К сожалению, там было совсем мало. Немного наличных и золота. Все вместе около двух тысяч долларов. Однако этого хватило на билет в Нью-Йорк и на первое время в Америке.
Смотрите, вот он – мой паспорт. Эта въездная виза осталась с тех пор, когда я вернулась в Швейцарию закрыть счет в цюрихском банке «Гельвеция». Там все отнеслись ко мне очень предупредительно, хотя на моем счету было так мало денег.
В: Когда вы уехали из Франции?
О: В 1948-м. Именно тогда я получила американскую визу. В тот же день я взяла билет на пароход «Мавритания». Приехала я 16 августа – никогда не забуду этот день. Мы прибыли днем, вошли в нью-йоркскую бухту, было еще рано, вовсю светило солнце.
В: Вы видели статую Свободы?
О: Конечно».
Вложив все двенадцать страниц документа назад в конверт, Алекс потерла глаза.
Она чувствовала себя измученной, но после приключений этой женщины личный марафон Алекс за последние несколько дней казался ерундой – ничем в сравнении с мытарствами Магды.
Где она сейчас? Магда Коган точно приехала в Америку, но что произошло с ней потом?
Алекс посмотрела на дату интервью, указанную на конверте. Его брали больше двадцати лет назад.
Жива ли она до сих пор? Вышла замуж? Или живет на ферме своего дяди в Пенсильвании?
Алекс обратилась к библиотекарю:
– Где я могу снять копию? Мне необходимо…
– Я же сказала вам: копировать устные истории запрещено. – Женщина подошла к столу Алекс. – Согласно законам о тайне личной жизни.
– Зачем тогда записывать чьи-то устные истории, если вы не собираетесь их издавать? – Алекс встала. – А если записали, то зачем закрывать доступ широкой публике?
– По правде говоря, мы собираемся их опубликовать. Нужно перевести их на цифровые носители, но у нас пока не хватает средств для этого.
– Если я найду Магду Коган, уверена – деньги на это найдутся.
– Не думаю. Если бы вы видели, как живет госпожа Коган…
– Вы на самом деле были у нее дома?
– Да. Я пошла записать ее рассказ. Это я вела запись беседы. – Библиотекарь широко улыбнулась. – Это не женщина, а фейерверк. Удивительно, как ей удается так хорошо жить на столь скудные средства.
– Так она до сих пор жива? – Сердце Алекс учащенно забилось. – Как мне с ней связаться? Это чрезвычайно важно…
– Не так быстро. Федеральный закон о тайне личной жизни запрещает разглашать какую бы то ни было информацию об участниках проекта «Устные предания».
– Но если она до сих пор жива, мне необходимо с ней встретиться.
– Извините. – Библиотекарь убрала конверт в шкаф и вернулась за свой стол. – Больше я вам ничего не могу сказать. Я потеряю работу.
– Послушайте… – Алекс посмотрела на имя библиотекаря: оно было на табличке, стоящей на столе. Она решила воспользоваться уловками Шандора. – Вы понимаете насколько это важно, госпожа Рэгсдейл? Как только я увидела имя этой женщины в вашем списке, я первым же самолетом вылетела из Цюриха. Я целую ночь провела в лондонском аэропорту, чтобы успеть на первый самолет и оказаться в Америке как можно раньше. Мне просто необходимо с ней встретиться – и как можно скорее.
– Думаю, я могла бы передать ей, что вы ее разыскиваете, и если…
– Пожалуйста, передайте. Речь идет о банковском счете в Швейцарии. Нужно встретиться немедленно. Это чрезвычайно важно.
– Я попробую.
– Спасибо вам! – Алекс схватила бланк и стала писать. – Вот мой телефон. Это Йельский клуб – я там остановилась, пока я тут в Нью-Йорке.
К счастью, Нэн и Сьюзан – обе члены клуба – разрешили Алекс воспользоваться правом останавливаться там, если она когда-нибудь будет в Нью-Йорке.
– Передайте ей, чтобы она мне позвонила, как только сможет. Договорились? – Алекс протянула номер библиотекарю. – Я буду ждать.
Глава 20
Нью-Йорк
Среда, позднее утро
Войдя в номер, Алекс увидела горящую кнопочку на телефоне – оставлено сообщение. Она тут же набрала номер оператора.
– Йельский клуб, Мари слушает.
– Мне было сообщение? – спросила Алекс. – Я увидела горящий…
– Да. Звонила некая госпожа Раймер.
– Раймер?
– Да. Она оставила телефон: 212-989-8453.
– Что-нибудь еще?
– Нет, просто сказала, что звонила Магда Раймер. Все.
Через десять минут Алекс уже стояла перед домом Магды – осыпающейся старой громадины из армированного кирпича, пересекающей на западе 24-ю улицу. Магда, очевидно, предупредила швейцара. Он пригласил Алекс подняться, как только она назвала себя.
– 8-эйч. Можете сразу подниматься.
Позвонив в дверь, Алекс отступила на шаг и собралась с духом. «Я вот-вот вручу этой милой старушке ключи к несметным богатствам, – говорила она себе. – Шанс вернуться к той жизни, которую она потеряла».
Алекс заметила, как что-то мелькнуло в дверном глазке над потускневшей золотой буквой «эйч». За дверью раздался голос:
– Вы Алекс Пейтон?
– Да.
Алекс услышала, как отпирают несколько замков.
– Одну минуточку. – Дверь чуть приотворилась. На нее была накинута толстая медная цепочка. Пара цепких глаз внимательно изучала Алекс, и еще две пары глаз смотрели на нее на уровне щиколоток женщины.
– Входите, пожалуйста! – Магда хлопнула дверью, сняла цепочку, затем снова открыла. Из комнаты выбежали два кота, потом остановились как раз за обвалившимся мраморным подоконником.
– О них не волнуйтесь. – Она легким жестом пригласила Алекс войти (точно, как Жужи). – Они никуда не денутся. Им просто любопытно, но не настолько, чтобы куда-то бежать. Понимаете, они никогда не были на улице.
Одета Магде была элегантно: твидовый костюм, красная шелковая блуза, тяжелые туфли. Она была красивой, живой, улыбающейся. Совсем не такой скромной серенькой мышкой, как Жужи. Если уж на то пошло, Магда выглядела ослепительно. Волосы тщательно уложены, на щеках румяна, на лацкане – яркая брошь с красными камнями.
Когда Алекс очутилась внутри, Магда тщательно заперла за пей дверь.
– У меня всегда закрыто на три запора, видите – два дверных замка и еще накидываю цепочку. Знаете, три – мое счастливое число.
– Да, знаю. Я только что читала вашу устную историю.
– Правда? – Магда определенно разговаривала с венгерским акцентом, особенно когда произносила «р» – точно, как Шандор.
Она взяла Алекс за руку и повела к кушетке, стоявшей вдоль длинной стены.
– Чувствуйте себя как дома. И, пожалуйста, простите за беспорядок. – Она расчистила местечко для себя на кушетке и присела рядом с Алекс. – Сейчас меня уже не так часто посещают.
В квартире было жарко и душно, воняло котами.
– У меня для вас важные новости, госпожа Раймер – или пас следует называть госпожа Коган?
– Не имеет значения, как вы будете обращаться ко мне. Мой брак с Ричи длился недолго. Но несмотря на это, даже в телефонном справочнике я значусь под его фамилией. Она улыбнулась. – Зовите меня лучше Магдой.
– Хорошо, Магда. У меня хорошие новости. – Алекс полезла в свою сумочку. – Я только утром прилетела из Цюриха – надеялась вас найти.
– О да. Та любезная женщина из проекта «Устные истории» сказала, что у вас есть какое-то сообщение для меня. Она такая милая. Звонит мне время от времени, чтобы справиться, как я. Она уже завершила свой проект?
– Пока еще нет. – Алекс достала свою копию договора между отцом Магды и господином Тоблером. – Откровенно говоря, им не хватает денег.
– Вы что? Правда? Я думала, у них денег куры не клюют.
– К сожалению, это не так. – Алекс передала ей письмо. – Может, вы смогли бы помочь им деньгами?
Магда ласково улыбнулась.
– О денежном пожертвовании не стоит и говорить. – Она оглядела неприбранную комнату. – Видите? Это все, что у меня есть. Я могу позволить себе эту квартиру лишь потому, что арендная плата здесь регулируется. Челси стал модным райончиком.
Она взяла на руки одного из своих пушистых любимцев и стала поглаживать его; письмо упало ей на колени.
– Я все оставлю вам, когда умру, правда, мои дорогие? – Она ткнулась носом в кошачью шерсть.
– Подозреваю, вы можете передумать, – Алекс подняла письмо и снова вручила его Магде. – Прочтите – увидите сами.
– А что тут думать? Они мои самые близкие друзья. Когда я умру, мои нехитрые пожитки продадут, чтобы оплатить их содержание.
– У вас нет детей? Внуков?
– Нет. – Магда слегка качнула головой. – Мой муж был болен, когда мы поженились. Мы много лет дружили. А поженились незадолго до его смерти. Скорее, для того, чтобы все выглядело официально. Хотя он даже после свадьбы по-прежнему жил у себя. Как Вуди Аллен, n'est-ce pas?[53] – Магда похлопала Алекс по руке. – Понимаете, он был музыкантом. Джазменом.
– Я спросила о наследниках, потому что…
– Зачем мне волноваться о наследниках? То, что вы видите здесь, – это все, что у меня есть. – Магда указала на ворох старых газет и журналов, разбросанных по всей квартире. Книжные полки были битком набиты старыми книгами и пластинками. – Я превратилась в Lebensküstler – человека, который может обходиться практически без ничего. Это целое искусство, говорят мои друзья – искусство, которым я неплохо овладела. – Магда улыбнулась. – Моя семья когда-то была очень богатой. Но в войну мы все потеряли. Даже квартиру. Когда я вернулась в Будапешт… в 1945-м? А может, в 1946-м? – Очевидно, память Магды ухудшилась, с тех пор как она рассказывала свою историю.
