- Но он-то тебя действительно любит. – покачала головой Кристи. - Это видно.
- Я знаю…но ничего не могу с собой поделать, я все еще люблю Амита…
- Значит, его зовут Амит… - кивок. – А Нарин его дочь?
- Да. – вновь кивнула я.
И внезапно Кристи крепко обняла меня.
- Мне так жаль, Анетта! Ты столько всего пережила. Хотя мне грустно, что ты не доверилась мне - тебя можно понять. О таком трудно рассказывать.
- Пожалуйста, сохрани все в секрете.
- Конечно, сохраню, можешь не сомневаться. – подойдя к книжной полке, я взяла оттуда томик «грозового перевала». Раскрыв книгу на середине, я достала оттуда фотографию. Я положила одну фотографию в свой любимый томик, зная, что никому не придет в голову полистать классику. Остальные фотографии, вместе с обручальным кольцом и парным, спрятала в сундучке под тремя замками.
- Вот, это мы. – Кристи взяла фотографию и глаза ее на миг расширились.
- Вы такая красивая пара! Нарин очень похожа на него.
- Это наш последний день вместе. – выдохнула с грустью я.
- Выпускной. – потрясенно прошептала она, осознавая, что произошло потом.
- Да, после мы увиделись в больнице…
- Бедная моя, глядя на него даже не подумаешь, что с ним что-то не так.
- Да.
- Где он сейчас?
- Я надеюсь, что он еще в клинике и не обнаружил мое бегство.
- В какой он больнице?
- Лондонской, имени Леймана. Что ты собираешься делать? – спросила я, увидев, как Кристи садится за компьютер и включает интернет.
- Хочу найти номер больницы. Кто знает, может нам расскажут о его состоянии. Так мы узнаем точно, где он. – хотя мне было страшно услышать известия о нем, все же я согласилась.
Вскоре номер был найден и Кристи набрала его. Включив громкую связь, мы услышали гудки. После продолжительных гудков нам ответила женщина с милым приятным голоском.
- Психиатрическая больница.
- Здравствуйте, я бы хотела узнать о состоянии мистера Амита… - я подсказала его фамилию. – Ливарта.
- Амит Ливарт идет на поправку, скоро его выпишут. Он сейчас рядом… я могу дать ему трубку. – я хотела бы сказать нет, но Кристи уже дала согласие.
- Алло? – услышала я такой родной голос Амита и зарыдала. – Алло? Вас не слышно. Анетт, это ты? Я скоро выйду отсюда, потерпи немного, любимая, и мы встретимся. – на заднем фоне зарыдала Нарин, и я поспешила положить трубку. Он догадался, что это я. Возможно теперь, он знает о Нарин, господи! Только не это, зачем я только согласилась позвонить ему!
- Не нужно было этого делать! Не надо было соглашаться на разговор с ним! – запаниковала я.
- Я думала ты хочешь услышать его…
- Хотела… но теперь он может понять, что я родила от него ребенка.
- Это может быть чей угодно ребенок, не обязательно твой. К тому же, ты не разговаривала с ним, он не может быть точно уверен, что ты была на связи. – я согласилась с Кристи, хотя знала, что Амит не дурак, он прекрасно знает, что не многие будут интересоваться его здоровьем и просить о разговоре. От медсестры он узнает, что звонила девушка и тогда он окончательно убедится, что это была я. – Похоже, он очень любит тебя… - не трави душу, Кристи.
Когда Кристи ушла, я поднялась наверх, чтобы уложить малышку спать. Едва не задремав вместе с ней, я задумалась. Вспоминая слова, сказанные Амитом, его голос, радость, когда он понял, что это я, мое сердце наполнилось теплом. Он до сих пор верит мне, думает, что я держу обещание и жду нашей встречи. Я заслужила то презрение, ту злость и ненависть, что он выльет на меня, если найдет. От этой мысли стало так страшно.
Вскоре домой пришел Тони, сегодня он был счастливым и полным сил. Поцеловав меня в щеку при встрече, он поднялся в комнату, чтобы переодеться. Пока он менял рабочую одежду на домашнюю, я накрывала на стол.
- Ты выглядишь сегодня очень счастливым, случилось что-то хорошее?
- Да, нет. – загадочно улыбнулся он.
- Может ты влюбился, Томас? – лукаво улыбнувшись ему, увидела нахмуренный взгляд.
- Влюбился, и давно. В тебя.
- Вот только не нужно опять начинать…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- А когда нужно? Я не железный! Мы муж и жена. Ты ложишься рядом со мной в постель, сводя каждый раз с ума своей неприступностью. В такие моменты я просто ненавижу тебя. – он закрыл глаза, скрывая боль.
- Ненавидишь? – удивилась я. – За что?
- За твою неприступность, бесчувственность и эгоизм! Мне надоело, что ты не замечаешь меня, видишь во мне только друга, но я твой муж, Беатрис! И я мужчина…
- Что на тебя нашло, Том? – все к этому шло, я понимала. Любому терпению приходит конец. - Я думала тебя все устраивает…
- Все устраивает? Да черта с два, меня это устраивает! Я хочу, чтобы ты была моей женой, не только на словах, а на деле! – опустив голову, я уставилась в свою тарелку… вот и настал тот день, когда Тони потребовал свои права на меня. Теперь мне не отвертеться.
- Для меня наш брак ничего не значит, это обычный штамп без церемонии и обетов. – Тони дал мне новую жизнь, принял с ребенком, воспитывает Нарин как свою, а я ему говорю, что наш брак ничего не значит. Он прав, я действительно бесчувственная и неблагодарная. Но у меня была совесть, которая говорила мне, что Тони прав. Я могла хотя бы попробовать подпустить его к себе, дать шанс. – Официальная женитьба может все изменить. – робко пробормотала я себе под нос, но Тони все услышал.
- Так дело в этом? – спросил ошарашено он, словно ответ был все время на поверхности.
- В основном, да. – кивнула я.
- Тогда решено! Завтра же подам заявление на ближайшую дату.
А ближайшая дата оказалась совсем скоро, через неделю. В тот день я была самой несчастной невестой, хотя внешне старалась держать лицо. На моих губах – улыбка, в глазах – печаль и обреченность.
Вот произнесена главная речь церемониймейстера, даны обеты и обещания, надеты кольца. Нас просят поцеловаться, а я затаиваю дыхание и мечтаю не чувствовать ничего, словно губы родственника прикасаются к моему рту в братском поцелуе. Но поцелуй оказался совсем не невинным, как мне хотелось, правда омерзения тоже не было. Свидетелями нашего официального союза стали Эстер и ее муж Грегори, остальных же не стали удивлять официальной регистрацией.
Потом мы поехали в ресторан, чтобы отпраздновать событие. Нарин тем временем была дома с няней. Все было так сюрреалистично. Все улыбались, словно этот брак желанный, за нас пили и желали вечной любви. Все выглядело, словно мы обычная пара. Я даже думать не хотела о предстоявшей ночи. Одно мне было известно: в эту ночь я переступлю через свои моральные ценности, запрещающие спать без любви, и по-настоящему стану женой Энтони. Я помнила, как Амит постоянно говорил, что я принадлежу ему, чувствовать любовь и ощущать взаимность – было так правильно.
- Значит, это наконец-то случится? – спросил с нежностью Тони, когда мы остались наедине в спальне. Эстер с мужем уехали, Нарин уже спала, и мы с Тони остались совсем одни. Вот и настал тот час...
- Да. – кивнула я. Тони подошел ко мне, положил свои руки на мои плечи и стал смотреть в мои глаза с такой любовью, какую я видела только в глазах Амита. Не в силах выдержать зрительный контакт, я опустила взгляд.
Тони наклонился к моим губам и поцеловал их… он целовал меня с таким рвением, что будь на месте Амит – я потеряла бы голову. Но это был Тони и мое тело осталось совершенно равнодушным к нему. Никаких эмоций, чувств, бешенного возбуждения, страсти, только огромное желание: пусть все скорей закончится. Тони очень старался, пытаясь вызвать во мне страсть, но все было бесполезно. Целуя каждую клеточку моего тела, Тони шептал мне нежности, но ничего не помогало. Мне стало жаль парня, он делал все, чтобы зажечь во мне огонь, но мое тело отталкивало его, не принимало. Дело было не в нем, во мне. Я не создана для него.
Понимая, что от судьбы не уйдешь, а первый раз с Тони все равно случится, я представила на его месте Амита. Но это оказалось трудной задачей. Поцелуи Амита были другими, запах особенный, родной, а руки большие и сильные. К его коже хочется прикасаться, наслаждаясь и возбуждаясь только лишь трогая его. Сама того не замечая, я возбудила себя так, что это отразилось наяву. Но я была далеко и не чувствовала того, что происходит со мной в реальности. Наши губы сливаются в диком, полном страсти поцелуе, вдыхают родной аромат и соединяются в бешеной страсти наши тела.
