же поспешил за другим парнем.
Нам пришлось пройти достаточно долго, пока не наткнулись на обглоданный труп. Старик уже не был похож сам на себя, вообще в этом угадывалось мало человеческого. Точнее, эльфийского. Как с тушкой кошки на обочине дороги: вроде понятно, кто это, но похоже на себя прежнего крайне смутно. Да и вообще напоминало муляж какой-то, не особо правдоподобный. Просто для человека современной цивилизации, что смотрел документалки типа «ликов смерти» и красочные фильмы ужасов, труп выглядел… серо? Недостаточно эффектно?
Мой провожатый согнулся пополам, его вырвало. Такая реакция испугала меня больше, чем труп, даже сделал несколько шагов назад. Услышав это, парень обернулся и сказал не смотреть, даже потянулся ко мне свободной рукой, намереваясь закрыть глаза. Я же просто сбежал, не желая его прикосновений. Он секунду назад тыльной стороной этой же руки вытер свои губы! Я хоть человек не брезгливый, но у всего есть границы. Ой, эльф. Я эльф.
Нормальный ли я? Разве растерзанное тело не должно было вызвать во мне бурю эмоций?
Когда хищник перегрызал шею старику, я был в ужасе от осознания того, что могу стать следующим. Несмотря на давние попытки суицида в омуте депрессии, жить хотел всегда. Сколько раз представлял себя мёртвым? Не счесть. Стоя на краю многоэтажки смотрел вниз и воображал картины собственного трупа, размазанного об асфальт внизу. Или находясь в толпе на перроне вокзала, пялился на рельсы, слыша приближение поезда. Один рывок и мои мучения могли закончится, мысль о таком опьяняла. Но никогда не делал ничего, выходящего за рамки, никогда не рисковал по настоящему. Возможно, просто я трус. Ну или инстинкт самосохранения гипертрофирован. Кто знает?
В прежней жизни я уже видел мёртвых людей, жертв аварий и не только. Иногда пусть и живых, но избитых до полусмерти. Это началось с детства, жестокость стала частью жизни. Синяки, угрозы, рассечения кожи — всё это являлось обыденностью.
Нет, это началось ещё раньше. Когда мы с мамой искали папу и нашли его за гаражами с порезанным животом. Мать билась в истерике, я же просто стоял и смотрел как истукан, не понимая почему отец не просыпается. Мать потом говорила, что я тряс его и просил подняться, но такого не помнил, если честно. После той картинки мёртвого родителя, свернувшегося в позу эмбриона, в свете далёкого уличного фонаря, тени веток, что гуляли туда сюда от ветра, следующее воспоминание его же в горбу. Уже мертвенно-бледного, спящего, с какой-то белой повязкой на лбу, которая ему совершенно не шла.
Да, с того дня чужие смерти не трогали меня, даже наоборот, смерть приобрела налёт таинственности. Я никогда не мучил животных, но и не защищал, когда это делали другие. Максимум, что мог сделать, это потом похоронить тушку, очеловечивая её. Глупые поступки глупого ребёнка. Вся жизнь казалась тайным шоу, где неведомые зрители следили за мной как за букашкой под лупой. Они подкидывали препятствия и ждали, когда сдамся.
А вот фигушки.
Конечно, с возрастом пришло понимание, что мир не вертится вокруг меня, но стремление не сдаваться и не поддаваться на провокации осталось.
Вернувшись на поляну, я залез на навес и забрал свои вещи, после чего заглянул в повозку. Действия второго эльфа вызвали одновременно недоумение и презрение: он шарил в вещах старика!
— Ты что делаешь? — вырвалось с обвинительный тоном.
Парень замер и посмотрел на меня. Глаза его округлились, он перевёл взгляд на мешок, куда были погружен его руки, после чего одёрнул их.
— Это не то, что ты подумал!
— А что же тогда? Решил обобрать мертвеца?
— Да нет же! Ты всё неправильно понял!
— Ну-ну. Делай что хочешь. Он всё равно был мне никем. На добычу не претендую.
Я развернулся и вышел на дорогу, благо стоило сделать лишь несколько шагов для этого.
— Ты за кого меня принимаешь?
Второй бросил свои дела и кинулся за мной.
— За эльфа мужского пола, — ответил я. Такой ответ сбил его с толку, он замолчал, порывисто дыша. Определённо хотел сказать хоть что-то в своё оправдание, но не находил слов. Я же отвернулся, посмотрев в сторону, где чуть вдалеке виднелась повозка, перегородившая тракт.
— Ари! — взволнованно окликнул первый своего друга, выбравшись из кустов. — Это он, дядюшка Менелтор!
— Вот ведь гавно…
Не ожидая ругательства, которых и не слышал толком в местной повседневности, удивленно вскинул бровь.
— Нужно возвращаться в деревню, — вещал первый, приближаясь к нам. Вся его храбрость испарилась, передо мной стоял обычный взволнованный парень. Я почему-то получил от того факта удовлетворение. — Похоже, эльфоед к нам переместился.
— Да ладно! — удивленно воскликнул Ари. — Быль не может! Он ведь орудовал километров за сто отсюда, разве нет?
— Может и новый какой.
— Ну тебя! Огради Коррелон нас от такого, — он приложил три сложных пальца к солнечном сплетению. Как раз туда, где основное ядро расположено.
— В любом случае, надо возвращаться в деревню.
— Это точно, — кивнул Ари и посмотрел на меня. — Тебя звать то как?
— Галеон, — выдал один из вариантов своего временного имени. Размышлял об этом всю дорогу и вспомнил несколько из списка магов, которые жили давно. Ну а что, не Ксандром же представляться?
— Я Аридир, а это Эйфир. Будем знакомы.
Не без труда, но повозку развернули. Всё же, узкий тракт больше напоминал полузаброшенную грунтовку в богом забытом месте, чем действующую артерию, соединяющую населённые пункты. Учитывая технологии эльфов и дорожные покрытия городов, подобное положение вещей казалось ну очень странным. Им бы подошли идеально ровные и широкие римские дороги, а не вот это вот.
Двое парней оказались двоюродными братьями, а девушка по имени Гайле их подругой детства. По поводу последнего вывод я сделал по их довольно тёплым отношениям, не переступающим черту чего-то более серьёзного.
Поначалу эльфийка с задором пыталась расспросить, что произошло на стоянке, но парни держались. Они словно хотели уберечь её от потрясений, на что девушка обиделась и переключила внимание на меня. Но не дурак, словив тяжёлый взгляд Эйфира, кивнул ему и тоже молчал в тряпочку.
— А откуда ты? А куда едешь? А сколько тебе лет? А зачем едешь?
Напор девушки выбивал из колеи, очень хотелось послать её куда подальше, но вряд ли такой жест оценят её друзья. Так что прикинулся обычным смертным, чувствуя, что потом не слезет с меня, если
