Фрейд заметил, что для всех этих людей был характерен определенный «образ действий», это заставило его подумать о своей линии поведения. Он решил использовать свою природную склонность к справедливости и честности: именно эту свою черту он решил взять за основу для своего «образца поведения». Если это не принесет успеха, то, по крайней мере, не унизит его.
15 апреля Фрейд переехал в дом № 7 по Ратхаусштрассе. Это был один из лучших венских кварталов, начинавшийся сразу же за великолепной городской ратушей. Он снял квартиру за 80 гульденов (6 фунтов) в месяц, включая обслуживание. Квартира была довольно большой, состоящей из холла, двух больших комнат и одной маленькой, которую Фрейд тут же облюбовал для офтальмоскопической работы. К уже имевшейся элегантной обстановке Фрейд добавил только книжные шкафы и медицинскую кушетку. Он заказал красивую вывеску на фасад дома и фарфоровую табличку со своим именем на дверь своей квартиры. Итак, все было готово для открытия частной практики.
Однако свою первую консультацию Фрейд провел в доме у Полицера. Полученный гонорар сразу же был выслан Марте в Вандсбек, чтобы она могла купить себе какую-нибудь безделицу и немного вина для веселья. Неделю спустя Фрейд провел еще одну консультацию в доме Полицера, которая принесла ему 15 гульденов. Услышав от Флейшля, что Фрейд, не имея собственных средств, собирается жениться на девушке практически без приданого, Полицер смотрел на Фрейда с недоумением.
Фрейд известил о начале своей частной практики следующим объявлением в газетах: «Д-р Зигмунд Фрейд, доцент невропатологии Венского университета, возвратился из Парижа, где находился в течение шести месяцев, и ныне проживает по адресу: Ратхаусштрассе, 7». Объявление в газете «Neue Freie Presse» стоило ему 20 гульденов. Он также разослал 200 визиток известным венским врачам. Днем начала его рискованного предприятия было Пасхальное воскресенье, 25 апреля 1886 года. Странно, почему Фрейд выбрал именно этот день, когда все учреждения и предприятия были закрепы.
С этого дня прошло уже несколько недель, и Фрейд имел возможность сделать кое-какие выводы. Он заметил, что наиболее щедрыми являлись пациенты, присланные к нему Брейером. А однажды среди его больных оказался даже португальский посол, которого прислал к нему Нотнагель. Хотя, естественно, один день практики не походил на другой и бывали дни без дохода, но в целом его дела обстояли лучше, чем он ожидал. Например, как-то его приемная была переполнена с 12.00 до 15.00. За один только июнь он заработал 387 гульденов (31 фунт) — очень приличная сумма для начинающего (это было на 10 гульденов больше, чем ему требовалось для жизни).
Фрейд, однако, все еще сомневался в своих медицинских способностях и неоднократно говорил друзьям о том, что его не покидает ощущение несоответствия его квалификации той работе, которой он занимается. Кроме всего прочего, частная практика предполагала личную ответственность врача за больного, а не совместную, как было в больнице. Неудачи становились для него настоящей трагедией. Однажды, например, он неудачно прооперировал хорошо известного актера, Хуго Тимиха. Пациент написал ему вежливое письмо с благодарностью, но больше на прием не пришел. Фрейд возвратил плату, которую тот ему послал. Он написал его невесте, что ее будущий супруг, должно быть, обладает большим чувством юмора, если решил пощадить его и не заставлять публично испытывать «чувство стыда за свое невежество, замешательство и беспомощность». На это лето у Фрейда были большие планы. Помимо частной практики, он каждое утро работал в лаборатории Мейнерта, занимаясь своими анатомическими исследованиями, которым и посвятил опубликованную в августе статью. Вечера он проводил за переводом лекций Шарко и составляя отчет о своей поездке. Он подготовил сообщение для Медицинского общества и прочитал две лекции по гипнотизму. Кроме этого, он работал в Институте Кассовица.
Однако вскоре проблем, связанных с предстоящей свадьбой, накопилось так много, что они отодвинули назад буквально все, в том числе и любимую работу. Фрейд все еще не был уверен в том, что, работая в Вене, сможет обеспечить свою семью. В начале мая он писал, что питает на этот счет небольшие надежды. К концу апреля его накопления составляли лишь 400 гульденов. Этого ему было достаточно для полуторамесячного существования. Но уверенности в том, что он прочно встал на ноги, не было.
Все мысли Фрейда в этот период были сосредоточены на финансовом вопросе. Даже в его письмах находят место сложные подсчеты. Объяснение простое — из-за своей бедности Фрейд боится потерять любовь. Помимо остатков денег Панеса, хранящихся у Фрейда, у Марты имелось 1800 гульденов (145 фунтов), сбереженных ею от ее наследства и подарка тети. Из этой суммы она нуждалась в 1200 гульденах для своего приданого, которое, по обычаю, невеста должна приносить с собою в дом. Она отдала 800 гульденов (64 фунта) на хранение своему брату, и, как мы подробно изложили в предыдущей главе, ее деликатность в требовании возврата этих денег привела к очень крупной ссоре. В конце концов, после энергичного вмешательства Фрейда к концу июня Эли выслал ей эти деньги.
Фрейд поставил перед собой цель зарабатывать 500 гульденов в месяц, которых, как он считал, должно хватить на содержание семьи. Он подсчитал, что свадьба, медовый месяц и дорожные расходы будут стоить столько же. Фрейд намеревался застраховать свою жизнь на 1000 гульденов в год, выплачивая страховку раз в квартал; а еще оставалось подсчитать расходы на обстановку, ренту, определить, сколько требуется на текущие нужды. После всех подсчетов было совершенно очевидно, что отложить что-нибудь на черный день практически не удастся. Первым делом, считал Фрейд, следовало застраховаться, причем он обещал не оставить Марту вдовой, по крайней мере в этом году. Если рента будет не слишком высокой, возможно, им удастся протянуть этот год, но без покупки мебели. Он хотел купить мебель в рассрочку, но экономная Марта испытывала недовольство от дополнительной платы, которая возникнет с течением времени, и ей, без сомнения, не нравилась идея начинать их совместную жизнь «в кредит». Насчет мебели велось столь много разговоров, что Фрейд однажды заметил: «У меня сложилось впечатление, что любая, самая прекрасная, женщина ужасна в том, что касается этого пункта, и рассматривает своего мужа как дополнение — правда, необходимое — к чудесному дому».
Фрейд тщетно пытался занять деньги у своих друзей. Отчаявшись, он написал своей будущей теще, прося ее обратиться к ее состоятельной сестре. Вначале он полагал, что 1000 гульденов будет вполне достаточно, но вскоре ему пришлось удвоить эту сумму. Однако данная просьба была неловкой и могла произвести плохое впечатление на единственную богатую родственницу, на которую все еще рассчитывала Марта. Поэтому пришлось отказаться от этой идеи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
