Теперь дозорные могли рассмотреть его лучше.
На нем была бурая рубаха из грубого полотна, болтавшаяся на костлявых плечах. Пояс, штаны и сапоги отсутствовали, руки до локтя были покрыты шрамами и рубцами, еще один тянулся через щеку. Незнакомец выглядел старым и неприятно-смуглым, как бы испачканным. Ввалившиеся глаза чужака непрерывно блуждали, словно он что-то украл и боится разоблачения.
— Он голоден, — сказал Броэрек.
Эрисен молча вытащил из сумки кусок сыра, завернутого в тонкую лепешку. Незнакомец схватил еду и стремительно затолкал в рот.
— Отойдем, — предложил Броэрек. — Сдается мне, его сейчас стошнит.
— Очень увлекательно, — пробормотал Эрисен. — Наилучшее применение для моего сыра.
— Вот объясни, Эрисен, ты же никогда не страдал от голода, — почему у тебя всегда при себе есть запас съестного?
— Учитываю возможность подобных случаев, — ответил Эрисен.
— Я о подобных случаях не говорю, — покачал головой Броэрек. — Этот — первый. Просто меня всегда удивляло: отчего ты такой предусмотрительный. Не человек, а мышь.
— Да пригодилось же, — настаивал Эрисен.
— Не буду больше над тобой смеяться, — обещал Броэрек торжественно.
Он затеял эту беседу больше для того, чтобы не смущать незнакомца взглядами (а не смотреть на то, как он лопает, было довольно трудно — тут требовалось приложить немало воли).
— Ты разве надо мной смеялся? — удивился Эрисен.
— Вообще-то да.
— Я ни разу не видел, чтобы ты смеялся, — хмыкнул Эрисен.
— Пару раз бывало, — ответил Броэрек простодушно.
Незнакомец благополучно проглотил последний кусочек, обтер губы и спросил хрипло:
— Вы нашли лошадь?
— Была еще и лошадь? — переспросил Броэрек. — Нет, мы видели только телегу.
— Я отпустил конька пастись, — пояснил незнакомец. — Наверное, он ушел далеко. Он не считает меня хозяином. А вот их — считал. Слушался любого их приказания. От меня запах другой, я думаю, хоть я и ношу их одежду.
— Я пришлю людей, чтобы поискали твою лошадь, — обещал Броэрек. — Садись на мою, пора возвращаться в замок. Полагаю, у моего брата и господина найдутся к тебе кое-какие вопросы. Заодно и я послушаю.
Эрисен молча подивился терпению своего товарища. Не вытрясти из незнакомца все подробности — сразу же, не сходя с места! — поистине, для такого нужно обладать характером Броэрека. Эрисен долго подбирал правильное слово, которым можно было бы определить сводного брата Геранна. Терпеливый? Простой? В конце концов странная мысль пришла Эрисену в голову: Броэрек никогда не жил для себя. У него всегда имелось служение более важное, нежели его собственная жизнь. Хотя сам он, похоже, над этим вообще не задумывался.
* * *
В определенном отношении Геранн представлял полную противоположность своему скромному братцу. Геранн был высок, широк, громогласен, его переполняла сила, он обладал властью и отменно умел ею пользоваться. Недавно он сватался к защитнице Гонэл, владелице соседнего замка, куда более крупного и значительного, нежели владения Геранна. И Гонэл в конце концов ответила согласием. Геранну удалось склонить ее к идее этого союза, одновременно и воинского, и любовного, и теперь он пребывал на седьмом небе от счастья.
Прекрасная эльфийская воительница сказала ему, воину-человеку, «да»! Броэреку повезло меньше: его пассия, фэйри Ратхис, совершенно откровенно водила беднягу за нос. И не замечал этого прискорбного обстоятельства только один человек: сам Броэрек.
Увлеченный собственным счастьем, Геранн не спешил разрушать иллюзии брата. Увы, в этом Геранн руководствовался эгоистическими соображениями: ему хотелось видеть рядом с собой радостные лица. А отвергнутый Броэрек будет являть собою картину полного и всепоглощающего уныния. Нет уж, такое лучше отложить на потом.
Обычно в дозоры Броэрек выезжал вместе с братом, сопровождая того как оруженосец; но заботы последнего времени не позволяли Геранну удаляться из замка дольше, чем на несколько часов. Броэрек выпросил у него дозволения продолжать службу — «не то скажут, будто после ранения я начал бояться».
Геранн ждал возвращения дозорных, стоя на воротах. Он сразу увидел, что те кого-то ведут с собой, и предположил, что Броэрек с Эрисеном захватили одного из троллиных лазутчиков: одежда, манера держаться, темная кожа — все свидетельствовало о принадлежности чужака к низшей касте троллей.
Пленник, впрочем, вел себя спокойно. Даже слишком спокойно.
«Похоже, братец взялся за ум, — одобрительно подумал Геранн. — Выследил тролля, как следует вразумил его добрым ударом дубины и усадил связанного на свою лошадь… Молодец!»
Броэрек распрощался с Эрисеном в воротах; солдат отправился в конюшню с обеими лошадьми, а Броэрек и пленник подошли к Геранну.
— Рад видеть тебя невредимым, — бегло оглядев Броэрека, Геранн кивнул ему. — Показывай, кого выловил.
Человек, которого Броэрек придерживал за плечо, молча рассматривал камни у себя под ногами. Волосы закрывали его лицо, но Геранну довольно было видеть и его босые ноги в рубцах от кандалов, и тощие, беспокойно перебирающие подол рубахи руки. Затем человек вдруг вскинул голову, поглядел в глаза Геранну шалыми, пьяными глазами, взвыл и повалился перед ним ниц, лицом в сапоги хозяина замка.
— Ой! — сказал Геранн, отступая. — Броэрек, чума на твои уши! Подбери это!
Броэрек наклонился над человеком и тихо сказал ему:
— Встань и перестань чудить.
Тот помотал головой и что-то промычал.
— Вставай, — повторил Броэрек. — Мой господин желает видеть тебя. Ты понимаешь?
Опираясь на руку Броэрека, незнакомец поднялся. Он явно был смущен.
— Ага, — сказал Геранн, все еще поглядывая на него с опаской, — все-таки не тролль.
Незнакомца передернуло.
— Нет! — хрипло каркнул он. — Я человек. Я был крестьянином.
— Имя. Начнем с имени.
— Евтихий. Меня звали Евтихий.
— Имя как имя, хотя бывает и лучше, — проворчал Геранн. — Я — Геранн, хозяин этого замка. Ты понимаешь?
— Да.
— Ты был в плену? Ты бежал?
— Я был в плену, но не бежал…
Геранн нахмурился.
— Поясни. Насколько я знаю, тролли не отпускают пленных.
— Он отпустил меня.
— Кто?
— Он… — Евтихий замялся. — Я не знаю, кто он такой. Не тролль. И не человек. Он не похож ни на кого из нас.
— Это он дал тебе такую одежду? — Геранн рассматривал Евтихия с возрастающей брезгливостью. — Она вся пропахла троллятиной!
— Он дал мне одежду, лошадь… — подтвердил Евтихий. — И немного еды, но вся она закончилась еще до того, как я пересек Серую Границу. Мне ведь пришлось кормить лошадь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
