Вряд ли несчастный Вождь уже мог что-то соображать. Это сама Крупская пытается исполнить его прежнюю волю – избавить мужа от мучений. И действительно, Сталин сообщает друзьям по «тройке» Зиновьеву и Каменеву, цитируя в кавычках ее слова: «Надежда Константиновна сообщила… она пробовала дать калий, но «не хватило выдержки», ввиду чего требует «поддержки Сталина».
Он знает нравы своих товарищей: потом они же его обвинят. Нет, пусть Ильич потрудится – умрет сам. И члены Политбюро, естественно, одобрили это решение. Теперь Сталин был чист.
На старте
В Кремле впрямую началась битва за власть. И не только за власть – за жизнь. Каждый из претендентов умел кроваво расправляться с политическими врагами. Гражданская война и Красный террор сформировали этих руководителей. И те же ленинские университеты. В условиях «осажденной крепости», какой представлялась им страна, беспощадность была объявлена высшей добродетелью. Сколько кровавых высказываний у Зиновьева, Каменева, Бухарина… Троцкий точно сформулировал их общее кредо: «Поповско-квакерская болтовня о священной ценности человеческой жизни». Так что каждый из них знал, какой может стать цена поражения…
Только Сталин был крайне осторожен в призывах к крови. По сравнению с ними он казался самым умеренным. За ним не было кровавых слов. Только дела. Как правило – тайные дела.
Как расположились претенденты? Первым, бесспорно, стоял Сталин. У него не было той славы, которая была у Троцкого. Да, мало славы – зато много власти. Ленин сосредоточил в его руках власть над партией, а в руках партии – власть в стране. В его распоряжении находятся центральный аппарат и местные комитеты, 15 тысяч партийных функционеров, диктующих политическую и хозяйственную жизнь, – его ставленники.
Далее следовал тандем Каменев – Зиновьев. Первый – глава Московского Совета, заместитель Ленина в Совнаркоме – «лошадка исключительно способная и ретивая, которая два воза везет», как говорил о нем Ленин. Второй – глава Петрограда, он же возглавляет Коминтерн.
Далее – Троцкий. Он руководит военными силами Республики. Но армия демобилизована и сокращена. Ленин позаботился: «брат-враг» теперь – самый невлиятельный, наиболее удаленный от ключевых постов. И все-таки за Троцким ореол второго вождя революции…
И наконец – Бухарин, редактор «Правды», ведущий теоретик партии. Он не конкурент, но очень важно, к кому он примкнет.
Троцкий рванул со старта раньше всех. 13 марта публикуется в газетах первый осторожный бюллетень «об ухудшении здоровья Ленина», и уже на следующий день в «Правде» появляется статья ближайшего сподвижника Троцкого Карла Радека «Лев Троцкий – организатор побед». Для обывателей и рядовых членов партии это должно было выглядеть сигналом: Троцкий – преемник Вождя.
Троцкий поспешил к будущему съезду.
В апреле состоялся XII съезд партии, последний съезд, не до конца сформированный Сталиным. На нем сторонники Троцкого старательно распространяют слухи о неком завещании Ленина, где Лев Давидович назначен его преемником…
Троцкий выступает с блестящим докладом о промышленности – гром оваций. «Неприлично, так Ленина не встречали», – замечает Ворошилов. Успех Троцкого вызывает ярость завистливого Зиновьева и испуг Каменева. Доклад сделал свое дело – страх перед Львом заставляет Каменева, Зиновьева и Бухарина окончательно соединиться с Генсеком, ибо Сталин – сила, которая может противостоять опаснейшему Льву.
Так Троцкий сам сформировал антитроцкистскую группу.
В мае прекращается печатание бюллетеней о здоровье Ленина. Стране сообщают: угроза смерти миновала. Люди начинают верить, что Вождь вернулся к работе. Это выдумка Сталина. Специальным решением ЦК он вводит «контроль за всякой информацией о здоровье Ильича». Даже Троцкий вынужден черпать сведения от доктора Гетье, лечившего Ленина и его самого. Однако Сталин удаляет врача от Ленина.
В мае Ленина перевезли в Горки. Его вынесли на носилках из автомобиля. Несчастный Вождь улыбался непонимающей улыбкой идиота. «Он крепко жал мне руку, я инстинктивно поцеловал его в голову, но лицо!!! Мне стоило огромных усилий, чтобы… не заплакать», – вспоминал Преображенский.
По поручению Генсека сделаны фотографии Ленина в тот период и приглашен художник Анненков рисовать последний портрет. «Полулежащий в шезлонге, укутанный одеялом и смотревший мимо нас с улыбкой человека, впавшего в детство, Ленин мог служить только моделью для иллюстрации его болезни», – записал Анненков. Сталин хочет иметь свидетельства: в последний период жизни Ленин был слабоумным. Тогда и последние ленинские записи можно объявить плодом слабоумия…
«Но Крупская запретила рисовать», – пишет Анненков.
В Партархиве я прочел трагические письма Крупской. 6 мая 1923 года она писала дочери умершей возлюбленной Ленина, Инессы Арманд: «Ты упрекаешь меня, что я тебе не пишу, но ты совершенно не представляешь, что у нас делается… тому, что происходит сейчас, нет названия… И люди все ушли – выражают сочувствие, но заходить боятся. Живу только тем, что по утрам Володя бывает мне рад, берет мою руку, да иногда мы говорим с ним без слов о разных вещах, которым все равно нет названия».
Но в июне Сталин с изумлением узнает: Ленин не только выжил – он начинает поправляться!
Сам Генсек в Горки более не приезжает и никого туда не пускает, мотивируя это нежеланием больного. Ленин по-прежнему не говорит, однако усердно занимается. В Партархиве хранятся тетради со странными текстами: «Это наша собака. Ее зовут Джек. Она играет…» Это тексты, по которым Крупская учила Вождя говорить. Наиболее успешно Ленин воспроизводил слова: «пролетарий, народ, революция, буржуй, съезд».
«Усвоенный речевой материал» исчезал из памяти, зато «понимание речи окружающих восстановилось», и анализ действительности уже не вызывал затруднений… Например, для Ленина, любившего собирать грибы, «заранее набрали их и рассадили по дорожке, по которой его обычно провозили на коляске». Но гриб, тронутый его палкой, тотчас повалился. Эта недооценка его интеллектуальных способностей вызвала у Вождя «резкое раздражение».
Все эти наблюдения врачей внимательно читал Генсек. Сообщали ему и о грозных припадках гнева, которые повергали в трепет окружающих. Ленин уже торопился выздороветь. Крупская вспоминала: «Я ему говорила: «Вот речь восстанавливается, только медленно. Смотри на это как на временное пребывание в тюрьме».
Ленин знал, что он в тюрьме, и, видимо, яростно думал, как из нее выбраться.
В это время уже вовсю работает сталинский секретарь Товстуха – собирает документы Ленина. В Партархиве я нашел мандат, выданный Товстухе для изъятия документов Ленина из архивов его соратников. Сталин готовил новую шахматную партию, и в его игре эти бумаги будут бесценны.
А пока по Москве начинают гулять анонимные брошюры типа «Маленькой биографии большого человека». В них на основании ленинских цитат доказывается: Троцкий всегда был против Ленина.
Эта «клозетная литература», как презрительно назвал ее Троцкий, распространяется и в провинции. Действует Товстуха…
«С жиру беситесь, друзья мои»
Летом 1923 года вожди отбыли отдыхать. Зиновьев и Бухарин отправились в Кисловодск, оставив в Москве Каменева.
Генсек, конечно же, сидит в изнывающей от жары Москве. Не до отдыха – работа, бесконечная работа. К тому же его тревожит странное улучшение здоровья Вождя.
В летнем перерыве борьбы с Троцким Зиновьев и Бухарин решают нажать на Сталина – заставить его поделиться властью. Отдыхающие пишут ему шутливо: «29.07.23… Два обывателя предлагают ввести в секретариат для консолидации Зиновьева, Троцкого, Сталина».
Но содержание письма нешуточное: они задумали уравнять шансы. В этом случае, чтобы побеждать ненавидящего его Троцкого, Сталин будет вынужден постоянно блокироваться с Зиновьевым, то есть выполнять решения «тройки». Он мог только усмехнуться: нашли глупца!
Тогда же Зиновьев пишет Каменеву: «И ты позволяешь Сталину так прямо издеваться (далее он сообщает бесконечные факты самоуправства Сталина, пока они отдыхают. – Э.Р.)… Мы этого терпеть больше не будем…»
Конечно, Генсек в курсе их переписки. Верное ГПУ уже следит за каждым из них. Но он знает средство заставить их успокоиться. Он пишет Бухарину и Зиновьеву: «Не пойму, что я должен сделать, чтобы вы не ругались. Было бы лучше, если бы вы прислали записочку – ясную и точную. Все это, конечно, в том случае, если вы в дальнейшем за дружную работу (я… стал понимать, что вы не прочь подготовить разрыв, как нечто неизбежное)… Действуйте, как хотите. Дней через 8—10 уезжаю в отпуск (устал, переутомился). Всего хорошего.
Постскриптум. Счастливые вы, однако, люди. Имеете возможность измышлять на досуге всякие небылицы… а я тяну здесь лямку, как цепная собака, изнывая. Причем я же оказываюсь виноватым. Этак можно извести хоть кого. С жиру беситесь, друзья мои. И. Ст.».
