От лица Михаила Я видел, как Катя борется со сном, но всё же усталость и переживания сломали её сопротивление. Как и она моё. Я хочу быть с ней, но это ни к чему хорошему не приведёт. Вообще ни к чему не приведёт. Ещё одна достойная женщина будет считать Акулова мразью и подонком. За то, что бросил…
Я себе выкопал яму, наступил на одни и те же грабли. Хотя зарекался.
Но можно ли отказаться? Идеальная ленивая линия спины, мягкая сочная попка, слегка приподнятая из-за подушки под животом, струившиеся белокурые волосы, свои русые ей пришлось закрасить, чтобы стать более похожей на…
Я погладил её по голове, убрав с лица непослушные локоны, и девушка что-то довольно промычала, вызвав у меня улыбку. Ласковая. Катя. Катёнок. С коготочками острыми.
Натянул брюки и, оставив девушку одну, прошёл в кабинет. Посмотрел на пустую стену… Даже дышать стало легче без портрета. Душил, давил. Я свыкся, что раньше не замечал, как мне неуютно находиться именно в этой комнате.
Налил в рокс крепкую выпивку и взглянул на экран смартфона. Хмыкнул и набрал номер телефона своего помощника.
— М-михаил Александрович? — мой помощник явно не ожидал моего вечернего звонка, думая, что я уже потрахиваюсь с заказанной им девкой.
— Не спишь, Виталя? — нарочито ласково спросил я.
— Ч-что-то не так? Я вроде… — начал было он.
— Скажи-ка мне, дружок, что тебе удалось узнать о матери Екатерины Волковой, о её проблемах, болезни?
— Я в-всё с-скинул вам на почту, — заикался парень.
— Повиси-ка.
— Д-да, М-михаил Александрович, — покорно замер на том конце провода, затем осторожно поинтересовался, — я что-то не так сделал? С выбором ошибся?
— Нет, девка оказалась как раз во вкусе моего друга, — пробормотал я, скользнув глазами по строчкам сухих официальных документов, — что говорят про операцию?
— Что женщина на очереди на операцию… через полгода…
— Через полгода она двинет коньками, Виталя, — задумчиво проговорил я, — деньги что?
— Послал на хер, сказал, что у них таких, как я, до жопы и все на очереди, — грустно.
— Недостаточно, значит, предлагал. Хотя они и за бабки могут долечить пациента до Валгаллы.
— Главврач — мужик принципиальный и как будто что-то боится. Могли бы вывезти за границу, но, я боюсь, женщина дороги не переживёт.
— Понял, — я пожевал губы, — ладно. Отдыхай. Завтра придёшь за документами.
— З-за какими?
— Ты уволен, голубь, а за длинный язык ответишь рублём, — без лишних сантиментов повесил трубку.
Покрутил в руках телефон и набрал номер, на который почти никогда не звонил. Иван Беркутов. Губернатор той области, откуда Волкова. Мужик принципиальный, волевой. Студент моей тёти. Мы с десяток лет даже дружили, сейчас видимся нечасто. У всех дела, работа, у Беркутова ещё и область в придачу. Как жена. Хуже жены в плане ответственности.
Позвонил. В трубку мне ответили густым басом.
— Приветствую. Не помешал? — искренне был рад услышать.
— Здравствуй, Миш. Очень рад тебя слышать. Нет, конечно, не помешал. Как тётушка? — поинтересовался Беркутов.
— Всё хорошо. Ждёт в гости.
Тёплую улыбку я почувствовал сквозь то расстояние, что нас разделяло.
— Непременно. А ты чего позвонил?
— Помощь нужна. Женщина одна в твоей области нуждается в операции. Срочной. Там ситуация непонятная с главврачом этой больницы, я бы сам позвонил, но боюсь ещё больше навредить. Сам понимаешь, нас, ма-а-а-асквичей, на периферии не особо жалуют.
— Не вопрос, а что за женщина?
— Скину информацию на твою личную электронную почту… Только огромная просьба посмотреть, как можно скорее. Там действительно всё не радужно. Это нужно мне...
— Я перезвоню. Бывай. Родным привет, — и повесил трубку.
Допил до конца и слегка поморщился, оставляя немытый рокс на столе, ушёл в спальню.
От лица Кати
Всё тело приятно ломило, и я улыбнулась, не открывая глаз. Затем потянулась и перевернулась на спину. Осмотрев спальню, замерла, заметив рядом с постелью огромную охапку белых тюльпанов в круглой белой коробке. Из середины букета торчала небольшая записочка.
Сердце прям подпрыгнуло к горлу и забилось там бешеным аллюром. Это так принято у него после секса или Акулову действительно захотелось сделать мне приятно? Как он узнал, что мне нравятся именно эти цветы?
Дрожавшими пальчиками вытянула листочек и пробежалась глазами по красивому, резкому почерку:
«Волкова, цветами любуешься? Посмотри-ка лучше внутри коробки с цветами».
Вот же чёрт? Как он мог догадаться? Я с подозрением оглядела комнату на наличие скрытой камеры, как будто могла её увидеть. Но ведь записку он написал заранее… Хищник! Все повадки изучил мои.
Я подтянула к себе букет и действительно нашла коробочку. Синюю, бархатную, продолговатую. Открыла и обомлела. Колье с двумя рядами некрупных камней. Белоснежное. С холодными камнями.
Я надела украшение и сделала фотку, отправив сообщение боссу. И он тут же перезвонил, как будто ждал.
— Вижу, что ты уже встала.
— И вам доброе утро. Как ваш подарок смотрится на мне?
— Меня больше волнует твой острый сосок на снимке, — голос бархатистый с характерной для него хрипотцой, и я мгновенно стала влажной, как будто он был тут, как будто обнял меня.
Я замерла.
— Не отвечай, и так слышу, что мурлыкаешь, как хорошо оттраханная кошечка, — он привык точно описывать то, что слышал и видел, бессовестно, но мне нравилось, — выспалась? — неожиданно нежно, аж в глазах защипало.
— Даже очень, — потянулась.
— Не торопись на работу сегодня, но водитель в твоём полном распоряжении, — и сбросил звонок.
Вот только я ухватилась за его нежность, так он снова включил своего делового Акулова.
Привела себя в порядок, позавтракала и выехала на работу. Очень хотелось видеть Михаила Александровича как можно скорее. И, сняв верхнюю одежду, поспешила в его кабинет, найдя в приёмной за столом Витали крутогрудую брюнетку с задранными на столешницу бесконечно длинными ногами в обтягивающих кожаных брюках.
Глава 37
От лица Кати
Очень хотелось видеть Михаила Александровича как можно скорее. И, сняв верхнюю
