— Пролетели, — буркнул оперативник. — Сегодня утром Гадюка был в кемпинге на Сенежском озере — местная милиция нашла его по нашей ориентировке. В десять я примчался туда, но скотина исчез — вроде бы уехал на восьмичасовой электричке в сторону Москвы.
— Еще бы не уехать! — Давыдов протянул капитану распечатанное письмо от Past'а. — Наверняка он уже в Москве.
Челпанов и Петелин чувствовали себя виноватыми, что упустили фигуранта. Теперь поиск Гадюки окончательно уходил от них к другим отделам, чья задача — находить людей в большом городе. Настроение у «змееловов» стало еще хуже, когда торжествующий Лыков показал видеокассету, отснятую «наружкой» менее часа назад.
На экране они увидели, как Волосов достает пластиковую кредитную карту из тайника в Лосиноостровском лесопарке, как он едет на автобусе к Большому театру, где передает электронный бумажник человеку средних лет. Дальнобойные лазерные микрофоны четко записали разговор двух агентов. Волосов называл Дугу по имени — Борис, и они назначили передачу диска на следующий вечер.
Полковник ухмылялся, как старый кот, заглянувший в душевую для юных мышек. Дальнейшие действия не вызывали сомнений: следовало подменить диск Дуги другим носителем, на котором будет записана липовая версия «Радуги», нашпигованная хитрыми троянами. Оставалось решить главное — как они это сделают.
«Змееловы» собрались уходит, чтобы не мешать коллегам, но в дверях получился небольшой затор. На огромной скорости в кабинет начальника ворвался Гоблин, сообщивший:
— Новое письмо на сайте. От Зверя требуют подробностей о вчерашних переговорах с Фердецким.
— Подпись — Паст? — меланхолично спросил Давыдов.
— Он…— кивнул Межебовский. — А откуда вы…
— Я все знаю, — сообщил полковник. — Абсолютно все.
***
Брюссель. Касто. Штаб Верховного Командования НАТО в Европе.
Вертолет госсекретаря опустился рядом с похожим на коробку объектом SHAPE — зданием штаб-квартиры. Хэддена встречала толпа генералов во главе с верховным главнокомандующим объединенных сил Скейтом. Кроме того, здесь был прибывший из Вашингтона Чарльз Сильвероу, главком Центрально-Европейского театра военных действий и другие генералы. На главу госдепартамента нацепили магнитную карточку идентификатора и повели по коридорам мимо застывших, как статуи, часовых в камуфляжной униформе.
Усевшись за круглым столом, Хэдден объявил, что вчерашние переговоры в Киеве завершились неудачей и что через три дня истекает срок предъявленного Украине ультиматума. Это означает, пояснил госсекретарь, что вечером 31 июля по европейскому времени можно будет приступить к решительным миротворческим действиям. Затем Хэдден потребовал от генералов доложить о подготовке ситуации.
Не без труда поборов отвращение от необходимости подчиняться приказам штатского ублюдка, Сильвероу начал читать заготовленный текст с экрана лэптопа. Он сообщил, что в операции «Буря в степях» задействовано 62 надводных корабля и 13 ударных АПЛ, несущих на борту 1100 крылатых ракет «Томагавк» (слабосильные французские ракеты «Экзосет» в расчет не принимались), еще 300 «Томагавков» и «Бумерангов» могли применить за 1 вылет выделенные для участия в «Буре» стратегические бомбардировщики В-52, В-1 и В-2. Таким образом, за 5 суток воздушных ударов будет выпущено порядка двух с половиной тысяч «Томагавков» и «Бумерангов». Этим количеством ракет при их технической надежности 0.9 должно быть поражено 500-700 объектов противника с достоверностью 0.8.
Противник располагал многочисленными наземными войсками, но слабыми авиацией и средствами ПВО, а флота практически не имел вовсе. После мобилизации численность украинской армии достигла примерно 600 тысяч, еще 150 тысяч составляли полицейские части. Авиация насчитывала свыше 500 истребителей и истребителей-бомбардировщиков Су-27 Flanker, МиГ-23 Flogger, МиГ-25 Foxbat и МиГ-29 Fulcrum, из которых прошли модернизацию и были пригодны к боевым действиям около четырехсот машин. Поскольку рабочие частоты их радиоаппаратуры давно известны, эти самолеты представляли собой не более чем большой парк удобных мишеней.
Кроме того, Украина сохранила от 100 до 120 средних бомбардировщиков Ту-16 Badger, Ту-22 Blinder и Ту-26 Backfire, из которых боеспособны не более семидесяти. Перед «Бурей в пустыне» Ирак располагал примерно таким же числом этих самолетов, которые ничем себя в боях не проявили. За последний месяц, предвидя гуманитарную интервенцию, украинские военные отремонтировали несколько стратегических бомбардировщиков и боевых кораблей. Теперь вражеский флот имел 1-2 старые подводные лодок типа «Фокстрот», 3 фрегата «Кривак», а также и 8 корветов типа «Гриша» и «Петя», вооруженных противолодочными ракето-торпедами. Реальную опасность представляли разве что ракетный крейсер «Вильна Украина» и 3 ракетных катера «Тарантул», оснащенных ракетами «Москит».
— Наши моряки гарантируют, что эти корабли будут уничтожены в первые же часы операции, — закончил Сильвероу.
Хэдден презрительно улыбнулся: Украина безусловно не имела шансов. Он собирался произнести положенную речь, но тут неожиданно попросил слово представитель бундесвера генерал-лейтенант Фридрих Дитрих. Всем было известно: Железный Фриц очень гордится, что доводится однофамильцем Зеппу Дитриху — командиру лейб-штандарта фюрера — 1-й танковой дивизии СС.
— Одна лишь угроза применения силы, равно как чисто воздушная операция не дадут нужного эффекта, — заявил Дитрих. — Любой политический нажим будет действенным лишь в том случае, когда четко просматривается решимость применить наземные войска.
Этот вопрос уже не впервые поднимался военными, поэтому Хэдден терпеливо произнес:
— Напоминаю вам, генерал, что мы поставили Белград на колени исключительно за счет бомбардировок с моря и воздуха.
— Одержать победу над сербами нам помогло дьявольское везение, — отмахнулся Дитрих. — Нельзя надеяться, что такая же удача ждет нас в небе России.
— Украины, — поправил его Скейт.
Генерал бундесвера бросил на коллегу непонимающий взгляд, и Хэдден, улыбаясь, пояснил:
— Вы сказали, что собираетесь воевать с Россией.
Немец смущенно потупился, буркнул:
— Кажется, я немного поторопился…
Перехватив инициативу, генерал Сильвероу заговорил решительным тоном:
— Чистая победа в югославской операции едва не была упущена, потому что политические лидеры оказались не готовы пойти до конца. Боязнь политиков развернуть наступление на сухопутном фронте едва не обернулась профессиональным позором для всего военного руководства Северо-Атлантического содружества. Политические лидеры должны понять: чем больше сил мы задействуем, тем убедительнее окажется демонстрация нашей мощи и нашей решимости. Если послать на Киев сотню самолетов, противник сумеет отбить атаку, и над нами будет смеяться весь мир. Если мы просто повторим югославский сценарий — весь мир скажет, что янки за пять лет ничему не научились. Поэтому необходимо за три-четыре дня подавить узлы обороны ударами с моря и воздуха, а затем двинуть в бой наземные силы с плацдармов на территории Польши и Венгрии, одновременно высадив морскую пехоту в Крыму и выбросив большой воздушный десант между Крымом и Киевом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
