И, несмотря на то что сила для полного и абсолютного уничтожения мира всегда находилась в распоряжении Легионес Астартес, Азкаэллону ни разу не доводилось видеть исполнение такого приказа.
— Все капитаны кораблей докладывают о готовности орудий, — отрапортовала ДюКейд глухим голосом, словно не желая верить в то, что за этим последует. — По вашему приказу, милорд.
Азкаэллон чувствовал, что гнев примарха из-за гибели «Светлого рыцаря» ничуть не уменьшился, и знал, что все люди на кораблях ощущали то же самое. Но то, что они собирались сделать, все равно приводило его в замешательство.
Наконец Сангвиний отвернулся от огромного окна и посмотрел в глаза старому другу и товарищу. На благородном лице Ангела было видно огромное различие между ними, напомнившее Азкаэллону, как далек был его повелитель даже от его исключительной сверхчеловечности. И в нем он увидел решимость, концентрированную и нерушимую, как нейтроний.
— С меня довольно этих игр, — сказал примарх так, словно обращался только к Азкаэллону. — Приказ отдан: экстерминатус, экстремис.
Космос вокруг планеты Холст вспыхнул багровым цветом — высвобожденная и нацеленная волна энергии из оружия массового уничтожения обрушилась на непокорный мир.
Первыми ударили со скоростью света энергетические импульсы, они испарили атмосферу и поразили азотную ледяную поверхность. Очистились и обнажились каменистые пласты, таившиеся миллионы лет под вечной мерзлотой. Несколько секунд спустя настала очередь торпедного залпа огромными ракетами с термоядерными двигателями и смертоносными боеголовками. Каждая обладала достаточной мощностью, чтобы опустошить материк, но в данном случае их объединенная сила была способна пронзить расплавленное сердце планеты.
Какая бы сверхъестественная сила ни подчинила главный улей Холста, она сделала то же самое со всей планетой. Вероятно, на каком-то простейшем уровне мир стал живым, при помощи темной силы почти обретя сознание.
Но теперь он умирал, уничтоженный в ответ на гибель экипажа «Светлого рыцаря», за брата Ксагана и других легионеров. Умирал за оскорбление, которое причинял своим существованием Ангелу Сангвинию.
Как истязаемый зверь, планета умерла с мучительным воплем, который не смог заглушить даже вакуум.
9
ОРУЖИЕ ТРУСОВ
БИБЛИАРИЙ
ПРИЗЫВ
— Мы принесли с собой тень, — сказал Мерос, слова вырвались у него непроизвольно. Он сосредоточенно смотрел перед собой, не отрываясь от точки на пласталевой переборке.
— Тень. — Апотекарий видел Первого капитана Ралдорона краем взгляда. Багровый боевой доспех капитана резко выделялся на фоне серых металлических стен. Они находились на борту «Красной слезы» в хорошо охраняемой камере, которую легион использовал для содержания пленных либо заключенных.
— Что ты имеешь в виду?
Ралдорон был в красном, слева от него, в центре, находился командир гвардии Азкаэллон в золотом — в гнетущем мраке его великолепно выкованный доспех потускнел. С другой стороны — Верховный хранитель Берус в черном, в спешке прибывший с «Чаши». Эти трое воинов оценивали Мероса и его слова, а также всех тех, кто спускался на поверхность Холста.
— Когда корабли, которые уничтожили этот губительный ад, вернулись к флоту, что-то изменилось, — он взглянул на Беруса. — Я знаю, что вы заметили это.
— Мы задаем вопросы, брат, — тут же напомнил апотекарию Азкаэллон.
Тем не менее Берус ответил.
— Да, я заметил, — согласился он, скрипучий голос был похож на звериный рык. — Прошло несколько дней с тех пор, как мы вышли на орбиту Сигнуса Шесть и оставили этот мир уничтоженным. Настроение легиона изменилось. Во время операции в главном улье Холста с «Гелиоса» пришло последнее сообщение… — он замолчал, размышляя, — он погиб со всем экипажем при странных обстоятельствах.
Мерос невесело проворчал:
— Мы окружены «странными обстоятельствами» с момента прибытия в скопление Сигнус, хранитель.
— Он прав, — заметил Ралдорон.
— За время Крестового похода наш легион пролил больше крови, чем за этот поход, — возразил Азкаэллон. — Ты говоришь так, словно мы напуганы происходящим.
— При всем почтении, милорд, — сказал Мерос, — я ничего подобного не говорил.
Внешне Кровавый Ангел оставался невозмутимым, но внутри он вибрировал на грани срыва. У каждого воина в комнате в распоряжении находилась мощь целой боевой роты, опыт легендарных воинов охватывал сотни лет сражений, а он был обычным строевым легионером, скромным медиком тактического отделения.
И все же Мерос не мог позволить запугать себя. Он рискнул взглянуть на капитана Ралдорона, гадая, какие мысли скрываются за этим бесстрастным лицом. Азкаэллон держался с неизменным высокомерием, поведение Беруса, как и у его брата Аннеллуса, было по-ястребиному бдительным. Но Ралдорон… Его внешний вид был таким же непроницаемым, как мрачная личина боевого шлема.
Флот шел на боевой скорости в направлении внутренних планет, прямым курсом на Сигнус Прайм, пересекая полупетлей над плоскостью эклиптики широкий астероидный пояс Белая Река. Приказ передали на каждый корабль, в каждую роту. Терпение примарха иссякало, а директивы магистра войны Хоруса об изгнании врага, захватившего скопление Сигнус, по-прежнему были их главной движущей силой.
Но пока легион готовился к открытой войне, Мероса и его братьев изолировали от остальной роты. Только капитану Хароксу и его выжившим боевым братьям позволили покинуть «Красную слезу» и вернуться на «Темную страницу», да и то из милости. Говорили, что аколит Крид не покидал своего корабля со времени совета командиров. Крейсер Несущих Слово бесшумно двигался рядом с флагманом и отделывался исключительно краткими сообщениями. Мерос вспомнил о других наблюдателях на флоте, никто не упомянул о местонахождении Космических Волков Хелика Красного Ножа.
— Мы выслушали твой доклад о результатах операции, — сказал Берус, вынув инфопланшет. — Все, что можно сказать, он совпадает в общих чертах с отчетами братьев из твоего отделения.
Мерос кивнул. Он приложил все усилия, чтобы его доклад звучал по возможности кратким и точным, но аномальные события в главном улье Холста было непросто описать обычными словами. Его отчет вместе со свидетельскими показаниями Кано и Сарги, Кассиила и Лейтео, Кайде и остальных, даже капитана Амита и хранителя Аннеллуса о том, с чем они столкнулись на ледяном мире, теперь был зарегистрированным фактом легиона.
Берус продолжил, глядя на овальный экран планшета.
— Я читаю это с равной долей ужаса и недоверия, брат Мерос. То, о чем ты говоришь, — нелогично и невозможно.
— Я не лгал, — настойчиво произнес Мерос. — И если мой разум каким-то образом был затуманен, то настолько незаметно, что я бы никогда не догадался.
Он посмотрел на Азкаэллона.
— Вы считает, что произошло именно это? Вы были на борту флагмана, сэр, и видели планету.
— С орбиты, — поправил командир гвардии. — Я не видел чудовищные сплавы металла и камня.
— Но вы слышали вопль, — сказал Мерос прежде, чем подумал, и тут же пожалел об этом.
Лицо Азкаэллона окаменело.
— Мы все слышали его, — Ралдорон опередил ответ сангвинарного гвардейца.
— Еще одно психологическое оружие, — уверенно произнес Берус. — Переданное по всем вокс-каналам резонансной волной. Известная тактика ксеносов.
— Оружие трусов, — Азкаэллон поморщился и сердито взглянул на Мелоса, — предназначенное ослабить стойкий разум.
Если командир гвардии провоцировал его, следя за реакцией, то апотекарий не подал виду. В конце концов, заговорил Ралдорон.
— Ты свободен, брат-медик. Возвращайся в свое подразделение и жди дальнейших приказов.
Мерос помедлил. У него тоже были вопросы, и он хотел получить на них ответы. Но взгляд Первого капитана сказал ему, что сегодня этого не будет.
Апотекарий отсалютовал аквилой и вышел, подавив, насколько мог, свои сомнения.
Лихтер приземлился в шестом грузовом отсеке «Алого», опустившись на широкие шарнирные опоры, которые зашипели под весом транспортника. Группа сервиторов тут же направилась к кораблю, чтобы забрать груз и отнести его к пневматическим вагонеткам, которые перевозили контейнеры по проходам вдоль киля.
Хотя флот Кровавых Ангелов находился в полной боевой готовности, между кораблями все еще осуществлялись незначительные транспортные перевозки. Повышенная боевая готовность не препятствовала перемещению между кораблями, но стало гораздо сложнее делать это без веской причины. Отсутствие официального разрешения влекло в лучшем случае порицание, в худшем — трибунал.
Тем не менее Кано справился. Он был внимателен и осторожен, наметив маршрут, который проходил по всему флоту, за день совершив путешествие с «Красной слезы» на корабли в альфа-квадранте. Он добирался на танкерах, «Грозовых птицах» и шаттлах. Он стал выглядеть настолько непримечательно, насколько мог это сделать генетически модифицированный человек, оставив доспех на боевой барже и скрыв лицо под капюшоном. Флот был охвачен кипучей деятельностью, а адъютант Первого капитана знал, как все было устроено.
