– Вы не сможете выбраться отсюда. Отвечайте на вопросы.
– Вызовите Дмитрия Аскендита. Я ни на что отвечать не буду, пока он не придет.
Агент в который раз повернулся к Аскендиту и заметил промелькнувшую боль в его глазах.
Аскендит махнул головой.
– Это исключено. Если вы не будете отвечать добровольно, нам придется применить силу.
Марина захлопнула рот и замерла. Она словно ждала момент, когда ее начнут пытать.
Дима разозлился не на шутку. Кроме того, что она его использовала, так еще и требует его. Что бы? Поглумиться, посмеяться в лицо? Или в очередной раз соврать?
Дима отвернулся. Он больше не мог смотреть на нее.
– Сделайте все, чтобы добыть информацию о Мортисе и его планах, – бросил он и вышел.
Быстрым шагом он выскочил из невзрачного здания на окраине Лондона и, не сбавляя темпа, пошел дальше. Он не знал куда идет, но ему надо было прийти в себя.
Он до последнего не верил, что Марина – террористка. Это все казалось каким-то нереальным сном. Она только недавно была в его объятиях… Она говорила, что любит его. Неужели он был настолько слеп? Она врала в лицо, и он ничего не видел.
Марина – прекрасная актриса. Так сыграть свою роль… По ней Голливуд плачет.
Телефон завибрировал. Дима вытащил его из внутреннего кармана пиджака и посмотрел на экран.
“Кристина”.
Это был уже, по меньшей мере, десятый звонок от Крис, который он сбросил. Он не мог ни с кем говорить сейчас.
Густой туман, окутавший полуденный Лондон, подбирался к Диме и цеплялся за одежду. Редкие люди словно появлялись из ниоткуда и проходили мимо, пропадая в молоке тумана.
Дима выскочил без пальто и поежился от холода. Он огляделся.
Вывески магазинов окружали, а верхушки домов пропадали в мареве тумана. Показалась тусклая вывеска бара. Не глядя, он толкнул дверь и вошел в пустое помещение. Уборщица удивленно посмотрела на только что вошедшего мужчину.
– Мне нужен бармен, – хрипло произнес Дима. Уборщица нахмурилась, и Дима понял, что говорил на русском.
Он повторил свой запрос на английском.
– Мы закрыты. Откроемся только в четыре.
Дима порылся во внутреннем кармане пальто и достал кошелек.
– Я заплачу любую сумму.
Уборщица цепким, как лапа сокола, взглядом уставилась на платиновую карту в его руках и побежала на кухню.
Дима тем временем прошел за барную стойку и, выбрав из представленного что-то более менее приличное, отыскал стакан и плеснул туда “Jim Beam”9.
Залпом он выпил и со стуком поставил стакан на стойку. “Гадкое пойло!”
– Что вы себе позволяете? – воскликнул то ли бармен, то ли хозяин заведения – Диме было все равно. Аскендит кинул ему карту и плеснул еще.
– Снимайте любую сумму. Я вас арендую, возможно, на несколько часов.
Бармен изумленно взял карту. Он решил проверить, действенна ли карта и провел транзакцию.
– Прошло, – удивленно он почесал затылок и обернулся на севшего за барную стойку Диму. – Что вы будете?
– Все равно. Хотя. Водку. Налей мне чистой водки.
Бармен открыл новую бутылку “Blue Ice”. Порывшись в морозилке, он наполнил ведро кубиками льда и поставил перед клиентом.
Дима вскинул бровь, с презрением посмотрев на лед, и залпом выпил.
Дзвянкнул колокольчик, и входная дверь открылась. В бар зашел Том. Бармен хотел было сказать, что они закрыты, но Дима остановил его.
Том медленно подошел к боссу и присел рядом. Дима, хмыкнув, выпил еще.
– Можно с вами?
– А тебя босс не уволит за то, что ты пьешь на работе? – грустно улыбнулся Аскендит.
– Думаю, за бокальчик Jack Daniels10 ничего не будет. Со льдом, пожалуйста, – обратился он к бармену, что придвинул ведро со льдом ближе к секретарю.
Дима прокрутил прозрачную жидкость в бокале с толстым дном. Марина занимала все его мысли.
Том молчал. Дима тоже. Но ему стало легче от присутствия верного секретаря рядом.
– Ты думаешь, она специально изменила внешность, чтобы быть похожей на Еву? – произнес он тихо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Том вздохнул и поставил бокал.
– Не знаю… Вообще все странно… Я засек время с момента, как она вошла в систему, и до того момента как ее схватили и сопоставил ее скорость взлома и копирования информации на презентации… Я не понимаю. В “Аскендит-групп” все заняло минуту, а здесь она задержалась на двадцать. Она словно хотела быть пойманной.
Рука Димы с бокалом замерла. Водка ударилась о стенки, словно волна о пирс.
– И еще…, в день покушения на вас, когда я заметил ее силу, вышедшую из-под контроля, она ведь вышла из-за того, что Марина была в шоковом состоянии. То есть я хочу сказать, что похоже она не знала, что будет покушение.
Дима молчал. Он поставил бокал перед барменом. Тот плеснул еще.
– Есть сигареты?
Бармен вытащил пачку “Marlboro”, зажигалку из-под стойки и кинул на столешницу. Дима взял пачку и замер. Он не хотел больше надеяться. Боль, что причинила ему Марина своим предательством, была сравнима с болью от смерти Евы. Даже хуже… Лучше бы Марина умерла. Он с каким-то наслаждением вспомнил, что ее сейчас пытают, но сердце заныло. Он хотел, чтобы ей было так же больно, как и ему!
Он прикурил и втянулся. Легкие вспомнили старую привычку и, выдохнув дым, Дима откинулся. Он взял бокал и сделал глоток, смывая горечь дыма.
Но вдруг… вдруг Марина не во всем его обманывала…. Вдруг она все же хоть капельку любила его. Дима яростно сжал бокал.
Ему стало противно от собственной слабости.
Как он мог быть настолько слепым? Это всегда была она… Она ночью взламывала военную базу Великобритании, а на следующий день улыбалась ему…
Он полный дурак!
Бокал хрустнул. Осколки впились в руку. Водка обожгла глубокие порезы. Том подскочил и прижал салфетку к его руке. Дима отрешенно посмотрел на окровавленную ладонь. Ему было совершенно не больно. По сравнению с Адом, что он испытывал внутри, это казалось мелочью. Бармен достал аптечку и быстро перевязал руку Димы.
Новый бокал из толстого стекла, полный огненной жидкости, оказался перед Димой.
– Вы же никогда не пили водку? – не удержался Том, покосившись на босса.
– Я год жил в России после Истребления. Там ничего другого не было на то время.
Дима грустно хмыкнул. Вся его жизнь шла по откос из-за женщин. Сначала Ева, потом Марина…
Любовь могла заставить жить, но так же могла отобрать все счастье целиком, растоптать, унизить, убить…
– Мне звонила мисс Кристина. Она хотела узнать, где вы. Мне можно ей сказать?
Дима проигнорировал его вопрос.
Перед глазами встали прекрасные волосы Марины, в которые так и хотелось зарыться. Ее смех, голос и прекрасные, полные морской воды глаза, которые оказались омутом обмана и лжи.
Том попросил бармена плеснуть минералки в тот же бокал.
Дима выкурил сигарету, за ней следующую и еще одну.
***
Ледяная волна выбила Марину из блаженной темноты. Она резко вдохнула и, заглотнув воду, закашлялась.
Новая волна боли пронзила миллионами шипов. Казалось, словно каждая клеточка ее тела кричит от боли и молит о том, чтобы мука закончилась.
Боль резко пропала.
– Что нужно было Мортису на сервере дэвлесс?
Губы и внутренние стороны щек были искусаны. Марина закашлялась и сплюнула кровь.
– Позовите Дмитрия Аскендита. Я все расскажу только ему, – в который раз повторила она.
– Сука! – удар ногой в живот заставил ее сжаться. И адская боль вновь заглушила все. С каким-то мазохистским наслаждением Марина подумала, что этот их Мастер боли не шел ни в какое сравнение с Владыкой. Но, все же, иллюзия выкручивания суставов, переломов костей и расчленения заживо сводила с ума. Мастер боли повернул ладонь кверху. Пронзительно закричав, Марина изогнулась.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
И спасительная темнота поглотила ее, пока ее вновь не привели в чувство.
