Пока шагаю до небольшого кожаного дивана, в голове окончательно формируется идея.
— Спросить хотел. Что там с человеком Емельянова?
— Ну… — в глазах тенью мелькает тревога, но уже через секунду они снова невинные, — там не все так гладко, как я предполагала, Рус.
— Почему? Что поменялось?
— Я ему не верю. Мутный тип. Это может быть подстава.
— Правильно, я тоже так думаю. Будем играть честно, — соглашаюсь я.
Значит, переиграла только что. Пошла напрямую к Емельянову и предложила ему мои ставки на тендер.
Интересно, что она возьмет за это? Защиту, должность, место у его ног?..
Дура. Он же ее сразу после тендера мне на растерзание отдаст. И я растерзаю.
Глава 39
«Злорадствуешь?»
Да, злорадствую! Открыла шампанское и танцевала пьяная в нижнем белье.
Боже… я должна была злорадствовать!.. Должна! Наблюдать со стороны, как его закапывают и радоваться. Либо наоборот — с презрением швырнуть эту информацию ему в лицо.
Смотри, любимый! Посмотри, на кого ты нас променял… Доволен?.. А теперь попробуй, увернись от бумеранга! Ты его заслужил!
Я дала себе три дня на то, чтобы разобраться, что я чувствую. В первый даже мысли не допустила предупредить его. Не моя жизнь, не мое дело, не мой мужчина.
На второй появились зачатки сомнений. Мне это не нравилось. Я не могла сосредоточиться на работе, в ребрах беспрестанно свербело, тянуло и царапало. Ночью Руслан снова сорвался с утеса. Падал вниз и кричал «Маша-а».
На третий день мое состояние заметили даже на работе. Я сдалась и, признав себя тряпкой, написала ему сообщение.
Да, знала, что он перезвонит, как только прочтет, но говорить с ним все равно оказалась не готовой. Слышать в его голосе тоску — тем более. Теперь я тоже ее чувствую.
— Рассказала? — спрашивает подошедший сзади Сережа.
— Да.
— Как он отреагировал?
Отвернувшись от окна, у которого я стояла во время разговора с бывшим, слабо улыбаюсь Волкову.
— Буднично, — вдруг понимаю, что именно так и было.
Он будто не удивился. Может, зря я позвонила? Может, они с Емельяновым давно сотрудничают, и Майер решала с ним рабочие вопросы?
Блин…
— Да, забей, — берет мою ладонь и ведет через овальный холл к своему кабинету, — ты сделала, что могла. Твоя совесть чиста.
— Да. Дальше пусть сам разбирается.
Идем мимо секретаря, заходим в кабинет, а уже в следующее мгновение я оказываюсь прижатой спиной в стене. И пикнуть не успеваю, как Сережа впивается в мой рот. Юркнув меж моих зубов, его язык сплетается с моим.
Отвечаю незамедлительно. Обвиваю шею руками и изо всех сил стараюсь отключить голову.
Да, то, что нужно.
Сережины поцелуи дарят уверенность. Его вкус и запах, рельеф мышц под моими пальцами, глухие стоны, так сильно отличающиеся от стонов бывшего мужа, помогают заглушить ненужные мне тоску и сентиментальность.
Нам нужно переспать.
Сплетаюсь с ним языками, зарываюсь пальцами в темные густые волосы, прижимаюсь к нему животом.
Боже-е-е… я, правда, его хочу?..
Чувствую толчок бедрами, следом второй… Низ живота опаляет искрами. По ногам растекается тепло.
Если мы не остановимся… прямо сейчас… то он трахнет меня прямо здесь, у стены.
В своем кабинете, так же, как мой муж трахал свою ассистентку.
Чччерт.
— Что?..
— Ничего, — отстраняюсь немного, — притормозить надо.
— Думаешь, я бы не остановился?
Поправляя ворот блузки, пожимаю плечами.
— Плохие ассоциации, да, Мэри?.. — догадывается он.
Молчу. Расправляю юбку, пальцами приглаживаю выбившиеся из прически пряди.
Сережа понимает меня как никто другой.
Мягко притянув к себе, целует в щеку, а потом я получаю щелчок по носу.
— Ай!
— Выше нос! Не забыла, мы в субботу в клуб идем?
— Не забыла! — ловко выбрасываю руку и ставлю ему саечку.
Он весело смеется. Заложив руки в карманы брюк, пытается спрятать эрекцию. Я, вскинув бровь, даю понять, что прекрасно ее вижу.
Вечером на работе не задерживаюсь. Едва часы показывают шесть, скидываю в сумку свои вещи, надеваю утепленное пальто, вокруг шеи наматываю шарф, поднимаю воротник.
Не хочется к субботе простыть и разболеться. Мы идем в какой-то крутой закрытый клуб. Сережа сказал, я там точно ни разу не была.
Конечно, не была! Я даже о его существовании не подозревала!
Но коли он закрытый, да еще и крутой, то и выглядеть я хочу соответствующе. Поэтому и еду в торговый центр совершить набег на любимые бутики.
Я хочу черное платье. Раньше этот цвет не любила, а сейчас хочу именно его. Черное, выше колена и обязательно обтягивающее. Почему-то мне кажется, для того клуба самое оно.
На поиски уходит почти два часа, но в итоге я нахожу нечто такое, о чем даже мечтать не смела.
Идеально подходящее по фигуре, при этом с одним кружевным рукавом и ассиметричным вырезом, который оголяет едва ли не половину одной груди. Естественно, бюстгальтера оно не предусматривает.
Очень необычно и очень… провокационно.
Провожу ладонью по тонким кружевам и медленно поворачиваюсь перед зеркалом.
Консультант даже не навязывает, потому что по мне видно, что без этого платья я отсюда не уйду.
— Мне нравится, — говорю скорее себе, чем ей.
Официально — это теперь мое любимое платье.
Приезжаю домой и надеваю его снова. Кручусь перед зеркалом шкафа, как маленькая.
Везде хорошо. Везде. И попа орешком и грудь как спелые дыньки.
Ах-ха… мне уже жаль Волкова. Я и так вижу, как он палит мою троечку, а в этом платье… у бедняги нет шансов…
Бережно повесив его на вешалку, решаю на скорую руку приготовить себе ужин. Пока строгаю огурцы, помидоры и зелень для салата, сама себе напеваю слова новой попсовой песни.
Делаю это, потому что у меня прекрасное настроение. Я целовалась сегодня с Сережей, я купила платье мечты. А вовсе не из-за того, что сказал Лебедев.
«Я хочу встречи»
«Давай встретимся, Маша»
Зачем, Руслан? Что нового ты скажешь мне? Это все работа… Я с ней больше не сплю… Я тоскую, Маш…
Да, тоскует, наверное. Я верю, потому что в чувства играть он никогда не умел. Да и зачем ему врать?
Только поздно. Мне странно, что он этого не понимает.
Но он тоскует, и эта тоска отзывается во мне чем-то волнительным. Льстит моему женскому самолюбию, подпитывает попранную им же самооценку.
К чему лукавить, каждая преданная женщина, втайне или нет, мечтает, чтобы изменщик кусал локти. А я всего лишь женщина.
Вечер пятницы я посвящаю косметическим процедурам. Домой возвращаюсь поздно, с блестящими как шелк волосами, сияющей кожей, свежим маникюром и без единого ненужного волоска.
