Выпутавшись из рук Орвика, я резко села в постели.
— Давай уйдём сейчас? Пожалуйста, умоляю! Давай не будем ждать утра.
Орвик покачал головой.
— Нет. Нельзя.
— Почему?! А если заметят пропажу камня из обложки? — я использовала самый мощный аргумент. Слишком уж хотела уговорить его. Мне страшно было оставаться здесь даже лишнюю минуту.
— Не заметят. Забыл тебе рассказать об еще одной полезной вещи, которой меня снабдили в путешествие. Точный дубликат этого камня, внешне совершенно не отличимый от оригинала. Я его вставил в обложку «Эллерикона», по крайней мере на какое-то время сойдёт. До утра не хватятся.
Это всё было, конечно, замечательно, но меня грызла неотступная тревога. Источников её было так много, что я никак не могла выделить основное и чётко сформулировать. Просто нехорошее предчувствие, и всё тут.
— Но почему ты не хочешь сейчас?
— Всё просто. Если пойдём сейчас, непременно привлечём внимание. Слишком подозрительно выглядеть будет — послы сбегают под покровом ночи. Явно что-то замыслили недоброе! Как известно, лучше всего прятать на виду. Так что надо вести себя, как ни в чем не бывало. Спокойно выспимся — сколько там часов осталось, ты перед рассветом оденешься и выйдешь, затеряешься в толпе провожающих. Как только вся наша троица подойдёт к мосту, заберу тебя на коня и махнём быстрей к порталу. Никто не успеет ничего сообразить, а мы уже там. Даже Ричарду будет поздно устраивать мне головомойки.
Я не стала спрашивать, что будет потом. Когда мы преодолеем портал. Какие у Орвика планы дальше. Особенно на меня.
Сейчас даже сам портал казался чем-то сказочно далёким, несбыточным.
— Ну что, согласна с таким планом?
Орвик протянул руку, провёл по моему плечу. Смахнул бретельку вниз. Потом так же прогулялся по другому, и вторую тоже.
— Согласна, но не совсем, — прошептала я, облизывая пересохшие губы. — Я бы внесла пару добавлений в список оставшихся дел.
— Не переживай, мы ещё наверстаем, — обещал мне Орвик с таким взглядом, что у меня закружилась голова. — Ты мне будешь должна эту ночь, и я с тебя её непременно состребую, готовься!
Полюбовавшись ещё на мои обнажённые плечи… хорошо, что не больше, потому что упругий корсет сорочки плотно облегал грудь и сам по себе сваливаться не желал… Орвик со стоном завалил меня обратно на постель, приделал все бретельки обратно и накрыл меня с головой одеялом. Велел скорее засыпать, подальше от соблазна.
И вроде бы всё было хорошо.
Я должна была бы сейчас летать на крыльях от счастья.
Но плохое предчувствие мешало, и заставляло весь остаток ночи обнимать его руку, как ребёнок обнимает игрушку, чтоб не снились кошмары.
Я не верю, что в моей жизни может всё стать настолько хорошо.
Я не верю, что заслужила такое счастье.
Глава 15
Из короткого мутного сна меня вырвало какое-то неясное ощущение беспокойства. Что-то неправильное происходило. Что-то, чего не должно было быть.
Я открыла глаза и увидела, что Орвик резко садится на постели.
Прозрачно-серое утро еще только-только занималось. Его рельефный силуэт с широкими плечами, невероятно красивой спиной и сильными руками так красиво темнел на фоне окна, что я засмотрелась, кутаясь в тонкое одеяло. Это был момент из тех, что врезаются в память как самые особенные воспоминания.
— Орвик… — мой голос был хриплым, я прочистила горло. — Что, уже…
— Тш! — он приложил палец к губам. На меня даже не посмотрел. Его тёмные брови хмурились.
Я почувствовала это за секунду до.
Как обрывается всё внутри.
Как рушится такое хрупкое ощущение счастья.
Как надежды разбиваются мелкими осколками и опадают к моим ногам.
Словно сон ещё продолжался, тягостный сон, не желающий выпускать меня из цепких пальцев, я отстранённо следила за тем, как вскакивает с постели Орвик. Вот его спина загораживает меня от двери. Вот на кончиках пальцев вспыхивают синие магические огни, готовые сорваться. Вот слышится неясный шум и топот ног. Вот сам собою поворачивается ключ, что торчал в двери изнутри — его окутывает фиолетовая дымка чужого злого волшебства. Вот распахивается дверь, и в нашей маленькой комнате, которую мы напрасно посчитали надёжным убежищем нашей любви в этом огромном дворце, каждый камушек которого принадлежит моему отцу, стало очень тесно и неуютно от количества людей, застывших на пороге — и тех, что виднелись в общей комнате за их спинами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Значит, вот как вы отплатили нам за гостеприимство?! — громыхает отец. С ним человек пять или шесть магов. Чуть позади — Мелия. Рядом с нею вижу Мардухая. Из-под косматых бровей мага в тёмных провалах сверкают недобро глаза.
Я ничего не понимаю, кроме того, что кажется, всё погибло.
Отец продолжает, гневно выставив указующий перст.
— Отплатили тем, что совратили мою любимую дочь?!.. — он чуть не брызжет слюной.
А я пытаюсь вспомнить, когда это стала любимой.
Вместо этого вспоминаю кое-что другое.
Сажусь на постели, подтягиваю одеяло к груди. С моих обнажённых плеч спала бретелька. Все смотрят на меня, и это стыдно — так стыдно, что хочется провалиться под землю. Но прямо сейчас я должна сделать кое-что очень важное.
Если всё так, как я думаю, и отец решил напоследок устроить гостям подлянку, Орвику грозит нешуточная опасность. У меня есть буквально пара мгновений, чтоб отвести беду.
Я аккуратно, стараясь, чтоб моя рука не была заметна под одеялом, потянулась к соседней подушке. Нашарила там камень на цепи. И очень, очень осторожно опустила в вырез свой ночной сорочки. Плотно облегающая тело ткань не дала артефакту проскользнуть ниже, а я на всякий случай еще прижала правую руку к груди, закрываясь.
Орвик медлил, не применяя силу, чтобы не усугубить ситуацию. Вместо этого спросил:
— В чём меня обвиняют? Я всего лишь воспользовался «правом гостя», который мне же подарили. Ваш собственный обычай…
— Что ещё за чушь?! — вскричала Мелия. — Прекратите изворачиваться! В элирате нет и никогда не было столь гнусных обычаев! Вы опорочили дочь элара, а теперь унижаете нас подлой ложью?!
Вот же гадина.
Самая настоящая, циничная, подлая гадина.
Я открыла рот, чтобы сказать ей это в лицо… и схватилась за горло, потому что поняла, что не могу издать ни звука. Будто кто-то холодными пальцами сжимает, всё туже и туже. Как рыба, выброшенная на берег — вот-вот задохнусь.
Между пальцами Орвика уже потрескивают молнии. Очень тихо и вкрадчиво, так, что у меня мороз пошёл по коже от скрытой угрозы в его голосе, он проговорил:
— Не понимаю, что здесь происходит, но вы бы лучше хорошенько подумали, прежде чем бросаться обвинениями.
— Мы хорошо подумали! — шипит отец. — Мы подумали, и поняли, что сделали огромную ошибку, допустив в нашу благословенную страну потомков подлых Захватчиков! Своим аморальным поведением и вероломством вы лишь подтвердили то, что я давно говорил — никаких переговоров не может быть между нами и вашим насквозь прогнившим миром!
— Что здесь за шум? — напряжённый баритон позади. Ричард и Уилл не могли не среагировать. Но толпа магов н пускает их подойти.
— Я торжественно заявляю! — отец воздевает правую руку в картинном жесте. — Что отныне и во веки вечные всякие дипломатические отношения между нашими мирами разрываются! Вы должны немедленно покинуть наш дворец и нашу страну. А я позабочусь о том, чтобы наши милосердные и слишком доверчивые жители узнали, что за волков под шкурами овец мы пригрели.
Вот оно.
Теперь ясно.
Как всегда — планы внутри планов. Отец задумал это с самого начала. Получится у меня или нет зачать наследника — в любом случае это не помешает выдворить гостей с позором. Так, чтобы хлопнуть дверью погромче. Так, чтобы опозорить их на всю страну. И чтобы на много, много веков вперёд ни у кого даже мысли больше не возникло, что между нашими странами могут быть какие-то мирные связи. Чтобы никто не знал, что может быть по-другому, а соседи — вовсе не злобные чудовища. Что возможно, чудовища — это мы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
