Как всегда еще предстоит осознать, кто же был для нас всех Борис Александров. Какой яркой спортивной звездой он сверкнул на небосклоне провинциального казахстанского города, что он совершил для усть-каменогорского хоккея и хоккея вообще.
«Нет пророка в своем Отечестве» — не мною сказано. Но в полной мере относится и к нам, тем, кто жил рядом с ним, кто работал с ним, кто завидовал ему, кто умело вставлял палки в колеса его тяжелого тренерского воза и кто поспособствовал его изгнанию. Чтобы оставить имя в веках, одни сжигали храмы, другие — а их несравненное большинство! — оставляли после себя отнюдь не пепелища, а города и сады, благоустроенные родники и дороги. И заслуженное восхищение потомков за своего великого предка. Научимся ли мы, вступившие в XXI век, гордиться великими земляками и беречь их как национальное достояние, пока они живы? А может, нам нужен специальный Указ об этом?
Государственный вердикт?
Решение акима или Парламента?
Какие варианты, если так мало совести и чести?..
В Южно-Казахстанской области случилась подобная — по своей трагедии — автомобильная авария. Погиб чемпион Олимпийских игр в Австралии Бекзат Саттарханов. Все казахстанцы и в первую очередь земляки прославленного боксера тяжело перенесли случившееся. В память об олимпийском чемпионе в его родном Туркестане один из микрорайонов назван именем Бекзата Саттарханова. Построенному Дворцу спорта также было присвоено имя олимпийского чемпиона. Областная ДЮСШ именуются теперь саттархановской. А с 2002 года проводится международный турнир среди юных боксеров, посвященный памяти олимпийского чемпиона Бекзата Саттарханова. Разве это плохо?
Может быть, и нам нужно проявить толику почтения к памяти великого хоккеиста, который покорил игрой и самоотверженностью не только усть-каменогорских болельщиков, но и московских, и даже заокеанских поклонников этой игры?
Да, он теперь далеко. Но земля отцов обладает невероятной и непостижимой силой притяжения. И тот же Александров-младший, временем приглушив боль, непременно приедет в город, где жил и играл его отец и где он сам вышел сражаться за команду «Казцинк-Торпедо» и за сборную Республики Казахстан. Он обязательно пройдет по нашим изменившимся улицам, он зайдет в до боли знакомый Дворец спорта и… уйдет, чтобы уехать навсегда?
Как быстры мы в неправедном. И как неторопливы на пути к Храму…
ТАЙМ-АУТ
Мало сказать, что выглядела она сказочно красивой. Пышная кипа волос цвета красного дерева, утонченная линия носа, белозубая, располагающая к себе улыбка, высокая грудь, гитарно-волнующий изгиб бедер. И имя у неё точно из сказки — Алиса.
Бари по привычке мчался по Проспекту с явным нарушением скорости. Тем не менее ухитрился краем глаза увидеть, что на автобусной остановке от промозглого осеннего ветра поеживается симпатичная девушка. Педаль тормоза в пол, визг резины, задняя скорость…
— Садитесь, подвезу.
Она окатила его недоуменным взглядом светло-карих глаз и вдруг улыбнулась:
— Разрешаю вам оказать мне такую любезность. Только я с подругой…
Бари от души расхохотался.
— Правда? Мне никто не произносил таких слов. Места всем хватит. Вас как зовут-то?
— Алиса! Подругу — Ксения. А вас?
— Алиса? Какое странное имя… Я — Бари. Бари Алехандров!
— Где-то я вас видела… Вы где работаете?
— Ты что, Алиса, вправду его не узнала, — горячо зашептала на ухо подруга. — Это же хоккеист. Знаменитый хоккеист!
— А-а-а, вот оно что… Да, теперь припоминаю. Что-то слышала… Кстати, нам на Стрелку нужно.
Бари впервые пожалел, что путь на Стрелку (там, где сливаются две реки) слишком короток. Он «втихую» сбросил скорость в надежде разговорить собеседниц. Только те вдруг перешли на однозначные «нет» и «да».
— Все, доехали. Сколько я вам должна?
Алехандров согнал улыбку с лица и неожиданно хрипловатым голосом произнес:
— Вместо денег — телефон. Я как-нибудь позвоню…
— «Как-нибудь» — не для меня! Спасибо!
— Нет, не выпущу, — уперся Бари и щелкнул клавишей блокировки дверей. — До тех пор, пока не получу номерок телефона, будем сидеть в машине.
— Сидеть мне некогда. Дела… Номер телефона…
Алиса прикрыла глаза… и с расстановкой продиктовала шесть цифр.
— Теперь всё? До свидания!
Понять восхищение Бари несложно. Спустя добрых полтора десятка лет Алиса так же чертовски обворожительна. Честно признаюсь, разыскивал её долго. Временами казалось, тайная любовь моего героя — фантом. Вымысел чистейшей воды. Что никогда у Бари искренних и глубоких чувств к какой-то таинственной незнакомке просто не было. Потому, как и её, этой незнакомки, в природе не существовало. Однако ж нет. Была она! И есть. И имя-то действительно такое сказочное, и взгляд карих глаз с вкрапленными точечками зеленых брызг очарователен и притягивает вмиг…
Впервые когда я до неё дозвонился, представился и осторожно попросил всего лишь вспомнить пару эпизодов тех девяностых, получил категорический отказ. Более того, запрет на эту тему.
— Бог с вами. Мог бы я вам предоставить некоторые фотографии Бари? Возможно, вы мне, в свою очередь, покажите снимки, которые я ещё не видел.
— Как наивны ваши уловки. Да и нет у меня никаких архивов. Так, пара-тройка фотографий…
— Тем не менее…
— Я подумаю…
Алиса думала долго: «Позвоните дней через десять», потом — «Через месяц». Даже: «Не звоните, ничего вспоминать я не хочу». Это уж потом понял, что все разговоры о Бари как скальпелем по живому. Кровоточит до сих пор…
И вот сидим мы в случайном кафе, греемся горячим кофе и я «step by step» пробираюсь через категоричный запрет на тему Алехандрова. Рассказываю о командировках, о знакомстве с десятками друзей и приятелей Бари, об удивительных находках в архивах, о собственном чувстве неисполненного долга и желании написать биографический очерк без всяких прикрас. С тенями и полутенями…
Я прозевал тот миг. Когда взглянул на собеседницу, вдруг увидел, как по совершенно белому лицу катятся слезы, и Алиса безумными глазами смотрит через меня в ту осень 1995 года.
* * *
— Я стояла на остановке и ждала автобус…
…На удивление, звонка в тот вечер не последовало. Утром Алиса только хмыкнула, вспомнив случайного знакомца и… И решительно вычеркнула его из памяти! Подумала, навсегда. Когда же через две недели раздалась длинная трель междугороднего звонка, Алиса после первых фраз оторопела.
— Да, я… А это кто? Бари? Какой Бари!? Подвозил? Ах, да… Вспомнила… В Словении? Ну, поздравляю… Ещё раз извините, сразу не узнала…
— Алиса! Я ещё позвоню. Пока!
Бари Алехандров позвонил и на другой день, и на третий, и на четвертый. Ещё и ещё. Алисе стало удивительно, что невзирая ни на разницу во времени, ни на тысячекилометровые расстояния незнакомый человек интересуется её жизнью. Нагло переступая традиционные приличия в многоминутных телефонных переговорах. Он её-таки заинтересовал. Теперь на телефон она поглядывала с ожиданием…
Их легкий флирт по «проводам» не обещал ничего серьезного и даже мимолетного. Для чего жизнь дала им шанс и случайной встрече и продолжающихся телефонных звонках — объяснить, наверное, невозможно. Для вдохновения? Для разочарования? Для пылкой любви? Вообще: что движет двумя людьми? Какая искра между ними пробегает? Как её назвать?
Страсть?
Самолюбие?
Отчаянье?
Оба они вдруг «пошли» против всех обстоятельств и растревожили спокойное течение времени. И оба не знали, чем это закончится.
«Что будет, то будет», — думала Алиса, за плечами у которой остался «разбитый роман», не переросший в традиционный брак.
Зима в тот день одарила Город белоснежным покрывалом.
Когда же раздался обычный — городской — звонок, у Алисы екнуло сердце. «Точно, Бари…».
— Здравствуй! Могли бы встретиться?
— Почему бы и нет? Может, завтра? Или послезавтра?
— Нет! Прямо сейчас! Куда подъехать?
— Да все туда же, на остановку «145 аптека»…
Алиса в смятении: ну как так можно было быстро «сдаться»? Приоделась в спортивную «амуницию» и помчалась к месту встречи. Вот и серый джип. Дверца широко распахивается…
— Как я рад тебя видеть! Поехали?
— Мы уже на «ты»? — попыталась она сдержать «наступление» Бари. — И куда это мы поедем?
— Недалеко. Есть красивое место — перевал Чепек, откуда Город как на ладони. Ночью он совсем другой… Таинственный, перемигивающийся огнями, несуетной…
— Застряли мы тогда в какой-то промоине, — вспоминала ту поездку Алиса. — Поразило, что Бари без отчаяния и досады таскал какие-то валежины, ветки, рвал траву. Одет был в щеголеватую куртку, в туфельках. А вокруг первый снег и грязь непролазная! Он меня просто сразил вот этим спокойствием, что всё равно выберемся. И выбрались! Чумазые — до самых ушей…
