тоже надо учитывать, правильно?
– Правильно. – Она не видела, как мои губы растягивает улыбка. Смешная такая, милая…
– А если я не захочу?
– Я подожду, когда передумаешь. Спешить-то некуда, согласна?
Глава 25
Стефания
– Стеша, а Стеша? – Детский голос нетерпеливо шептал мне в ухо, щекотал дыханием, заставлял жмуриться и прятаться под одеялом.
– Ну, Стеша, давай, просыпайся уже!
– Кирюш, ну выходной же! Тебе меня не жалко? – Приоткрыла один глаз, в надежде, что совесть племяша воспрянет, и он позволит еще этому глазу прикрыться обратно.
– Так уже обед! Мама переживает, зовет, чтобы ты шла есть солянку!
– Обед?! – Я моментом воспряла. Еще и волшебное слово «солянка» сработало так, как должно: Миланкино коронное блюдо, ради которого я готова на что угодно. И вообще, потом когда-нибудь высплюсь!
– Ну, да. Мы ждали, что ты встанешь сама. Но не дождались!
– Ладно. Спасибо, что дали выспаться… – Я потянулась, оглянулась… Поняла, что в постели лежу одна…
– А где Трифон?
Кирюха меня опередил с вопросом.
– А он не с вами, разве? И прекрати называть его Трифоном, пожалуйста. Не притворяйся, что не помнишь имя!
– Я думал, он здесь, с тобой…
Кирюха растерянно оглядывал кровать. Кажется, готов был и под нее посмотреть в поисках Тихона.
– Нет. Он ушел. Я даже не слышала, когда и как…
Полночи крутилась, не могла успокоиться после его слов про женитьбу. То ликовала в душе, то расстраивалась, накручивая сама себя… А этот скороспелый женишок моментально отключился. Я его даже толкнуть пыталась, ущипнуть – все без толку. Страдала одна, без помощника…
Похоже, не зря страдала: чуть утро наступило, он тут же испарился. Чтоб его черти в пекле жарили!
– Мил, как дела? – Сестренка вертелась по кухне, что-то весело напевая под нос. Как будто ночью не она сидела напротив нас с Тихоном, грустно склонив голову…
– Нормально. Блинчики вот дожариваю. И никто не мешает. Куда все подевались, как думаешь?
– Черт его знает. Может, все уже поели давно и ушли гулять…
Странное дело – обычно на кухне все время кто-то крутился и топтался, подсматривал в чужие кастрюли, бурчал и пыхтел. Или Наталья Владимировна пыталась помочь советами, даже когда ее никто и не просил.
– А твой ненаглядный почему не выходит? Стесняется? Ночью, вроде бы, его ничего не смущало…
Милана задорно подмигнула. Хотела меня подколоть, наверное, пошутить…
– Понятия не имею, где он шляется. Он даже не попрощался, когда уходил.
– Вот как? Надо же… А казалось, намерения серьезные…
– Ты же слышала, сестренка, что он сказал?
Мила сняла сковородку с плиты, затушила огонь, присела напротив меня. Умильно наблюдала, с каким аппетитом я уплетаю солянку. Сама же лениво макала блинчики в сметану…
– Ну, и что он сказал? Я плохо запомнила… – И снова заняла едой рот. Хитрая какая.
– Ну, если перефразировать, то мы с тобой – птицы не самого высокого ума. Куриными мозгами обладаем, в общем. Поэтому лучше не обращать внимание на то, что тебе ночью почудилось!
– Прямо так и сказал? – Милка чуть не выплюнула остатки блина обратно. И почему-то улыбалась, а не хмурилась.
– Ну… что-то в этом духе вещал…
– Обиделась, да?
– А ты бы не обиделась?
– Стеф, я столько глупостей наворотила за последнее время, что скорее соглашусь с Тихоном…
Блин. И эта – туда же! Я ее защищать пыталась, между прочим! А она взяла и согласилась, что не очень умная…
– Что с твоей работой? Уже звонили, орали?
Ну, раз уж ей не сложно обсуждать свои глупые поступки, то можно и про ночные приключения вспомнить.
– Представляешь, нет! Полная тишина! Как будто про меня забыли насовсем!
– Может, этот твой петушиный врач никому не сказал? Не захотел палиться?
Почему-то показалось, что это был бы шикарный вариант! И Милка не останется без работы, и никто ее насильника убивать не будет… Главное, чтобы он и дальше не домогался! Иначе жизни нормальной не даст…
– Бес его знает, Стеф. Не хочу даже думать об этом. – Она встала, начала сгребать посуду со стола, хотя, кажется, ничего и не поела даже. – У меня сегодня выходной! Я тебя и Кирюху не видела столько времени! Хочу быть с вами и не переживать ни о чем, надоело просто!
Она улыбалась весело. И кто-то другой поверил бы, наверное. Только не я.
– Переживаешь, Мил?
Подошла, чтобы ее обнять. Крепко-крепко. Чтобы она поняла: я рядом, всегда. И всегда готова помочь, поддержать, просто вытереть слезы, если понадобится…
– Уже почти нет. Работа от меня никуда не денется. Главное, чтобы по статье не выгнали… С черной меткой будет намного сложнее…
– Ну, так надо же что-то делать, Мил? Нельзя из-за какого-то старого развратника портить будущее! Ты что, будешь просто ждать и терпеть?
– Ничего они мне не сделают, Стефа. Не парься. – Она как-то ободрилась, и говорила намного увереннее, чем ночью.
– Точно? Почему ты перестала переживать?
– Эта смена была вне графика, мне ее подсунули за полчаса до начала. Я смогу оспорить в суде, если поставят прогул.
– А ты уже судиться собралась, даже так? Женщина, куда вы дели мою сестру, такую спокойную и мирную?
– Так у нас же есть Тихон теперь. – Она хитро улыбнулась. – Если что, поможет, подскажет…
– Где этот Тихон? Ты его видишь здесь? – Я обвела руками кухню и кусок коридора.
– Ну, вернется. Чего ты переживаешь? У человека могут быть дела. – Она пожала плечами, так легко и беззаботно, что даже завидно стало.
– Он вчера хлебанул наливки соседской. Был не в себе. А утром, наверное, очнулся, все вспомнил… и сбежал. Чтобы больше с нами не связываться!
Губы дрогнули от обиды. Я долго держалась, а теперь внезапно захотелось плакать. Совсем не так должно было сложиться это утро с новоявленным женихом!
– Ну, что, девчата? Готовитесь встречать женихов? – Из прихожей донесся какой-то шум, гам, грохот… То ли кто-то падал там, то ли кого-то роняли…
Голос дяди Коли спутать с чьим-то другим невозможно. Только странно звучал в этот раз – чересчур веселый, как будто пьяный… И это уж совсем удивительно: сосед угощал всех своими наливками, а сам-то почти никогда не употреблял…
Шмыгнула носом напоследок, смахнула с глаз непрошеную влагу… Поплакать никогда не поздно, а вот разобраться, что там творит наш чудной старик, нужно было обязательно!
Мила тоже подозрительно выглядывала из-за моего плеча, пытаясь понять, что происходит.
– О, как вкусно пахнет! Праздничный обед приготовили, да?
На кухню ввалился дядя Коля, как всегда, заполнив помещение своими габаритами и мощным голосом… Следом за ним
