Пауза.
— Крюнд? Шаперка?
— Бессмысленные сочетания звуков, — пояснил маг. — Смех смехом, но байка отражает одну вполне серьёзную… особенность. Когда пытаешься что-то кому-то объяснить, обычно сам при этом начинаешь лучше понимать материал. Как опять-таки наставник говаривал: зачем учителю нужен ученик? Да для того, чтобы научиться!
И тут Хантер, прервавшись, повернулся к Шак лицом. Вернее, маской.
— Если я правильно понимаю, ты хочешь меня… попросить? О чём-то большем, чем ранее?
Кулаки алурины снова развернулись в боевое положение.
— Я… да!
Маг отложил наголенник и поднялся на ноги.
— Тогда произнеси это вслух, — потребовал он. — Стой прямо и говори правду.
— Прими меня в ученицы, Хантер!
— Назови своё настоящее полное имя.
— Я… Ишаакрефи, дочь Сашширти… из Лагеря-под-Холмом.
Ни намёка на имя рода. Вместо принадлежности к княжеству — название ничтожного и захолустного человеческого поселения. Когда алурина выпалила требуемое, дважды запнувшись, через связанность по чувствам мага хлестнуло жгучим, горьким стыдом.
«Надо ответить достойно, — решил он. — Иначе…
Нет. Только достойно».
Откинуть капюшон. Без поспешности, но и без сомнений снять маску.
Широко распахнувшимся золотым с прозеленью глазам Шак предстало человеческое лицо, заурядное до изумления. Правильный овал со слабо выраженными скулами и подбородком. Ещё не знавшие бритвы щёки. Прямой нос средней длины. Выгнутые парой пологих дуг, довольно густые брови. Зачёсанные назад, открывающие высокий лоб чуть вьющиеся волосы — каштановые, с лёгкой рыжиной. Губы с намёком на слабую доброжелательную улыбку. Серо-зелёные глаза — спокойные, глубокие, проницательные.
Под ними залегли тени усталости и боли. Кавилла исцелила рану, вытянув яд, но какое-то количество всё равно просочилось по кровеносным сосудам и ударило изнутри — по органам, по сердцу. Потому бледно-розовая кожа человека (на удивление молодого, про возраст он не солгал!) имела лёгкий пепельный оттенок, а губы его выглядели нездорово синими…
И всё это не имело особого значения. Серо-зелёные глаза человека смотрели прямо в глаза алурины, в золото, обрамляющее расширенные зрачки. Однако вовсе не безродную изгнанницу отражали его глаза.
— Моё настоящее полное имя — Мийол из Жабьего Дола, приёмный сын Ригара Резчика. Дай мне свои руки, Ишаакрефи, дочь Сашширти.
Шаг вперёд. Протянуть руки. Ладони соприкасаются, а пальцы переплетаются — старый и полный скрытого значения жест, выражение покорности.
Ладони человека не смыкаются, забирая в плен, сколь угодно мягкий; они поддерживают её руки снизу, уверенные и прохладные.
— Ты впервые высказываешь такую просьбу. Я — впервые принимаю её. Что ж. Да свершится, если такова свободная воля двух разумных! Я готов принять тебя как свою ученицу. А ты, Ишаакрефи, дочь Сашширти, готова ли принять меня как своего учителя? Отказ ещё возможен, обдумай своё решение.
— Я готова.
— Желание высказано явно и гласно. Повтори же его в третий раз.
— Я прошу об ученичестве!
— Тогда — свершилось. Отныне я, Мийол из Жабьего Дола, обязуюсь учить тебя тому немногому, что знаю сам, не утаивая ничего, но с осторожностью определяя порядок обучения, чтобы не навредить ученице. Я обязуюсь помогать и наставлять, оберегать и делиться, как некогда самому мне помогали и наставляли, оберегали и делились. Отныне и впредь я налагаю на тебя, Ишаакрефи, дочь Сашширти, обязанность внимать наставлениям и помогать мне на путях познания. Третьей же обязанностью твоей станет такая: ощутив себя сосудом, наполненным водой знаний, найти жаждущего этой влаги, чтобы помогать и наставлять, оберегать и делиться. Чтобы до скончания времён не прервалась цепь надежд и устремлений, чтобы вечно умножалось знание, чтобы развитие магии не останавливалось никогда!
Мийол прервался, чтобы медленно и глубоко вздохнуть. Взгляда от лица алурины он не отводил и даже как будто не моргал.
— Итак, зная всё сказанное, ответь: принимаешь ли ты, Ишаакрефи, дочь Сашширти, три названных мной обязанности, принимаешь ли тяготы их и радости их?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Да. То есть… принимаю.
— Тогда и я подтверждаю своё согласие. Отныне мой Путь Мага — это твой Путь.
Вернув на прежнее место маску и капюшон, он добавил голосом Хантера (более низким, переменчивым и реверберирующим, чем его настоящий):
— А теперь, когда с пафосом закончено и новые соглашения вступили в силу, пора бы уже вернуться к делам. Как говорится, до продвижения умывал лицо, готовил еду; после продвижения умывай лицо, готовь еду.
— И… всё?
Короткий смешок в ответ.
— Так не терпится получить наставления? Что ж, могу повторить: до продвижения умывал лицо, готовил еду; после продвижения умывай лицо, готовь еду. Я эксперт и как таковой помню три продвижения: с первого на второй уровень, со второго на третий, с третьего на нынешний. И хотя многое менялось, оставались и вещи неизменные, которым приходилось уделять внимание и время вне зависимости от объёма резерва или числа слоёв ауры. Нам предстоит путешествие через диколесье до Ирришааха. Готова ли ты к этому? Знаешь ли, что возьмёшь с собой?
— Мне почти нечего брать. Нож да флакон с зельем Средней Боли…
— А как же трофейные артефакты? Которые ты одолжила Риксу?
— Ашш… Мийол, я…
— Стоп. Пока на мне маска, не произноси этого имени. Сейчас я — Хантер.
— Да. Прости. Я забыла… в общем, Рикс тоже хочет присоединиться.
— Потому что оценил новое снаряжение и не хочет с ним расставаться, м? Что ж. Я ожидал чего-то такого… и я не против. Более того: готов помочь ему с продвижением.
— Как? Ты умеешь варить зелье Силы?
— Было бы что там уметь… но нет. У меня есть пара иных способов. А что до зелья Силы, я прикупил у Кавиллы с Сеиной дюжину стандартных порций. Так что и этот способ можно пустить в ход, но только в крайнем случае.
Шак помедлила. Вновь сошлись в незримом бою её чувства. И привычка к скрытности оказалась более серьёзным противником для любопытства. Но… ведь Хантер-Мийол принял её в учение… и он сам говорил, что для мага нормально и необходимо задавать вопросы…
— Почему в крайнем? — спросила она наконец.
— Начну издалека. Но так, чтобы стало действительно понятно. Ты видела, как я призываю магических зверей? Вернее, их плотные иллюзии?
— Конечно.
— Для меня как призывателя это основное оружие. На данный момент я могу спокойно призвать до трёх существ и управлять ими на протяжении долгого времени. Хоть круглые сутки. Каждый призыв для своего поддержания требует некоторого расхода маны, также каждый призыв — поскольку это не настоящие живые магические звери, а только иллюзии — отнимает некоторый объём внимания, рассеиваемого на несколько целей. Если я сяду на Зунга и не буду отвлекаться на ходьбу, тремя призывами я могу управлять часами. Но… что, если потребуется больше призывов? Четыре, пять и так далее? Призвать-то их я смогу. И даже усилить их смогу. И управлять ими, не так хорошо, как только тремя, но смогу. Но на всё это нужна мана, кровь волшебства. Та дюжина порций зелья Силы позволит мне быстро, минут за десять, восполнить опустевший резерв. Только один раз, правда…
— Дюжина порций?!
— А что тебя удивляет? Я эксперт, резерв у меня соответствующий. Меж тем зелье Силы — чуть ли не самое элементарное зелье, можно сказать, первого уровня… хотя для зелий деление на уровни достаточно условно, — тут же добавил молодой маг. — Например, если использовать для приготовления зелья Силы Ядро Сути второго уровня, получится просто пропорционально больше того же самого зелья, а не концентрат. Зельем второго уровня имеет смысл называть такое зелье, для приготовления которого непременно требуется ингредиент второго уровня. Однако хороший мистический алхимик вполне способен заменить качество количеством и сварить, скажем, зелье Силы-плюс, потратив больше клатов…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
