжеством в 1261 году и был попечительным отцом народа. В уделе его были города: Углич, Кашин, Бежецкий Верх, Устюжна, Дмитров, Звенигород, и он еще построил на высоком берегу Волги, напротив слободы Борисоглебской, новый город Романов, соорудил до 15 храмов в разных местах своего княжества, устроил богадельни и странноприимные дома. Каждый день он слушал службу Божию, часто беседовал с опытными иноками и любил читать Божественные книги. Осиротевший, вдовый и бездетный, блаженный Роман посвятил последние дни жизни своей подвигам молитвы, поста и благотворительности. Он мирно почил 3 февраля 1285 года и погребен в соборном храме города Углича19.
Между князьями южными особенно славился благочестием в последние годы жизни своей Волынский князь Василий Романович, родной брат короля Даниила Галицкого. Храбрый и неутомимый воин, дожив до старости, он скончался монахом и тружеником в окрестностях Львова (Лемберга), в дикой, заросшей кустарником пещере, под горою Георгиевского монастыря20, оплакивая грехи мирского властолюбия и кровавой деятельности.
Сын его, Владимир-Иоанн, наследовавший область родительскую, был истинный страдалец Божий. Кроткий, милостивый к другим, строгий к себе, трезвый и целомудренный, смелый на войне и в звериной ловле, любознательный и начитанный (современники звали его философом), этот князь четыре года страдал, как Иов: нижняя губа его гнила, болезнь распространялась и становилась сильнее; но он терпеливо сносил боль и занимался делами; болезнь усилилась: вся мясистая часть бороды отпала, нижняя челюсть и зубы выгнили – он молился и благотворил. Никто из князей южных не построил столько монастырей и городов, никто более его не наделил храмы книгами и утварью; пред смертию он все движимое имущество – золото, серебро, одежды – раздал бедным21.
В конце XIII века мы видим образец особенного рода жизни, высокого и трудного, – образец юродства о Христе. Неизвестно, шел ли кто в Русской земле по этому пути прежде блаженного Прокопия Устюжского; но из прославленных чудотворцев Русской Церкви Прокопий является первым подражателем блаженных угодников Божиих Греческой Церкви, посвятивших себя на этот тяжкий подвиг.
Блаженный Прокопий был иностранный купец и торговал в Новгороде. Пленившись учением Православной Церкви, он отказался от папизма, принял Православие и оставил торговлю. Жизнь православных иноков так подействовала на него, что он, раздав имение бедным, поселился на несколько времени в Хутынской обители22, но вскоре удалился в Великий Устюг и там вступил на новый путь жизни, на путь юродства. Он нашел полузырянский город с христианскими храмами; соборная церковь в нем была деревянная и очень высокая. На паперти ее Прокопий стал проводить ночи в молитве, а днем ходил по городу, претерпевая насмешки, брань и побои; над ним издевались и дети, и те, которые имели духовный смысл, еще менее развитый, нежели у детей, и не могли понимать поступков человека духовного. Блаженный Прокопий молился за них молитвою Распятого: «Господи, не постави им греха сего». Отдыхать ложился он то на навозе, то на камне или на голой земле. Одежда на нем была изорванная, и в ней он переносил северные морозы. Он принимал пищу от нищих и от людей богобоязненных, а от богачей, обогатившихся неправдою, не брал ничего. Утешением для праведника служила праведная чета – Иоанн и Мария. Иоанн Буга, или Бога, был монгольским сборщиком в Устюге; дозволяя себе всякое своеволие, он взял силою дочь одного гражданина Марию. Народ взволновался и готов был убить дерзкого баскака. Тогда Бога принял крещение и женился на Марии. Народ примирился с ним. Бога-Иоанн переменил жизнь свою, жил с супругою праведно и чисто; на Сокольей горе он построил храм Предтечи с монастырем. Блаженный Прокопий посещал иногда Иоанна и Марию, но не пользовался удобствами их жизни23. Другом и собеседником его был блаженный Киприан, основатель Архангельской Устюжской обители, но и у него не искал он покоя для себя24.
Раз была ночью жестокая стужа. Сильная вьюга засыпала дома и улицы снегом, и мороз и ветер северный так были резки, что птицы падали мертвые на землю, даже скот и люди замерзали. Можно представить себе, каково было нагому Прокопию. Терзаемый морозом, он пытался войти в хижину нищих, чтобы сколько-нибудь погреться: но одни запирали дверь, другие прогоняли его палкою. Прогнанный страдалец нашел сарай, где в углу лежали собаки; он лег около собак, чтоб от них согреться, но и собаки ушли от него. Не тяжко ли не найти защиты от смерти у людей и даже у псов? «Буди имя Господне благословенно», – сказал Прокопий и пошел на обыкновенный свой ночлег – на паперть соборную; дрожа всеми членами и ожидая смерти, молился он, да примет Бог душу его.
