Неправда.
Если уж день (то есть ночь) не задались, то до конца. Во-первых, когда я потащилась выбрасывать миску (тихо-тихо, чтоб не проснулись сторожки), то особо одеваться не стала, посчитала, что ночной рубашки хватит. Во-вторых, когда выходишь ночью в собственный двор, обычно не ожидаешь нарваться на шпионов. Особенно таких целеустремленных — сидеть посреди соседской свалки только чтобы следить за нашими окнами — это настоящий подвиг. А в-третьих, сторожки, разобиженные, что хозяйка несет какую-то вкуснятину и не делится, облепили меня со всех сторон и выражали недовольство. Без них я бы, может, и засекла б шпиона, а так…
Зеленая гадость шикарно плеснула через забор (знаю, знаю, что непорядочно, но свалку под нашими окнами устраивать тоже нехорошо, особенно если в городе полно мусорщиков!) и дикий вопль расколол ночную тишину.
Я шарахнулась — мне показалось, что от моего варева ожила мусорная куча, неслабое такое впечатление. Но в нечленораздельном вопле прорезался сначала мат (местный, с дэвами, ифритами и родословной от гиены), а потом и более вразумительные слова…
— Щекотно-о! — вопила куча. — Щекотно-о…
Сторожки зачарованно внимали.
— Ой, хи-и-хи… ой, не могу… щекотно-о… убери это! Я больше не буду за вами следи-ить! Хи-хи-хи…
Я попыталась оказать несчастному шпиону гуманитарную помощь в виде воды из корыта для сторожков, но вы когда-то пробовали поднять корыто и прицелиться настолько точно, чтоб попасть?
И-экх!
Нет, я попала. И часть зеленой гадости смыло. Но зато шпион, обретя силы и надежду, сиганул через забор и умчался в поисках водоема, а гнаться за ним по улице в ночной рубашке… я еще не настолько рехнулась. А как было бы здорово его порасспросить…
Ну не везет, так во всем.
Позже святую истину о невезении пришлось озвучить еще раз. В той самой хладнице. Причем вместе с несколькими крепкими словечками, выражающими степень моего потрясения этой хре… этим маловероятным и неожиданным событием. Как бы это сказать подоходчивей…
У меня голова ожила.
Да не моя! С моей все нормально, то есть я надеюсь, что нормально… а вот головы, что в кладовке лежали… Какой черт меня в эту кладовку вообще понес!
Если быть точной, то понес меня туда не черт, а паранойя. Точней, навязчивое желание запастись для завтрашней (то есть уже сегодняшней) встречи аргументами повесомей приветствия «Благословенны будьте, принимающие решения, направляющие силу и дарующие процветание».
Ну меня на первом же титуле перекосит, про благословенность. Тоже мне, благословенные, превратили человека в помесь раба с домашним животным, а сейчас еще и ко мне лапы тянут. Нетушки, обойдетесь! Когда господь раздавал послушание, моя душа, наверное, засмотрелась на «Макдональдс» и опоздала к раздаче. А стройность, наверное, на десяток гамбургеров сменяла. Эх… Короче, мне хотелось на крайний случай иметь что-то этакое, оружие последнего шанса. Я сначала подумала про тот порошочек, который мощный афродизиак. Но представила последствия и решила, что снотворное будет гуманней. Для окружающих. Тем более, я знала, где оно лежит.
Кто ж знал, что неукротимый ботаник переложит пакетики, раскапывая какой-то нужный? И кто знал, что для временного оживления головы ей даже крупинки порошка не надо — достаточно того, что пакетик рядом проплывет?!
Я как раз раздумывала на тем, брать или не брать те самые незабываемые галлюциногенные грибочки, когда за спиной грянуло:
— Ершамхух!
Я чуть не уронила пакетики.
— Кто тут!
И, похолодев, встретилась взглядом с открывшей глаза головой…
— Я…
Одори ёби… Я попятилась к двери, торопливо запихивая по карманам все, что держала в руках.
— Стой! — прошипела голова. И тут же, почти без перерыва: — Стой, воровка! Стой, порождение ифрита! Посыпь меня, немедленно! Стоооооой…
Захлопнув дверь, я прислушалась к затихающему шепоту и нервно ухмыльнулась. Ну ничего себе, а? Шпионы. Зеленая гадость. Оживающие головы. И аргентумы утречком…
И что тут хуже, сны или все-таки реальность?
Какая, однако, ночка… колоритная.
Кисточка аккуратно нанесла завершающий штрих и отстранилась.
— Готово, — важно кивнуло лазурное чудо, с удовольствием рассматривая мои свежеокрашенные ногти.
— Спасибо, Санни.
Алишер откусил нитку, поправил шарф на моей шее и отступил. Узлам бывший раб не доверял, поэтому шарф решил просто зашить. Намертво. Рад закончил чистить сережки и примерился к моему уху. Все были при деле. Зоопарк дружно собирал меня к аргентумам.
Тагир и тот принял посильное участие: слетал в сад, сорвал какой-то цветочек, пристроил в мои волосы. Пахучий. Захотелось чихнуть, но попробуй чихни, когда тебе раскрашивают лицо! Раскраску мне творили сообща Шер и Санни, споря по каждой мелочи типа точек над бровями и дополнительных завитков у висков… Пришлось терпеть.
— Готова? — негромко донеслось от порога.
Джано уже собрался. Сегодня он приоделся, по-своему, конечно: ни вышивки, ни яркости, та же серая тряпочка, разве что новая. Но все-таки получше, чем раньше. Аккуратная головная повязка была свежей, накидка отглаженной. Только почему-то этот его почти нарядный вид напомнил первый вечер и растерянного парня, который встал мне навстречу, готовясь защищаться… Может, из-за котенка на руках?
— Да. Нормально?
Вампир кивнул.
— Да. Достойно. Хотя подожди… присядь. Не двигайся. Теплая ладонь мягко легла на макушку, и… какое странное ощущение… словно в волосы заползли сотни трудолюбивых муравьев. А потом они выросли. Волосы. Золотая волна тяжело упала на плечи, коснулась локтей, стремительно доросла до бедер…. И остановилась.
— Вот теперь совсем достойно, — бледно улыбнулся вампир. — Шер… ты помнишь, что я говорил. При малейшем подозрении…
— Мы помним, — моя синеглазая покупка кусала губы. — Но Джано…
— Ну вот и хорошо. Пойдем, Дарья.
— Удачи! Возвращайтесь побыстрей!
— Миу!
— Возвращайтесь… — тихо проговорил Алишер.
— Что ты ему сказал?
Скрытничать вампир не стал.
— Если в дом начнут ломиться, ребята должны уйти. Я оставил деньги и кое-что нужное. Ну и адрес, где можно переждать. На всякий случай.
— На какой?
Наступившее молчание было тяжелым.
— На всякий.
Вдохновляюще.
А на улице бушевало солнце! Цвели теневики — вьющиеся растения, оплетавшие заборы, крыши и стены домов, куда-то торопились по своим делам прохожие, негромко доносилась откуда-то музыка — струнная, напоминавшая перелив струй фонтана. У соседского забора что-то восхищенным шепотом обсуждали дети (и, между прочим, тыкали пальцами в сторону помойки). Я вспомнила ночное происшествие и невольно ускорила шаги. Чет мне неохота смотреть на эту свалку…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
