Roma Aeterna[16]
Само это изображение было очень четким, ярким, контрастным. Зато за пределами этого всплывшего «окна», по его краям, на периферии рабочего стола, поблекли разом все краски. И даже сам экран из лазоревого, с вкраплениями помеченных другими цветами и оттенками панелей и инструментов, стал каким-то вылинявшим, блеклым, однообразного скучного сероватого цвета.
Новая, столь поразившая Редактора картинка в таком виде просуществовала всего несколько секунд. Затем и «статуя», и надпись под ней, уменьшившись в размерах – образовав нечто вроде аватара – переместились в левый верхний угол открывшегося окна.
В самом же этом открывшемся окне, в центральной его части, появилось изображение смартфона, и – отдельно – наборное устройство с кнопками.
В этот момент как-то все вокруг Редактора несколько стихло.
Или же, чего тоже нельзя исключать, ему только казалось, что царившая только что вокруг него жуткая какофония звуков и шумов сменилась относительной – относительной, потому что низкий гул слышен по-прежнему – тишиной.
Павел Алексеевич весь покрылся холодным липким потом.
Он второй раз в жизни видит этот «аватар».[17] Всего второй раз.
Когда он увидел его впервые – это случилось примерно двадцать лет назад – то уже вскоре, в тот же день, потерял человеческое зрение.
А также лишился, и этого он тоже не забыл, единственного по настоящему близкого ему, любимого им человека.
Он проглотил подступивший к горлу комок.
Вот это поворот… С подобными вещами имеют дело лишь избранные. Даже Главред Второго, под чьим началом немало лет прослужил Павел, и замом у которого он пробыл несколько лет, ни разу не работал с подобным «аватаром». Но лишь только слышал, как он сам однажды обмолвился, о двух-трех подобных случаях. Причем, эту информацию старший коллега сообщил без каких-либо существенных подробностей.
Редактор увидел появившуюся под изображением смартфона цепочку цифр. Он навел на эту запись «десницу». Ответом ему стали длинные гудки – сразу же включился набор номера.
Гудки длились, как показалось, целую вечность. Наконец владелец этого номера ответил на вызов. В рубке отчетливо прозвучал голос, который Павел Алексеевич узнал без труда.
– Я вас слушаю.
Редактор – молчал. Он не знал, что сказать этому молодому парню.
– Алло?
Это был Дэн Логинов. Он все еще находился – находится в данном времени – в кафе-клубе, борясь с искушением выскочить вслед за ушедшими только что из заведения двумя молодыми людьми. Борясь с желанием догнать их, чтобы сказать что-то важное; возможно, чтобы еще раз объясниться со своей девушкой.
– Говорите, я вас слушаю!
…Но ему, этому молодому человеку, кто-то прозвонил на смартфон. И это действие, это обстоятельство задержало Логинова. Фактически – спасло ему жизнь.
В трубке послышались частые короткие гудки – Логинов сбросил вызов.
Мгновением спустя закрылось окно с таинственным «аватаром».
Рубка тот час же заполнилась до отказа ревом, воем, скрежетом…
Пол заходил ходуном; стоило огромных усилий во время этой дичайшей качки удерживаться на ногах!..
На экране появилось изображение кнопки с надписью:
СОХРАНИТЬ
Вновь напомнила о себе защитная система.
– Внимание, Часовщик! Зафиксируйте настройки!! Отключение и выход из сеанса по счету «ноль»!
– Девять…
Павел Алексеевич быстрыми энергичными движениями проскроллил в обе стороны Живую ленту. Сначала от центра влево, в прошлое – здесь все было в норме.
Затем погнал в обратном направлении – в будущее.
Лента остановилась на отметке 06.05 03:30.
– Семь… Шесть…
Это означает, что все его – их небольшой команды – усилия по редактуре файла «ЧП_Enigma» принесли весьма скромный результат. Ему удалось буквально вырвать два часа времени…
Павел Алексеевич не знал, хорошо это, или плохо, или же не то, и ни другое. Он точно знал лишь одно: сегодня он выжал во время сеанса максимум возможного. Да и то, не без помощи того – или Того – кто на короткие мгновения вмешался в работу редактора Третьего, обозначив себя «аватаром» с надписью Roma Aeterna; того, кто подсунул ему решение – фактически, подсказку – в виде телефонного звонка.
– Четыре… Три…
Редактор Третьего нажал – продавил! – кнопку «СОХРАНИТЬ».
В служебной рубке Третьего вдруг стал так тихо, что от этой тишины у него заложило уши.
Глава 6
Ночь на 5 мая
Окончание грозового ралли
– Часовщик! – заметно севшим голосом сказал Павел Алексеевич в этой обрушившейся на них тишине. – Отмена операционного времени!!
Петр Иммануилович хрипло прокашлялся.
– Принято! – просипел он. – Операционное время – отменено!
– Отмена оперативного времени!
– Исполнено!
– Возвращаемся в местное физическое время!
Петр Иммануилович, проделав необходимые манипуляции, сверился сначала с показаниями хронометра, затем бросил взгляд на свои старенькие, но надежные и точные карманные часы.
Их секундные стрелки теперь двигались, перемещались в унисон. Куранты на Спасской башне исполнили свою полуночную мелодию; минутная и часовая стрелки совместились на латинской цифре XII, часы принялись отсчитывать первые мгновения новых суток.
– Исполнено! Местное физическое время: пятое мая… первая минута первого часа!
Павел Алексеевич достал из кармана очки. Неспешно, пытаясь совладать с самим собой, пытаясь справиться с этой охватившей его внутренней дрожью, водрузил их на переносицу.
– Принято! Редакция Третьего канала завершила свою работу.
– Николай?! – спустя несколько секунд позвал он. – Вы меня слышите?
– Да, Павел Алексеевич? – подал голос охранник, все еще находившийся у входной двери, спиной к Редактору. – Слышу… хотя в ушах стоит звон.
– Мы вышли из сеанса.
– Я это понял.
– Пакетник? Что там с положением переключателя?
– Включить «пакетник»?
Редактор чуть улыбнулся – в первый раз за все время рабочего сеанса.
Все же с замечательными людьми судьба свела его в этот день, в эти драматические часы и минуты. Он мысленно поаплодировал их выдержке, их хладнокровию, их высочайшему профессионализму.
– Да, включайте.
– Исполнено… пакетник включен!
– Что с электричеством? Есть ли у нас свет?
Охранник снял очки-консервы. Посмотрел на матовый светильник, укрепленный над входной дверью. Тот горел вполнакала, но все же – горел. Вот он мигнул… еще, и еще. Казалось, этот единственный светильник вот-вот потухнет окончательно, как гаснет свеча на ветру. Но лампочка каждый раз вновь загорелась; а спустя короткое время она уже горела ровным неярким светом.
– Похоже, что перешли на резервные источники! – сказал Николай озабоченно. – Не знаю, подается электричество от основного силового кабеля, или от дизель-генератора… Но светильник – горит!
Выждав паузу, Редактор спросил:
– Ну как, коллеги, все живы и здоровы? Петр Иммануилович, как самочувствие?
– Чувствую себя старой развалиной, – отозвался Часовщик. – Еще бы несколько мгновений этого адского действа, и от вашего покорного слуги осталась бы одна труха.
– Спасибо вам! Как всегда, безукоризненно точная работа. Как ваша аппаратура?
Часовщик в это самое время как раз осматривал свое добро. На стекле хронометра появилась косая трещина; оно лопнуло. Но сам механизм, определенно, цел и невредим.
Малый метроном утратил две боковые крышечки – от вибраций они попросту отслоились, отпали. Вторая «пирамида» пострадала значительней. Перо маятника, изготовленное из композиционного сплава, чья прочность превышает прочность титана, заметно деформировано. Четырехгранная стрелка толщиной в десять миллиметров и длиной в четыреста миллиметров уже не прямая и ровная, как прежде, а имеет видимый даже простым глазом прогиб… На самом же корпусе и даже на столе, к которому прикреплена основа, появились трещинки.
– Все, что сломалось – починим, – ворчливо заметил Часовщик. – А что не поддается починке, то выбросим на свалку.
– Добро, с этим понятно. Николай, а вы-то как?
– Я в норме.
– Благодарю за проявленные профессионализм, выдержку и спокойствие.
– К вашей благодарности начальство, думаю, присоединит свою порцию щедрот, – усмехнувшись, сказал охранник. – Но уже в виде капитальной взбучки.
– Как интерьер? Не слишком пострадал? Что с настенными панелями?
Николай осмотрелся. Стены служебной рубки, обработанные спецсоставом Ultra Black, обычно гладкие, матовые, теперь покрыты сплошной паутиной трещин. Эти повреждения сильнее выражены в той части помещения, что ближе к «экрану», ближе к противоположной от входной двери стене. Сама же она, эта ранее белоснежная – блистающая! – стена помутнела. Нечто подобное происходит с поврежденными, вышедшими из строя кинескопами или настенными ЖДК панелями ранних модификаций. Местами видны пятна грязно-желтого и пепельно-серого цвета. Поверхность «экрана» расслоилась, покрылась трещинами. Некоторые из них так глубоки, что в разлом свободно помещается палец. Местами она оплавилась; хотя сама эта деформация является отнюдь не результатом разогрева, но следствием каких-то иных процессов.
