— Это, скорее всего, из моих прощальных слов она решила, что Маша моя любовница. Я слишком точно дал понять, для чего именно похитил ее. А дальше сработала больная фантазия.
— Дело не в любовнице, а в том, как именно она это преподносит. Значит некто, возможно, тот же Игорь, уже успел рассказать ей, что Маша в шоколаде, а сама Алина в глубокой выгребной яме. То есть дал понять, что с сестры можно и нужно иметь бабло.
Оскар хотел ответить, но как раз в этот момент заговорила мать Алины, пришлось отложить свое мнение на потом:
— Я не знаю, — она сомневалась и правильно делала. — Все так запутано, Маша ведь помогала тебе, переживала сильно, давала взятки, сложно поверить, будто все это лишь для оправдания своих поступков. Опять же, эта престижная клиника. Тебя тут вылечили, но почему Маша мне сразу не призналась, понять не могу.
Однозначно, их родительница не пришла еще к одному выводу, у нее накопилось множество вопросов. Алина же продолжала тянуть одеяло на себя:
— Да как же ты не поймешь! Мне здесь изначально не собирались помогать, поэтому твоя Машенька и не сказала ничего, прикинулась чайником. А когда они поняли, что я вместо того, чтобы окончательно полететь мозгами, наоборот, пришла в себя, резко поменяли тактику поведения.
После недолгих колебаний мать встала на сторону старшей дочери, дальнейший разговор уже не интересовал Оскара, бабские мечты, будущие планы, он их терпеливо выслушал и в очередной раз убедился, какая Алина искусная актриса. Что ж, ему даже стало интересно, как поведет себя мышка, когда ей поставят вскоре жесткий денежный ультиматум. Он прекрасно понимал что, скорее всего, Маша согласится на все условия, лишь бы избавиться от назойливого чувства вины.
Как только мать ушла из палаты, Рус перекинул этот разговор Оскару. Он уже твердо решил для себя, как будет действовать дальше. Конечно, мужчина бы мог таким образом держать мышку около себя, предлагая решить раз и навсегда ее проблему. Но, что-то глубоко внутри екнуло, не позволяя поступать таким образом. Здесь нужны другие способы, учитывая, что он потихоньку начинал задумываться о будущем.
Глава 16
Глава 16
Сидя на работе без дела, пока у начальства шло совещание, задумалась. Я уже начинала потихоньку сходить с ума за прошедшие две недели.
Ничего не менялось, абсолютно. Раньше, пока жила с матерью и больной сестрой, хотя бы к чему-то стремилась, переживала, злилась, воевала с Артёмовым. Порой и с родительницей. А что сейчас? Каждый день, как день сурка. Даже на работе полная скукота, уже не спасали и ежедневные разговоры с Ритой.
После признания мы с Оскаром заметно отдалились друг от друга. Он по-прежнему продолжал вынуждать меня спать с ним… Хотя, нет. Наверно, пора прекращать обманываться — я сама охотно иду к нему в кабинет, точно зная, что будет дальше. Меня это не пугает, больше нет. Привыкла к нему, как к родному человеку и уже не представляю, как буду обходиться без него. Без наглых требований, ехидства и приказов. Да они и не цепляли меня больше, скорее, заводили настолько, что я начинала расстегивать пуговицы на блузе раньше, чем требовалось. Возможно, Оскар специально держит меня на расстоянии, он же не глупый, наверняка почувствовал во мне перемену настроения. Вот как так? Из разряда козла фактически за пару дней перерос в нормального мужчину для меня. Не понятно.
Меня растрогал до глубины души рассказ про Олега, да и в целом за жизнь Оскара, не такой уж она и медовой оказалась, какой я ее себе представляла изначально. Между нами все еще стояла стена, но она постепенно давала трещины и, скорее всего, скоро может полностью рухнуть. Что будет дальше, одному Богу известно…
Артёмов пару раз предлагал отвезти меня в клинику к сестре, но я все медлила, тянула резину. Он рассказал мне, что мать чуть ли не каждый день навещает Лину, а мне она даже ни разу не позвонила. Написала разок, поблагодарила, что я оплатила коммуналку и на этом все. Стало обидно до слез, хорошо хоть никто не видел моего удрученного состояния, отсиделась дома, погоревала с бутылкой вина и на следующий день успокоилась. Ведь понимала, что мы с ней вряд ли сможем быть настолько близки, как я была с отцом.
Много раз размышляла, а не вернуться ли обратно домой, попытаться помириться с матерью. Рассказать, как было на самом деле с похищением Алины, даже вещи несколько раз упаковывала, но в последний момент постоянно что-то мешало. Будто сама судьба отводила меня от неверного решения. На третий раз я сдалась и прислушалась к знакам — не судьба.
Совещание давно закончилось, осталось десять минут до конца рабочего дня, а Артёмов так и не вызвал меня. Пару раз сухо отдавал указания и все. Это был уже второй день без секса, и я начинала подозревать неладное. Что могло произойти?
Нервно прикусила губу и вспомнила позавчерашний день, когда я сама, как голодная львица фактически набросилась на Оскара, он был ошарашен, но не выставил за дверь, а довел дело до конца. А вот после стал вести себя так, будто мы сугубо начальник с подчиненной. Или дело не во мне, а в том, что Алина идет на поправку и скоро окажется дома?
Босс вышел из кабинета и я мгновенно воспряла духом, уставилась на него, наверняка, голодными глазами и ждала указаний. Он надел пиджак и застегнул пуговицы, а уже потом заговорил:
— Можешь собираться домой, я уже не вернусь в офис.
И быстро ушел, словно боялся, что начну задавать миллион вопросов или, вовсе, снова наброшусь на него. Странная штука жизнь, дня три-четыре назад я бы радовалась такому положению дел, а сейчас… Когда он игнорирует меня и отталкивает, ощущаю пустоту внутри, потерю. Сердце болезненно сжалось в груди от печальных мыслей, попыталась пока не накручивать себя раньше времени. Мне нужно разобраться для начала в себе и своем отношении к Оскару, а уже потом буду волноваться и плакать в подушку, если понадобиться.
Оказавшись в квартире, первым делом решила принять джакузи, но меня отвлек звонок мобильного. Бросилась к нему с надеждой, но, увидев на экране «мама», тяжело вздохнула. Вот ты, Маша, идиотка! Не нужна Артёмову больше, так что даже не жди. Живи своей жизнью.
— Привет, — неохотно ответила.
В общем-то, вряд ли она звонит узнать, как у меня дела и все такое. Так почему я должна изображать радость и показывать, будто очень жду ее звонка?
— Маша, тут такое дело… — она сделала паузу и спустя пару секунд договорила мысль: — Нам бы поговорить, может, придешь сейчас домой?
Я закатила глаза и глянула на настенные часы — половина восьмого!
— Я недавно пришла с работы и думала принять ванну, до выходных подождет? Или скажи так.
— Нет, — резко ответила она. — Это не телефонный разговор, приходи сейчас, я жду тебя. Дверь будет не заперта.
— Ладно.
Я сдалась на этот раз. В голову стали закрадываться нехорошие подозрения, вдруг что-то с Алиной? Или даже с мамой, почему она дверь собралась держать открытой? Чувствуя, как от паники леденеют пальцы, сжала их в кулак несколько раз и попыталась не накручивать себя раньше времени. Шустро переоделась и вызвала себе такси, так быстрее и проще. И так торчу Артёмову кругленькую сумму, так что тысячей больше, тысячей меньше, уже не имеет значения.
Все же, я для начала позвонила в квартиру и лишь потом вошла. В доме стояла гробовая тишина, напугавшая меня до чертиков.
— Это я, — крикнула, пока разувалась.
— Проходи на кухню.
По крайней мере, голос у родительницы был бодрый, уже хорошо! В этой квартире я сразу ощутила себя, будто птичка в клетке, даже дышать было трудно. Пересилив себя, зашла на кухню и увидела маму, сидящую за столом с чашкой чая. Она указала на второй стул, даже не спросила, хочу ли я тоже что-то выпить. В глазах безошибочно читалось осуждение, хотя ничего же не сделала ей!
— Что-то с Алиной? — спустя несколько минут молчания, уточнила я.
Она хмыкнула и отрицательно качнула головой, а у меня сразу отлегло на сердце. Одной проблемой меньше.
