снова не почувствовала, что стою на ногах.
С ним я чувствую себя комфортно — как сама собой.
Присутствие Грея — это просто чертов наркотик.
Он ясно дал понять, что хочет общаться, узнавать меня лучше, но не хочет давить. Я это ценила больше, чем он мог бы представить. Но все равно не могла перестать думать о нем, представлять нас вместе, гадать, чем он сейчас занимается.
Меня до чертиков пугала мысль о том, чтобы кинуться в эту неизвестность с головой. Но с Греем я чувствую себя в безопасности, нужной и желанной.
В то утро, в воскресенье, я позвонила ему, а в животе снова запархали бабочки, когда услышала его голос. Он был в поезде, ехал на семейный обед, так что мы долго не разговаривали — в основном потому, что связь постоянно пропадала. Но мы оба понимали: этим звонком я убираю расстояние между нами и готова к тому, чтобы узнать, что между нами есть.
Прошло уже три недели с тех пор.
Каждый раз, когда Грей и я пытались встретиться снова, все планы рушились, как карточный домик. На меня свалили почти готовую рукопись, которую нужно было срочно редактировать в издательстве, и я оказалась тем несчастным, кого выбрали для этого. А Грей был вынужден взять отпуск, чтобы пройти курс переподготовки по обучению плаванию.
Единственное, что нас поддерживало — это наши ночные разговоры по телефону. И даже если по утрам мои глаза опухали от недосыпа, и приходилось закидываться лишней дозой эспрессо, чтобы как-то проснуться после ночных разговоров с Греем, это того стоило.
На прошлых выходных я наконец-то закончила редактировать рукопись и отпраздновала это бокалом белого вина, успокоив себя тем, что на этой неделе мы с Греем точно встретимся, так как наши графики снова стали свободнее.
Но это явно не тот сценарий, который я представляла.
Когда острая боль в голове снова начинает давить, я блокирую телефон и опускаюсь на бок на диван. Я собиралась просто закрыть глаза на секунду, но вдруг слышу настойчивый стук в дверь и кто-то кричит мое имя.
— Делайла!
Я встаю и пошатываюсь, направляясь к двери. Кровь гулко стучит в ушах от того, что слишком резко поднялась. Перед глазами разноцветные пятна, которые покрывают фигуру Грея, стоящего в дверях моей квартиры. Я моргаю, пытаясь избавиться от них, но их становится только больше, все вокруг расплывается. Только когда Грей хватает меня за талию с глухим "ооф", я осознаю, что потеряла равновесие и рухнула на него.
Его ладонь касается моего лба, его кожа такая прохладная, просто блаженство для моего горящего от боли черепа. Я не могу удержаться и прижимаюсь к нему, вдыхая знакомый аромат мяты и хлорки, смешанный с его кожей.
— У тебя нет температуры, красавица, но выглядишь ты, как призрак, — говорит он.
— Чувствую себя, как дерьмо, — выдыхаю, прижимаясь щекой к груди Грея, чтобы услышать его сердцебиение. Он так хорошо пахнет, так приятно ощущается, он…
Его смех прокатывается через меня, заставляя чуть улыбнуться.
— Пойдем, уложу тебя. Кровать или диван?
Ответ срывается с губ прежде, чем успеваю подумать.
— Кровать, пожалуйста. Хочу обнимашек.
Грей нежно целует меня в макушку, аккуратно направляя нас в квартиру, чтобы запереть дверь.
Он медленно ведет меня в спальню, его пальцы скользят по поясу юбки-карандаш.
— Хочешь переодеться? В этой юбке спать явно неудобно.
Я морщусь от боли, пронзающей виски.
— Пижама в верхнем ящике.
Посадив меня на край кровати, Грей идет к комоду и возвращается с шелковым топом цвета роз и шортами с кружевной отделкой.
— Спасибо, — я смотрю вниз, наблюдая, как мои дрожащие пальцы безуспешно пытаются справиться с перламутровыми пуговицами блузки.
— Помочь?
— Пожалуйста.
Его ловкие пальцы быстро расстегивают ряды пуговиц, снимая блузку с моих плеч, а затем, с моего кивка, расстегивают лифчик. Болею я или нет, но спать в этой гребаной «бронетехнике» я не собираюсь.
Когда я сижу, а Грей стоит передо мной, мое лицо оказывается буквально в нескольких сантиметрах от его паха. Я не могу не заметить, как его член напрягается, пока он натягивает на меня топ, его костяшки легко касаются боков моей груди.
— Не обращай внимания, — улыбается Грей. — Он просто думает о сиськах.
Я тихо смеюсь, но смех тут же превращается в болезненный вздох, когда виски пронзают острой болью.
— Прости, что вызвала тебя сюда не для чего-то более… веселого.
— Не глупи, — Грей помогает мне встать, пока я держусь за его крепкие предплечья, а он аккуратно стягивает с меня юбку. — Я хочу быть здесь, когда ты нуждаешься во мне, Делайла. В любое время.
Я встаю на носочки и касаюсь его губ своими.
— Я так благодарна, что ты появился в моей жизни, Грей.
— Взаимно, красавица.
Моя улыбка тянет чувствительную кожу на висках, но я не могу остановиться, не когда Грей рядом.
— Хочешь обезболивающее?
Забираясь под одеяло, я молча считаю на пальцах, сколько времени прошло с тех пор, как я выпила последнюю таблетку. Более чем достаточно.
— Да, пожалуйста. И воды тоже.
Грей аккуратно вешает юбку на спинку туалетного столика, чтобы она не помялась — он знает, как я ненавижу складки на одежде.
— Что-нибудь еще?
— Нет, спасибо. Хотя… — слюна уже пересохла, пока я наблюдала, как Грей двигается по комнате, словно он здесь дома, но в этот момент он хватает руками дверной косяк и оборачивается, заглядывая на меня через плечо. Мои мысли уносятся в небеса, а пульс резко подскакивает. Это так чертовски мужественно. Все, что ему нужно сейчас сделать, это развернуться ко мне, поднять руки и дать футболке приподняться, чтобы я увидела его плоский живот и дорожку волос, ведущую вниз прямо к его…
— Делайла?
— В аптечке в ванной есть гелевые пластыри от мигрени, принеси, пожалуйста.
Я закрываю глаза на минутку, пока Грей ушел, радуясь тому, что тошнота постепенно уходит, как только я лежу ровно. Кровь по-прежнему шумит в ушах, но…
Грохот!
— Черт! Прости! — кричит Грей из ванной, а я морщусь от боли, вызванной внезапным шумом.
— Что ты там уронил? — спрашиваю я, когда он возвращается с охапкой всяких мелочей в руках.
Грей улыбается мне по-детски, его ямочки на щеках делают выражение лица совсем милым.
— Ничего серьезного. Вот твоя вода и пластырь.
Отклеивая защитную пленку с пластра, я вздыхаю с облегчением, когда прохлада контактирует с горячей кожей на лбу.
Грей возится с упаковкой таблеток, выдавливает одну белую капсулу и протягивает мне, чтобы я смогла ее проглотить с радостью.
Облизывая губы после воды,
