а над бумажной свалкой витает пыль. – Нет, пожалуй, я откажусь. До тебя здесь было чище и аккуратнее. Зачем ты вообще сюда полезла? Я это разобрать хотел и лишнее выбросить, руки не доходили. А после командировки забыл. Или ты макулатуру собираешь? – лукаво прищуривается.
Подходит ко мне вплотную, ведет носом и вдруг чихает. От резкого, неожиданного звука я подпрыгиваю на месте. Испуганно пячусь назад, упираюсь бедрами в стол и, от паники чувствуя острый недостаток кислорода, вдыхаю полной грудью. Мелкие пылинки будто только этого и ждали – тут же проникают в ноздри, щекочут рецепторы, прорываются в горло, раздражают все внутри… Я издаю слабый, тоненький чих. Следом еще один. И еще. И уже не могу остановиться.
– Нет… Я тут… Случайно… – с трудом попискиваю, пока пытаюсь не выплюнуть собственные легкие. Как мне придумать нормальную отговорку, если у меня вот-вот мозг по кусочкам вылетит. – Оно само… Развалилось…
– Не удивлен. Вокруг тебя постоянно все летает, будто ты в режиме антигравитации, – ехидно умничает Лев, а я даже ответить ему не могу. Зажимаю рот и нос ладонью, но тут же взрываюсь. До слез из глаз. – У тебя хоть не вирус, а то заразишь нас всех. Придется тебе тогда возмещать ущерб и оплачивать мое лечение, – хмыкает и, взяв меня за локоть, тащит в гостиную. Как можно дальше от источника так называемой «заразы».
– Это вы мне… Должны… – с трудом перевожу дыхание. – За то, что чуть не похоронили под горой бумаг и присыпали вековой пылью, – немного оправившись, возвращаю себе способность думать и ерничать. Эти две функции у меня идут в комплекте.
– Урок тебе, чтобы впредь не бродила по темным углам и закоулкам. И не искала приключений на свою… длинную юбку, – отчитывает меня Лев, и я не понимаю, чем вызвано недовольство в его внезапно строгом тоне.
Бреду за ним, подбирая дерзкие слова в ответ, и невольно залипаю на широкой спине, обтянутой темным хлопком, как второй кожей. Прохожусь взглядом от затылка вниз, по влажной дорожке вдоль шейного позвонка. Наблюдаю, как двигаются лопатки при каждом шаге, как напрягаются косые мышцы, как раздаются и без того огромные плечи.
Настоящий зверь. И ведет себя соответствующе. Схватил меня, как добычу, и потащил без спроса.
Стоп! А куда?
Заставляю себя отвлечься от созерцания мускулистой «мечты дизайнера» – и осматриваюсь.
Мы пересекаем гостиную, поворачиваем во внутренний коридор, идем вдоль вереницы дверей, раскиданным беспорядочно, как половая жизнь их хозяина. Краем глаза замечаю открытое помещение – и природное любопытство подталкивает меня заглянуть внутрь.
Тяну руку на себя, пытаюсь притормозить, но стальную машину не так легко остановить, поэтому я скольжу на пятках следом.
– Спортзал прямо в доме? – удивленно выдаю, успев рассмотреть беговую дорожку, гантели у стены. Как все серьезно. Впрочем, неудивительно. Надо же зверюге куда-то энергию сбрасывать.
– Да, красавица, отвлекла ты меня от горячей… штанги, – намеренно делает паузу Лев, чтобы смутить меня. Наверное, понял, о чем я подумала, когда он открыл дверь, взъерошенный и запыхавшийся. – Сняла прямо с… тренажера, – громкий хохот разносится по коридору.
Не выдержав, хлопаю свободной ладонью по каменной спине, и в эту же секунду хватка на моей второй руке усиливается.
– Хватит, я поняла, – бубню сдавленно. – Просто непривычно видеть целый фитнес-клуб на дому. Подрабатываете? – все-таки бросаю колкую шутку.
Лев оглядывается, окидывает меня хитрым взглядом. Нет, скорее, ласкает, скользнув от ног до головы и не пропустив ни единого участка моего наглухо упакованного тела. Так, словно нет на мне ничего. И успевает смутить за доли секунды. Чтобы вновь отвернуться и ускорить шаг.
– Обустроил спортивный уголок для Ромки. Он у меня парень гиперактивный, с шилом в одном месте. А так наскачется – и спит потом без задних ног, – хоть Лев выбирает грубоватые формулировки, но его тон пропитан теплом и отеческой любовью, когда речь заходит о сыне. – Но чтобы ему одному не было скучно, поставил для себя парочку тренажеров.
Заболтав меня и усыпив бдительность, Царев вдруг заталкивает меня в одну из комнат. Зажмуриваюсь. Ожидаю увидеть там бесконечно огромную кровать посередине. Пошлую, с балдахином. Круглую, чтобы с любой стороны свою жертву закинуть можно было. Или даже несколько. И красные стены. А на них – цепи и кандалы.
Пока воображение рисует самые жуткие, порочные картинки, я часто моргаю. И вспыхиваю, осознав, что мы всего лишь в кабинете. Рабочий стол с удобным кожаным креслом, небольшой диванчик, который не раскладывается, жалюзи на окнах, как в офисе, а напротив – шкаф для документов. Обои приятного светло-бежевого цвета, а не то, что я себе придумала от страха…
– Посиди пока здесь. Я переоденусь и принесу брюки, – спокойно произносит Лев.
И неожиданно протягивает мне папку.
Не оправившись от одного шока, вызванного играми моего буйного разума, я погружаюсь в следующий. Устремляю дикий взгляд в свои эскизы. Жадно облизываю обложку, дышу шумно.
– А что это? И зачем мне? – сцепив руки в замок, из последних сил держусь, чтобы не схватить мое сокровище и не умчаться с ним куда подальше.
– Хрень какая-то, – небрежно выдает Лев, и мои пальцы сводит судорогой. Проглатываю обиду и раздражение. – Каракули, рисульки, но, судя по всему, твой профиль. Что-то явно «на дизайнерском». Посмотришь?
Скрипнув зубами, пытаюсь расслабить лицо, которое буквально искажается от неконтролируемого гнева. Веки дергаются от злости, губы сжимаются в прямую линию. Наверняка я сейчас выгляжу так, будто из меня изгоняют дьявола, но он борется насмерть. Расставил все свои конечности, впился когтями и зубами в мои внутренности. Если освободится, сметет все на своем пути, даже зверюгу.
Корчусь, как от дикой боли.
Ладони превращаются в кулаки, а я уговариваю себя не наброситься на Льва.
Какой же невежа! И хам! Бессовестный циник!
Рисульки? Да в этой папке мои лучшие наработки. Моя душа. А он взял – и плюнул в нее.
– То есть вы готовы вот так просто отдать результат чужого труда первой встречной поперечной? – цежу сквозь зубы. – Эта папка ведь принадлежит кому-то. И этот кто-то, возможно, ее ищет.
Придушила бы! Хотя нет, не смогу. Я слишком слабая, а у него шея из камня высечена. Сердце, видимо, тоже.
Лучше вернуться в тренажерку и придавить его штангой, а потом оттащить тело на беговую дорожку – и включить ее на максимум.
Вдох. Глубокий. Чтобы наполнить легкие. И остыть.
Очень медленный выдох.
Милая улыбка. Насколько я могу изобразить ее в своем нынешнем состоянии.
– Встречаемся мы с тобой уже не в первый раз. Ты даже успела мне половину
