class="p">Глава 20
«Свадьба часть 2»
Алтарный зал был похож… на алтарный зал. Ряд высоких массивных колонн по обе стороны, сводчатые потолки, в центре возвышался сам алтарь, около которого нас ожидали трое жрецов в белых одеждах. Наш сопровождающий подвёл меня и моих невест к алтарю. То, что происходило дальше, в принципе, описывать особо смысла-то и нет. Мы повторяли за главным жрецом нараспев пафосные слова, а его коллеги периодически вздымали руки к небу, и сообщали всем, что «Перун велик!». В общем, всё шло как обычно, если не считать того, что я вновь, как и в японском храме, вдруг почувствовал какую-то непонятную магическую энергию, клубившуюся над алтарём.
Насколько я понял, её ощутил не только я. На лице жреца, который проводил ритуал, появилось какое-то удивлённое выражение, но, надо отдать ему должное, он даже не сбился со своей распевной, почти медитативной речи.
Мне вдруг показалось, что я слышу в голове чей-то еле различимый шёпот. Но, увы, как я ни пытался, он был слишком тихим, чтобы разобрать то, что он говорил. Блин, после моего общения с японским богом не удивлюсь, если здесь Перун со мной связаться пытается! Раз есть кто-то типа Оокуинуси, почему не может быть таких же Перунов или Даждьбогов, например?
Но, как я ни старался разобрать этот, уже начинавший раздражать, шёпот в голове — бесполезно. Ну и хрен с ним. В конце концов, Перун, видимо, понял, что дошептаться до меня не получится, и голос исчез. Жрец, вроде, успокоился, но периодически как-то странно посматривал на меня. Это не помешало нам ещё минут десять распевать всяческие мантры, повторяя за ним, после чего мы спокойно завершили ритуал.
Нас, наконец, объявили «мужем и женой», точнее, мужем и жёнами. Главный жрец поздравил нас с этим знаменательным событием, и на этом мы покинули алтарный зал. Народ ждал нас на улице, и только когда мы вышли из Храма, наши спутники дали себе волю… Да и мои невесты, уже лишившиеся этого статуса, выглядели радостными и счастливыми. Блин, мне вдруг показалось, что я просто сплю, и мне снится прекрасный сон. Вот сейчас проснусь и окажусь в своей маленькой скромной квартирке… Вот фигня какая в голову лезет! Прочь такие мысли, прочь…
После бурных поздравлений, в которых поучаствовали и император с Трубецким (тот выглядел невероятно довольным, глядя на Веронику), мы всей дружной толпой отправились к Императорскому дворцу, располагавшемуся с другой стороны от Храма.
По сравнению с монументальным Большим Кремлевским Дворцом, этот выглядел скромно, но мне понравился больше: какой-то более уютный и изящный, светлый и воздушный. Архитектор, строивший его, явно обладал большим талантом. Весь архитектурный ансамбль (дворец состоял из трёх частей) воспринимался, как единое целое.
Мы прошли через главный вход мимо вытянувшихся «во фрунт» императорских гвардейцев в парадной форме, и направились в тронный зал, на аудиенцию. Хотя назвать происходящее сейчас этим словом я бы не рискнул. В моем представлении всё-таки «аудиенция» — это официальный приём, с кучей сановников и восседающем в тронном зале на троне Императором. Сейчас же, с точки зрения этикета, творился полный трэш и бардак.
Громко галдящей толпой мы завалились в тронный зал. Судя по ошеломленному и бледному лицу распорядителя, который по-прежнему сопровождал нас, мне показалось, что его хватит удар от такого нарушения всех возможных правил. Наши спутники рассредоточились вдоль стен, а я, мои жёны, и император просто встали перед троном.
Явно впечатлённая проведённым ритуалом Вероника возмущалась, что ей не дали заснять всё это священнодействие. Наоми с Варварой помалкивали, а вот Иван с интересом слушал Трубецкую, которая после того как высказала всё, что думает о косности мышления некоторых «служителей культа», начала описывать свои чувства в момент ритуала. И делала это весьма увлекательно.
Всему этому неформальному общению положили конец Голицын и Трубецкой. Они быстро навели порядок, и через десять минут происходящее действительно стало напоминать торжественную церемонию. Императора усадили на трон, мы с невестами встали перед ним. Остальные сопровождающие выстроились по обе стороны от нас в две линии. После чего Иван IV выдал явно заранее приготовленную и хорошо выученную речь. Потом мы ещё некоторое время слушали похожие речи от Трубецкого, Голицына и Демидова. И вот чего воду в ступе толочь? Всё это могли бы пожелать мне и на банкете. К тому же, все речи были, словно под копирку. Но, надо признать, что, похоже, так думал только я. Наверное, уже привык к приватному общению с императором. Остальные гости, в том числе девушки, и Романов с Гагариным, притихли и, судя по их просветлённым лицам, наслаждались атмосферой всего этого официоза.
Но вот, наконец, все традиции были соблюдены, и аудиенция подошла к концу. Вывалились мы из тронного зала опять неорганизованной толпой к неудовольствию Трубецкого и Голицына. На этот раз путь наш лежал в Большой Кремлевский дворец, на банкет. Иван проигнорировал запланированную прогулку по парку, заявив, что не видит в ней смысла — мол, и так всё уже сказано. Этим он, судя по всему, опять озадачил Трубецкого, тем не менее, вскоре мы уже входили в Главный зал, где и должен был состояться банкет.
Зал был просто гигантским! Зеркальный паркет, сплошная позолота на стенах, увешанных огромными картинами в массивных золотых рамах, изображавших портреты императоров и какие-то кровопролитные баталии. Всё это великолепие освещало с десяток громадных люстр под высоким сводчатым потолком. В одном углу разместился оркестр, который сразу подхватился, когда мы появились. Парадно одетые музыканты поклонились императору и, вновь рассевшись, заиграли что-то пафосно-бодрое. Мне такая музыка не особо нравится.
Уже хорошо знакомые мне столы вытянулись вдоль стен буквой П. Наш с императором стол расположился по центру зала и был единственным, около которого стоял десяток мягких кресел. Понятно. Гости пьют стоя, а вот я как «главный герой» этого праздника, вместе с жёнами, уже имею право сидеть.
— Как видите, мы — самые первые, — весело сообщил нам император, — Всё начнётся через полчаса. Так, Андрей Александрович? — он повернулся к Голицыну.
— Да, Ваше Императорское Величество, именно так, — ответил тот. — Но вообще, по правилам, мы должны прийти после всех.
— Простите меня, Ваше Императорское Величество, но правила нельзя нарушать. Традиции ваш покойный отец всегда чтил. — поддержал его Трубецкой.
— Да я разве против? — пожал плечами император, который, судя по выражению лица, был как раз против. — Народ, идём за мной!
Конечно, большая часть присутствующих, за исключением меня, который уже привык ко всему, ну и, может быть, ещё Варвары и Вероники, была в шоке от столь запанибратского общения Рюриковича — и, вдобавок, в Кремле! Иван лихо ломал все стереотипы. По крайней мере, на
