Для того, чтобы получившие «сроки» люди превратились из потенциального ресурса рабской силы в реальный, необходимо их всех их помещать в тюрьмы, которых остро не хватает. Поэтому большое внимание уделяется строительству новых тюрем. Для этого в Америке в последние годы очень активно используется государственно-частное партнерство, т. е. паритетное участие властей федерального и штатного уровней и бизнеса в финансировании капитальных вложений в расширение американского ГУЛАГа. Эти инвестиции оказываются сегодня более эффективными, чем, например, инвестиции в развитие отраслей «высоких» технологий.
Судите сами: поданным В. Орла, государство вкладывает в тюремную систему страны (всего пять тысяч тюрем федерального и штатного уровней) ежегодно 60 млрд. долл., получая при этом прибыль в размере 300 %.
Резюмируя процессы, происходящие в тюремной сфере, В. Орел отмечает: «Страшно подумать, что уже сегодня США рассматривают тюремную промышленность как потенциал будущего идеального государства, где общество заключенных за гроши создает блага для горстки имущих мира сего»[37].
Однако пока «потенциал будущего идеального государства» используется далеко не на полную мощность. Согласно последним данным, в частных коммерческих тюрьмах пребывает 220 тысяч заключенных. По отношению к общему числу находящихся в американских тюрьмах это очень немного: около 10 %. По отношению к числу всех приговоренных к заключению — около 3 %. Видимо, не меньшее количество заключенных государственных тюрем сдается в «аренду» частному капиталу. Имеет место и косвенное использование труда заключенных государственных тюрем, когда последние заключают (негласно) договора на изготовление тех или иных товаров с помощью труда заключенных. Все равно бизнесу этого мало.
Поэтому главные усилия частный капитал направляет даже не на увеличение числа заключенных, а на то, чтобы все они оказались как можно быстрее под контролем «тюремных» корпораций[38].
5. Американский опыт «тюремного рабства» в других странах
Американский пример использования труда заключенных в интересах частного капитала оказался «заразительным». Частные тюрьмы появились также в ряде других стан: Великобритании, Швеции, Эстонии, Австралии, Бразилии. Например, в последней из названных стран частники управляют 17 тюрьмами, в которых содержится 2 % всех заключенных. В Великобритании первая частная тюрьма на 400 мест была открыта в 1992 г. в графстве Йоркшир охранной корпорацией G4S. Вскоре эта корпорация стала лидером тюремного бизнеса в Великобритании. В 2002 г. она приобрела американскую тюремную корпорацию Wackenhut, получив 25 % рынка частного тюремного бизнеса США. Следующая за G4S частная тюремная корпорация Великобритании — Serco. Акции обеих компаний котировались на Лондонской фондовой бирже. В конце мая 2010 года капитализация указанных компаний было равна соответственно 3,67 млрд. и 2,97 млрд. ф. ст.
В Израиле в 2004 году был принят закон, разрешающий создание частных тюрем. Израильский миллиардер Лев Леваев совместно с американской тюремной корпорацией Emerald в 2007 году начал строительство частной тюрьмы на 800 мест, строительство обошлось в 360 млн. долл. Противники закона 2004 года подали протест в Верховный суд Израиля. В ноябре 2009 года суд вынес решение, которое сводится к тому, что тюремная система страны не может основываться на частных экономических интересах. Таким образом, проект первой частной тюрьмы в Израиле оказался «замороженным»[39].
Первые «пилотные» проекты появляются и в других странах. Например, в Японии в мае 2007 года открылась первая за 50 лет новая тюрьма, которая сразу приобрела статус «частной». Она рассчитана на 1000 человек, осужденных за нетяжкие преступления. В Эстонии, где наблюдается самый высокий в Европе процент заключенных (по отношению к общей численности населения — 0,34) действуют две частные тюрьмы. Несколько лет назад латвийское министерство юстиции рассматривало возможность строительства частных тюрем как один из путей вывода из кризиса. Подобные проекты обсуждаются также в Литве, Болгарии, Венгрии, Чехии. Итак, мы становимся свидетелями зарождения «тюремного капитализма» в мировых масштабах.
Финансовое доносительство как способ существования американского капитализма
Последний финансовый кризис заставил власти США серьезно задуматься над тем, как предупреждать подобного рода социально-экономические катаклизмы. В 2008–2010 гг. Белый дом и Конгресс США активно обсуждали различные законопроекты, направленные на совершенствование финансово-банковской системы. Кончилось это принятием акта, который называется Закон о реформировании Уолл-стрит и защите потребителей (Wall Street Reform and Consumer Protection Act). Его принято называть короче: Закон Додда-Франка (по именам инициаторов законопроекта). 21 июля 2010 г. он был подписан президентом Бараком Обамой, с 15 июля 2011 г. вступил в силу. Закон очень объемный (около 2300 страниц), охватывающий самые разные аспекты финансовой деятельности и содержащий большой набор инструментов, призванных предотвращать возникновение новых финансовых кризисов.
Фактически, как признают единодушно все аналитики, это не просто закон, а программа широкого реформирования всей банковской и финансовой системы США. Американский президент Барак Обама гордится этим законом, считая его одним из главных достижений (если не главным) своей деятельности на высшем государственном посту. Я не собираюсь анализировать этот обширнейший закон и давать оценки первых итогов его практической реализации. Хочу остановиться лишь на одном инструменте, который был заложен в этом законе и который почти не привлек внимания российских аналитиков. Речь идет о создании в финансовой системе США широкой сети информаторов. Этот шаг может иметь серьезные последствия для США и заставляет нас еще раз задуматься над тем, что собой представляет собой американское общество. Впрочем, он может сказаться на России и нашей с вами жизни. Давайте разбираться по порядку.
Америка — страна «информаторов»
Короткое определение: информатор — лицо, которое добровольно или на платной основе предоставляет другим лицам и организациям интересующую их информацию. Заинтересованными лицами могут быть разведчики и контрразведчики, журналисты, представители криминального мира. Как правило, заинтересованное лицо — промежуточное звено между информатором и заинтересованной организацией. Заинтересованные организации — спецслужбы, полиция, правоохранительные органы, различные государственные надзорные органы, средства массовой информации, банки, корпорации, организованные преступные группировки, тоталитарные секты, политические партии и т. д. Феномен информатора стар как мир, в историю вопроса я погружаться не собираюсь.
Информатор — часть американской культуры, элемент американского образа жизни. Любой американец прекрасно понимает смысл слова «информатор». В 2009 году на экраны Америки вышел даже фильм, который называется «Информатор», снятый Стивеном Содербергом. Сюжет этого популярного фильма достаточно прост: правительство США решает предъявить крупной агропромышленной корпорации обвинение за поддержание в сговоре с заинтересованными фирмами высоких цен на продукты, завербовав как информатора вице-президента одной из компаний Марка Уитейкра. Последний в фильме выступает в роли героя и супермена.
А вот в русской жизни слово «информатор» не очень прижилось. Наш человек предпочтет употребить иные слова: «доносчик», «стукач», «осведомитель». В документах КГБ и МВД СССР использовался термин «источник оперативной информации». В дореволюционной России секретного сотрудника охранки обычно называли «сексотом». В российском криминальном мире кроме того много сленговых выражений, таких как желтуха, жёлтый, зуктер, шестак. Осведомитель в камере — наседка (он же кукушка, куруха, индюк). Осведомитель в МТУ-светящий фитиль и т. д. Одним словом, нашему обывателю в голову не придет использовать слово «информатор».
Валерий Лебедев в своем эссе об институте «информатора» в Америке «Донос или информация?» («Огонек», 2008 г.) обращает внимание на то, что «слов «доносительство», «донос» и «доносчик» в отрицательном русском смысле в Америке просто нет. Есть слова «information» и «informer» — то есть «информация» и «информатор».
В США принято, чтобы служащие информировали начальство о том, как работают их коллеги. И это считается гражданской добродетелью, а донесший приятно улыбается тому, на кого только что донес».
