Не считая тапочек, детских игрушек и некоторых видов продуктов питания, никаких рынков в современной экономике нет. Например, рынок бумажной нефти контролируют всего девять банковских структур, из которых шесть находятся в США, одна – в Великобритании, одна – в Германии и одна в Швейцарии. Их называют маркетмейкеры (делающие рынок). Они являются основными продавцами или покупателями контрактов на бумажную нефть. Кем они являются в конкретной сделке, зависит от интересов этой банковской структуры. Поскольку эти финансовые институты тесно связаны с соответствующими правительствами, ФРС, Банком Англии, ЕЦБ, и обладают по сути безлимитными средствами, они, по согласованию с правительствами, фактически устанавливают цены на бумажную нефть, а через нее и на реальную. Тому есть множество статистических подтверждений и доказательств.
Соответственно в современном мире цена на нефть складывается под воздействием двух рынков: в основном рынка бумажной нефти и как корректирующего – рынка реальной нефти. Рынок бумажной нефти таковым является только по названию. Более правильно назвать его пространством целенаправленного формирования цены на нефть со стороны крупнейших западных финансовых институтов, элитных структур и правительств. Второй рынок – это рынок реальной нефти, на нем сохраняются принципы классического рынка. На нем цена действительно формируется спросом и предложением, а также издержками производства той нефти, которая обеспечивает сбалансированность спроса и предложения. Таким образом цена на реальную нефть определяется, в конечном счете, не себестоимостью наиболее дешевой нефти, а наоборот себестоимостью наиболее дорогой нефти, без наличия которой на рынке невозможно сбалансировать спрос и предложение.
Грубо говоря, сегодня и в ближайшем будущем цены на нефть формируются следующим образом. Определяется уровень добычи нефти, который необходим для удовлетворения мировых потребностей в реальной нефти, т. е. обеспечивающий сбалансированность спроса и предложения. Исходя из этого уровня, формируются так называемые, признанные мировым рынком, издержки добычи нефти или ее себестоимость. Как уже указывалось выше, эта себестоимость не наиболее дешевой, а наиболее дорогой по издержкам нефти, без которой невозможно сбалансировать спрос и предложение. Вот эта себестоимость и является нижней границей цены на нефть, которая, по сути, является нижней границей цены контрактов на нефть. Рынок бумажной нефти формирует конечную цену на нефть, которая в большинстве случаев превышает себестоимость наиболее дорогой нефти, необходимой для сбалансирования реального спроса и предложения. Т. е. рынок бумажной нефти формирует прибыль нефтяников, или в отдельных случаях, их убытки по отношению к себестоимости. Такой порядок действует в настоящем и сохранится в будущем.
Коротко опишу, что произошло в период 2014–2016 гг. с ценами на нефть. Как известно, они упали в три раза и продолжают колебаться в интервале между 25 и 50 долларами за баррель. Почему это произошло? Точек зрения на этот счет высказывается достаточно много. Подавляющая часть специалистов, причем не только эксперты, но и руководители крупнейших российских нефтяных компаний, вопреки очевидным фактам, продолжают считать, что цены на нефть формируются только ценами на сырую нефть. Поэтому в течение всего периода времени 2014–2016 гг. они ожидали скорого подъема цен на нефть, постоянно высказывая раз за разом несбывающиеся прогнозы.
На практике динамика цен на нефть стала результатом взаимодействия, а более точно – резонанса трех ключевых факторов. Первый связан с ценами на бумажную нефть. Второй – с изменениями в производстве сырой нефти, включая районы производства, а также ее себестоимость. Третий – обусловлен факторами и тенденциями, лежащими на стороне спроса на нефть. Рассмотрим схематично эти факторы.
Что касается цен на бумажную нефть, то, как уже отмечалось, они зависят от девяти банков-маркетмейкеров и стоящих за ними элит. Эти финансовые структуры при любой динамике цен на бумажную нефть, и это важно понимать, оказываются в выигрыше. Если они наперед знают, что цены будут падать, то они продают контракты на бумажную нефть всем остальным инвесторам. В итоге, поскольку цена падает и падает, то инвесторы оказываются в проигрыше, а финансовые институты-маркетмейкеры – в выигрыше. Когда нефть падает до дна, то они начинают покупать контракты и соответственно цены на нефть несколько повышаются. Затем, когда цена нефти опять снижается, они снова начинают продажи. Это называется «игра на волатильности». Строго говоря, по международному законодательству и законодательствам западных стран такого рода манипуляции с ценой строго настрого запрещены и предполагают уголовную ответственность. Однако, как отметил еще Оруэлл, «все животные равны, но некоторые из них равнее».
Поскольку эти крупнейшие финансовые институты связаны с элитами и правительствами и сами формируют цены на нефть, они наперед знают, куда пойдет цена. Т. е. нынешний финансовый рынок – это казино с игровыми автоматами, определенным образом настраиваемыми хозяевами казино. В казино всегда в выигрыше владелец и в проигрыше масса посетителей, хотя отдельные счастливцы выигрывают. Поэтому не должен удивлять тот факт, что в условиях сверхнизких темпов роста мировой экономики и ее ведущих стран корпоративные прибыли финансовых институтов-маркетмейкеров нефтяного рынка устойчиво увеличиваются из года в год.
С первых дней украинского кризиса было понятно, что цена на нефть неизбежно обвалится. Не составляло большого труда предположить, что, получив соответствующие указания от элит и правительств, маркетмейкеры на рынке целенаправленно начнут формировать резко понижающийся тренд на нефть, благо в тот момент спекулятивная «подушка» составляла порядка 60–70 долларов за баррель. Только безответственность аналитических подразделений российских аналитических нефтяных компаний привела к колоссальным потерям бюджета РФ из-за того, что ни сами компания, ни бюджет оказались не готовы к резкому падению цен на нефть. В принципе в тот момент, если бы всерьез отнеслись к неизбежности резкого падения цен много того, что случилось потом можно было избежать.
Собственно американцы повторили в новых условиях то же, что сделал У.Кейси применительно к СССР. Однако там главным рычагом были саудовцы, а теперь банки-маркетмейкеры. Снижение цен на нефть стало ответом России, причем, сейчас это не скрывается Белым Домом. Это был прямой акт финансово-экономической войны, осуществленный ВРФК.
Параллельно на этот процесс наложились факторы, связанные с сырой нефтью. В настоящее время Соединенные Штаты сравнялись по уровню добычи с Саудовской Аравией и Россией. Определяющую роль в росте нефтедобычи США сыграл не столько шельф Мексиканского залива, сколько экспоненциальный рост добычи сланцевой нефти. Необходимо отметить следующее. Наряду с экспоненциальным ростом добычи сланцевой нефти ее себестоимость в результате внедрения принципиально новых технологий Третьей (Четвертой) производственной революции, снизилась со по долларов в 2011 г. до 25–35 долларов в настоящее время, и это – не предел. Уже сегодня США полностью удовлетворяют потребности в нефти за счет собственных источников, а также поступлений нефти из Мексики, и в меньшей степени из Канады, а также совсем немного из Венесуэлы. Более того, с 2016 г., после отмены действующего многие десятилетия запрета на экспорт нефти и газа из США, американские углеводороды начали поставляться в Европу и Азию.
Параллельно с США в течение 2014–2016 гг. стремительно наращивали добычу нефти Саудовская Аравия и Россия, еще более усиливая несбалансированность между спросом и предложением на мировом рынке нефти. Каждая из стран делала это по своим причинам. После отмены эмбарго. Связанного с реализацией атомной программы, впервые после долгих лет изоляции на мировой нефтяной рынок вышел Иран, который с каждым месяцем наращивает добычу. Поставлена задача уже в 2017 г. вернуться на уровень экспорта иранской нефти, существовавшей до эмбарго.
В общем и целом, резкое увеличение добычи нефти в США, Мексике, Саудовской Аравии, России и Иране привело к тому, что никогда в мире не добывалось столько нефти, сколько сегодня, никогда запасы нефти в хранилищах не были столь велики как сегодня, и никогда баланс между спросом и предложением не был столь нарушен в пользу предложения, как сегодня.
Наконец, относительно спроса 2014–2016 гг. действовало три главных тенденции. Первая, резко замедлился экономический рост стран, на которые приходится основной прирост потребления нефти. Это – Китай, страны Юго-Восточной Азии, Индия, Бразилия, Турция и т. п. Во всех этих странах экономических рост резко замедлился, и соответственно снизился прирост потребляемой нефти. В результате целенаправленных мер по переходу на альтернативные источники энергии, в США, Европе и Японии также удалось резко снизить удельную энергоемкость ВВП. Т. е. теперь на тот же объем товаров и услуг в этих странах нефти нужно меньше, чем вчера. Это только начало, поскольку по экспоненте растет количество электромобилей и гибридных автомобилей, альтернативных систем отопления и т. п. Наконец, третья тенденция связана с заменой нефти частично природным газом, а еще более активно нетрадиционными источниками энергии. К ним в России относятся скептически. Однако уже сегодня солнечная энергия обеспечивает в разных странах от 7 до 15 % энергобаланса. Естественно, при дешевой нефти процессы замещения углеводородов другой энергией резко замедлятся.
