более я прекрасно понимаю риски. Волк – машина для убийства. Я могу все потерять. Но терять я буду за деньги.
Он подался ко мне. Я чувствовал разящий от него запах алкоголя.
– Ты ставишь мне условия?
– Верх, – попытался остановить меня Птаха. Я перевел взгляд на Беса.
– Да, я ставлю условия. И тебе придется на них согласиться. Бой объявлен, ставки идут вовсю. И если я откажусь, ты потеряешь больше, чем мои тридцать процентов выигрыша. На самом деле это честное и хорошее предложение. Соглашайся, Бес.
Его лица искажает злая гримаса.
– Ты долбанный кусок дерьма, – цедит сквозь зубы и отворачивается. Взвешивает все «за» и «против». Но ему некуда деваться. И когда Бес возвращает ко мне взгляд, я уже знаю его ответ.
– Хорошо. Двадцать процентов. Но ты, бл*ть, ходишь по краю…
– Тридцать процентов и ни одним меньше, – протягиваю руку.
Знаю, что в любой момент он может отрубить ее и сожрать с потрохами. Знаю, что хожу по ох*еть какому тонкому льду. Но мне нужны эти бабки. И никак по-другому я их не заработаю.
– Разминайся. Готовься. Если проиграешь, пущу тебя на холодец.
Он делает знак своим людям и направляется к выходу. Как только Бес покидает раздевалку, Птаха подходит ко мне.
– Ты в своем уме? Тридцать процентов? Это же тысяч пятьдесят максимум.
Я киваю. Вытягиваю из кармана пачку банкнот.
– Сделай на меня ставку.
Птаха пересчитывает банкноты.
– Пятьдесят штук?
– Отложил на новый движок, – улыбнулся его удивленному выражению лица. – Возьми, должны выручить не меньше ста пятидесяти. На нас мало кто поставит, мы сорвем хороший куш. Мы и Бес.
Птаха убрал бабки в карман.
– Неужели она стоит того, брат?
Вместо ответа я потянулся к сумке за телефоном. Снова ничего. Чертова тишина, которая бесила еще больше, чем ее вчерашний холод в трубке.
– Иди уже.
* * *
Руки в бинтах. На голове капюшон худи, а в ушах оглушительные биты. Я готов. Вот сейчас, именно в данный момент, я наконец-то сосредоточился на главном. Я должен выиграть. Пять раундов, всего несколько минут моей жизни имеют значение. А дальше – пустота. Ничего.
Птаха заходит в помещение. Стягивает бейсболку, нервно трет ладонью лицо.
– Верх, выходим.
Спрыгиваю со стола. Молча следую за ним. Мы проходим по длинному коридору, заполненному людьми. По нервам бьют первые волны тревоги. Это чувство никогда не уходит до конца, как бы ни старался от него избавиться.
В глаза бьют прожектора. Поднимаю глаза, передо мной спина Птахи. В ушах самый отвязный момент трека и внутри невероятный подъем. Я вижу только клеть, она впереди. Вся толпа вокруг расплывается, становится единым размытым пятном. Я иду к своей цели, взбудоражен, на пределе. Я готов вымесить из него всю дурь, каким бы ох*евшим он ни был.
Мы останавливаемся у медперсонала. Я стягиваю худи и снимаю наушники с плеером, отдаю все Птахе. Меня проверяют. Рот, руки. Вижу боковым зрением только что вошедшего на ринг Волка. Он разминается в клетке.
– Брат, – Птаха берет мое лицо в руки. Его лоб упирается в мой.
– Ты король, ясно тебе?! – он заведен не меньше моего. – Ясно?!
– Да.
– Ты – самый крутой, и ты наваляешь ему. Сейчас пойдешь и порвешь этого муд*звона за пару раундов. Все ясно?!
Кивнул, а сам глазами сканирую пространство.
– Проверь телефон.
Птаха хмурится.
– Не время, Илья.
Начинаю закипать.
– Проверь, – рычу сквозь зубы. Лучше пусть сделает.
– Бл*ть, – кривится, но достает из кармана мой мобильный. Пару секунд роется в нем.
– Пришла.
– Покажи.
Протягивает мобилу.
– Вот, смотри, пришла.
Читаю сообщение: « Я с тобой. Легкого боя, Верх. Я рядом ».
Отпускает.
– Найди ее, слышишь? Глаз с нее не спускай. Здесь куча ублюдков.
Птаха тут же кивает.
– Все сделаю, брат. Сейчас все сделаю, позвоню Михею, он на входе. Он будет с ней. А я с тобой, слышишь?
Глава 23
Настя показалась мне странной. Мы не виделись с ней всего неделю, а складывалось такое ощущение, будто вечность разлуки за плечами. После работы я приехала к ней. Не знала, куда еще себя деть. Весь день места себе не находила. С Ильей мы больше не разговаривали. После того, как он опозорил меня перед всем коллективом, я больше не хотела его слышать. Да, я была зла. И понимание того, что так не должно быть, не давало мне покоя.
В тот день мы закончили поздно. Готовили несколько срочных исковых. А когда я вышла на улицу, поняла, что опоздала на последний автобус. Если бы не Ник и его предложение подбросить меня до дома, пришлось бы добираться пешком.
Никита, кстати, весь последующий день не трогал меня. Больше не было глупых намеков и шуточек. Звонок Ильи ошарашил его не меньше моего. И только когда мы подъехали к моему дому, он с непривычно серьезным видом сказал мне то, что я и так понимала.
– Вик, это твое дело, конечно. Но твой парень – настоящий псих. Честно, позвонить шефу и закатить истерику – это чистый п*здец. Я не знаю, как ты все это терпишь, но это дорога в ад, Вик.
Я ничего не ответила ему. Поблагодарив за помощь, вышла из машины. Я не хотела это принимать, мой собственный разум сам подбрасывал масла в огонь. Что греха таить, Верх опозорил меня. Его напор и агрессия – все это слишком давит, слишком удушающе. Но мое сердце стонет, когда я думаю о разрыве с ним. Нет-нет. Я не могу этого принять. По крайней мере, не сейчас.
Я старалась не думать. Забивала голову другими мыслями. Остаток вечера провела с отцом. Слава богу, с ним было все в порядке. Когда я вернулась домой, он был там. Мы выпили чаю, немного поговорили. Отец усиленно делал вид, будто ничего не случилось. И я избегала тем больницы и случившегося с ним. Словно мы оба хотели отвлечься, не думать и не вспоминать о своем сложном положении. Притворялись, будто все так, как и должно быть. И так было проще.
Верх не писал мне тоже. Весь сегодняшний день на работе мыслями я была с ним. И чем дольше думала, тем больше запутывалась. Он нравился мне. Очень. Даже больше. Но я четко понимала, что так не должно быть. Так неправильно.
Ника не было в офисе. Шеф сказал, что он уехал до вечера в командировку. Девочки сникли без его присутствия, даже Лера с Олей не так часто выходили в курилку, как делали это
