не могла бояться, Лааквииль смотрела, как маленький шарик, который он выбрал, превратился в чёрный, полноразмерный человеческий череп с рубинами вместо глазниц.
Якховас обеими руками держал над жрицей чёрный череп. Он говорил на языке, которого маленти никогда не слышала. Слова звучали отчетливым крещендо схожим с громовыми раскатами. Этот голос не мог принадлежать ни одному гуманоидному созданию. Ресница, рядом с сердцем Лааквииль, болезненно изогнулась.
Ослепительная вспышка ядовито зелёного света залила пещеру.
Откуда-то издалека донёсся чистый, безмятежный голос, несомненно принадлежавший женщине:
- Возвращайся. Ты ещё не закончила.
Какая то мягкая и ненавязчивая сила подхватила маленти. Её захлестнуло благоухание чистого, солёного моря и бледная зелень верхнего слоя моря.
Затем не было ничего, кроме тьмы.
Лааквииль думала, что умерла. Потом её глаза открылись.
- Ты вернулась, - мягко сказал Якховас. Он всё ещё стоял рядом с ней, хотя она и не могла сказать, сколько времени прошло.
- Я была мертва? – спросила она.
Он серьёзно кивнул:
- Какое-то время.
От его ответ бросил Лааквииль в холод. Вера Секолаха не предполагала никакой жизни после смерти. Единственное, что Акулий Бог требовал от своих избранных детей – это храбро сражаться и умереть. Так где же она была? Чей голос слышала? Она была уверена, что это не был голос Якховаса, но, может быть, он принадлежал черепу?
Боль, терзавшая её голову, чудесным образом ушла. Помедлив она приблизила руку к своему виску, ожидая прикоснуться к треснувшей кости и липкой от крови разорванной кожи. Но её пальцы почувствовали только гладкую кожу.
- Ты исцелил меня.
- Я спас тебя из лап самого Панзуриэля. Не недооценивай этого, моя жрица. – Якховас впервые взглянул на неё с выражением, настолько близким к мягкости, насколько ей приходилось видеть.
Эта эмоция смутила и запутала Лааквииль. Она закрыла глаза.
Будто зная, какие мысли сейчас её одолевали, Якховас отвернулся. Лааквииль уловила это движение своими отростками.
- Нам нужно двигаться. Ты потратила достаточно времени, - в его голосе прозвучала жёсткость.
- Прошу меня простить, Почтеннейший.
Лааквииль взмахнула руками, ловя воду своими перепончатыми пальцами. Она открыла глаза и увидела полу-съеденный труп водяного, валяющийся на полу пещеры – доказательство того, что её исцеление пробудило в Якховасе огромный голод. Над тушей крутились скопища маленьких рыбок, откусывая от неё кусочки, а под ней, крабы, отрывали своими клешнями полоски плоти.
- Поиски искомого мной объекта продолжаются, - сказал он ей, - но все поисковые группы вернулись с пустыми руками.
Это высказывание удивило жрицу. Она привыкла к тому, что Якховасу было известно всё, что было известно ей. Как он мог не знать того, что она нашла то, что он так настойчиво искал.
- Я нашла искомый объект, Почтеннейший.
Якховас медленно повернулся к ней. Его единственный глаз подозрительно сузился в то время, как в пустой глазнице, позади повязки, которую он носил, загорелись золотые огоньки.
- Где?
- Здесь, - Лааквииль указала на кучу костей в глубине пещеры. – Он лежит где-то внизу, погребённый под осадочными породами и руинами Корисельмала.
- Ты уверена?
- Да.
- Тогда идём.
Якховас сделал шаг и выплыл из пещеры. Он следовал изгибу пола, пока не оказался над пещерой. Он встал на ноги.
Лааквииль только сейчас заметила, что его одежда больше не была порвана в тех местах, где вышли бритвенно острые плавники. Он выглядел как обычный человек. Это была только одна ложь из искусно сплетённой вокруг него паутины.
- Отплыви подальше, Священнейшая, - обратился он к ней. – Здесь будет опасно.
Памятуя, как он сражался за неё, как он даже остановил руку смерти, Лааквииль помедлила.
- Будет ли это опасно для тебя?
Якховас сверкнул на неё единственным глазом, светящимся звериным огнём:
- Значит, тебе не всё равно?
- Да.
Никий, гортанный смех донёсся из горла Якховаса. Лааквииль развернулась и поплыла вверх. Она была в замешательстве. Она никогда не была уверена, как именно нужно обходиться с Якховасом. Любые признаки заботы с её стороны, казалось, воспринимались как слабость.
- Маленькая маленти, - мягко раздался сзади его голос.
Она поднялась выше, глядя вниз, она думала, о том, каким маленьким он казался на фоне огромной панорамы морского дна. И всё-таки, его разрушительная сила разорила Берег Мечей, сделала его королём королевства дикарей и это была лишь та часть, которую она знала наверняка. Даже сейчас, ей было известно о некоторых интригах, которые он вёл с пиратами островов Нелантера и их противниками во Внутреннем Море.
- Извини меня, - прошептал Якховас так, что лишь она могла его слышать. – Я благодарю тебя за твою доброту. Это действительно что-то, к чему я не могу привыкнуть. А теперь отплыви дальше.
Лааквииль всплыла ещё выше. Когда она была больше, чем в сотне ярдов, она почувствовала чудовищную пульсацию снизу. Она зависла в воде, отрегулировала количество воздуха в пузыре и устремилась вниз.
Огромные клубы извести взметнулись со дна, скрывая из виду Якховаса. Другие сахуагины вокруг них немедленно бросились прочь, словно стайки перепуганных рыбок.
Кучи кораллов, сломанные тысячи лет назад, дюжины футов осадка поднятого с Пределов Вилхона, обломки зданий и остовы кораблей – всё кипело. За считанные секунды, вся местность навеки сменила свой облик.
Желая остаться в стороне от облаков извести, чтобы не втянуть их жабрами и не повредить мембраны, Лааквииль всплыла выше. Она зависла над взбаламученными водами.
Минуты тянулись долго. Когда обломки снова оказались на дне, поисковые отряды сахуагинов собрались вместе. В том месте, где был спуск, теперь зияла глубокая дыра. Со всей этой землёй и руинами, концентрически разбросанными вокруг, она напоминала муравейник.
Лааквииль задавалась вопросом, не мог ли Якховас оказаться погребённым под всеми этими обломками. Что, если он не был столь уж неуязвимым, сколь она верила, а возможно, боялась. Она пыталась разобраться в этом спутанном клубке опасений и надежд, но не было похоже на то, что она преуспеет.
Через несколько мгновений из огромного зёва в земле появился Якховас. Улыбка на его лице сказала Лааквииль всё.
- Это Крепость Ахагиса, - объявил Маартаугх. Он стоял на носу Тарханы, рядом с Якховасом. – Это одна из старейших крепостей, построенных проклятыми морскими эльфами, во время возведения стены.
Лааквииль стояла с другой стороны от своего короля. Ночь окрасила море, перед стеной Акульей Погибели, пурпурным. Всё же её зрение было достаточно острым, чтобы она могла различить группы морских эльфов, патрулирующих стену.
Крепость
