Дэвид почувствовал сильную боль на месте укола, но потом боль ушла, затем она покинула его лицо, руки. Боль постепенно покидала всё его тело.
Создатель снова склонился над ним и уже обычным, знакомым Дэвиду, низким голосом сказал:
— Всех нас ожидает одна и та же ночь.
24.
Дэвид идёт по улице, среди новопостроенных небоскрёбов, на первых этажах которых находятся магазины одежды, кафе и кинотеатры. Он шёл домой, после рабочего дня, пытаясь протиснуться сквозь огромные, непроходимые толпы людей, и тут заметил мужчину в длинном кремовом пальто. Он шёл прямо за ним. Дэвид несколько раз пытался укрыться в толпе, но мужчина всегда его находил.
Он знает
Дэвид попытался убежать, но вновь нахлынувшая толпа людей, загородила ему проход, мужчина схватил его сзади. Дэвид пытается высвободиться, отбивается, кричит, но на все его попытки, хватка человека в шляпе становится лишь сильнее. Люди оборачивались и смотрели на них с недоверием и растерянностью, но продолжали идти дальше. Ведь преступности в Инишио не было. К улице подъехал синий автомобиль, открылась дверца, и мужчина бросил Дэвида в салон, где его тут же обхватила рука в чёрной кожаной перчатке, зажав ему рот. Автомобиль сорвался с места, и Дэвид увидел, как другая рука похитителя вкалывает ему в шею иглу шприца, заполненного тёмно-синей жидкостью. Он почувствовал, как ослабли его мышцы, веки потяжелели, и мир вокруг него померк.
Дэвид очнулся лёжа на спине. Кисти рук ныли от боли, пропитанная потом одежда неприятно липла к телу, а за шиворот набился песок, который при каждом вздохе всё глубже вонзался в раздражённую кожу. Он лежал и смотрел в деревянный потолок. Что-то ему это напоминало. Он попытался встать, но тело его не слушалось. Он не чувствовал ног. Попробовал пошевелить руками, несколько слабых движений пальцами и по всей кисти пронеслась волна покалываний, к рукам возвращалась чувствительность. Кафе постепенно заполнялось сумерками. Значит, Создатель продержал его в лабиринте целый день. Или может два? Дэвид не мог этого сказать. Он развернул голову и увидел, что все остальные лежали без сознания. Кто на диване, кто на толще песка, кто на крышке стола. Элен лежала без чувств, в пяти метрах от него. Её щека и шея была в крови. Дэвид, кряхтя перевернувшись на живот, подполз к ней, всё ещё не чувствуя своих ног, но уже почти владея руками.
Элен тихо дышала. Дэвид осмотрел рану на её щеке. Она была неглубокой, и уже постепенно заживала. Других травм на ней Дэвид не увидел. Элен открыла глаза, и её взгляд сфокусировался на Дэвиде.
— Ты жива, — просиял он.
Элен, ничего не ответив, отвела взгляд.
Дэвид услышал вздохи и мычание со всех сторон — остальные тоже приходили в чувство. Он обернулся. Все смотрели друг на друга с недоверием и опаской. На них были видны следы побоев, раны, синяки, в глазах читался страх. Видимо не только Дэвид попал под нож и допросы Создателя. Среди всех только Ричард, осматривался с усмешкой, на измотанном, но без следов каких-либо новых травм и увечий, лице. Его Создатель не тронул.
Первой на ноги встала Уайлд. Её внешний вид был под стать имени, которым она себя называла. Серёжка была вырвана из уха, и теперь оно кровоточило, заливая алой кровью её плечо. Волосы и раньше торчащие во все стороны, теперь стояли дыбом, левый край нижней губы чуть обвис, а на худом вытянутом лице застыла маска безумия. Уайлд, не отрывая взгляда от дальнего окна, начала приближаться к нему, переваливаясь на своих костлявых ногах. Когда она подошла достаточно близко, чтобы лучи солнца, падающие сквозь мутные стёкла, прикоснулись к её высокому лбу, глухой крик ужаса отразился на её лице. Отступив назад, она споткнулась и упала на песок. Закрывшись руками, Уайлд заплакала, сотрясаясь в беззвучных рыданиях.
Дэвид, пересилив тянущую боль в каждой мышце своего тела, встал на ноги, доковылял до окна и выглянул наружу:
— Господи, — вырвалось у него помимо воли, и к горлу подступила тошнота.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
За окном, на коленях стоял Теренс, его горло было вскрыто, и стекавшая из глубокой раны кровь, закипала под горячими лучами солнца и пенилась у него на теле. На глазах Теренса были надеты очки со сплошной линзой, те которые носил Создатель, а на шее висела чёрная табличка, с надписью синим мелом, нанесённой неровным дёрганым подчерком:
Помни наш разговор
Это касалось каждого из них. Каждому Создатель дал личные указания. А истекающее кровью тело Теренса, было лишним доказательством тому, что эти указания следует выполнять. Дэвид огляделся по сторонам. Никто из них не произнёс ни слова. Все будто забыли, как это делается. И Дэвид не торопился заводить разговор первым. Он посмотрел на Элен и слова Создателя прозвучали у него в голове бездушным электронным голосом:
— Продолжай своё маленькое расследование, я не могу тебе этого запретить. Но тогда мне придётся убить Элен.
Что же Создатель ей сказал? Она даже боится взглянуть на него. Сейчас каждый чего-то боится. Каждый вскармливает свои подозрения, наблюдая друг за другом и делая выводы из каждого жеста, движения, взгляда. Их осталось девятеро. Восемь из них жертвы и один охотник. Дэвид знал кто он сам. Но кто же охотник?
Ричард не спускал с него взгляда. Ясно, что он думает, он решил, что всю эту вечеринку устроил Дэвид.
«Или он хочет, чтобы я думал, что он думает, что Создатель я, чтобы я не подумал, что он и есть Создатель? — у Дэвида заболела голова. — Кто же ещё мог это сделать? Стас? Он всегда был рядом, он всегда мне помогал, поддерживал меня, и он тоже был в лабиринте. Стас и правда тогда заблудился или только сделал вид? С момента, когда Стас и Кристофер разделились, его больше никто не видел. Или это Астер? Создателя оскорбило, что Дэвид называет только имена парней. Она всегда была вне подозрений, все девушки всегда были вне подозрений. Уайлд, Виктория, Элен…»
Но сколько бы Дэвид не думал о Создателе, рядом с его чёрным силуэтом возникало только ухмыляющееся, самодовольное лицо Ричарда. Ричард — левша, Создатель — левша.
«Ты не должен даже думать об этом! — остепенил себя Дэвид, вспоминая предупреждение Создателя. — Я должен уберечь Элен, и я не буду пытаться найти его»
Рана на щеке всё ещё обжигала болью, а кисти рук будто горели огнём, и это пламя раздувалось при каждом ударе его сердца.
Дэвид обыскал руками свой ремень и не нашёл там пистолета. Создатель забрал его. Теперь Дэвид чувствовал себя беззащитным и уязвимым, как одинокий мужчина на собрании феминисток.
Очнулся Леон, теперь его уже не связывали веревки, и он свободно лежал на диване, в пяти шагах от Дэвида. Приподняв голову, Леон поморщился и осмотрелся:
— Вы тоже его видели? — будничным тоном поинтересовался он, тут же собрав на себе всё внимание, и дрожащими руками пытаясь затянуть мятый, порванный на конце кремово-грязный галстук. — А он любит поболтать. Говорил о своём тяжёлом бремени, о том, что у него нет выбора, — Леон улыбнулся и помотал головой. — Он такой же, как и мы. И то, что он один из нас, это не просто слова. Он и правда один из нас и он проходит через то же, что и все из нас здесь проходят, — никто не произнёс ни слова в ответ и Леон продолжил. — Его отличает лишь то, что он понимает, что здесь происходит. Мне кажется, я тоже понимаю, но не так как он, по-своему. Я убил Мишеля, но как можно убить того, кто уже мёртв? А теперь он сказал мне убить Стаса.
По лицу Стаса пробежала тень.
— Я бы это сделал, — хмыкнул Леон, — но вряд ли у меня на это хватит сил. Ведь я даже не могу затянуть петлю на собственной шее, — Леон бросил попытки затянуть галстук и посмотрел на свои дрожащие руки. — Если бы я мог, я бы убил всех вас и избавил бы от всех этих страданий, но я не могу, простите меня…
Все были шокированы откровенным признанием Леона и самым ужасным было то, что он говорил искренне, он и правда бы убил каждого из них, если бы мог. Дэвид видел, как все были напряжены. Видимо Создатель дал подобное задание каждому из них:
